Рецензия на «Матрицу: Воскрешение»: беспомощный самоповтор или новая эра франшизы?
Сюжет
Начало фильма почти в точности воспроизводит начало «Матрицы» 1999 года. Внутри компьютерной симуляции находятся два человека: Багз (Джессика Хенвик) и её напарник-связной Сек (Тоби Онвумере). Они наблюдают за тем, как Агенты — компьютерные программы, следящие за порядком в Матрице — нападают на женщину, которая очень напоминает Тринити. Но дальше симуляция развивается совсем не так, как помнит Багз. Убегая и прячась от Агентов, она натыкается на Морфеуса (Яхья Абдул-Матин II). Багз помогает Морфеусу «проснуться» и выйти из Матрицы, чтобы он помог ей найти Нео.
В это время дизайнер компьютерных игр Томас Андерсон (Киану Ривз) живёт в Сан-Франциско. Двадцать лет назад Андерсон создал трилогию игр под общим названием «Матрица» о том, как люди живут внутри симуляции и не подозревают об этом. Теперь он ходит к психоаналитику (Нил Патрик Харрис), изредка препирается с бизнес-партнером Смитом (Джонатан Грофф) и работает над новой частью игры. Но Андерсона постоянно мучают видения и кошмары, связанные с Матрицей.
В местном кафе Андерсон знакомится с женщиной по имени Тиффани (Кэри-Энн Мосс), точь-в-точь похожей на Тринити из его игры. При встрече Андерсон начинает вспоминать совместное прошлое, которое вроде бы существовало только в «Матрице» — но ощущается, как реальные воспоминания. Это окончательно убеждает Андерсона в том, что с его реальностью что-то не так. С помощью Багз герою предстоит разобраться, что его окружает — симуляция или реальный мир.
Плюсы
Мета-юмор и рефлексия над прошлыми «Матрицами»
Первую треть «Воскрешения» можно считать практически идеальным оммажем предыдущим фильмам из франшизы «Матрица» — она полна самоиронии и юмора. Вачовски неожиданно точно и забавно шутит над собственным творением, особенно в сценах, где Андерсон и его коллеги обсуждают на корпоративной летучке продолжение трилогии видеоигр.
Во время брейншторма они перечисляют все самые популярные (да и непопулярные) мнения об оригинальных «Матрицах»: это аллегория капитализма? Это гимн индивидуальности и торжество квир-кодинга? Или всё-таки «Матрицу» любят за то, как круто Нео уворачивается от пуль?
Андерсон, он же Нео, в первых сценах предстаёт добродушной отсылкой на Хидео Кодзиму: это слегка нелюдимый и странноватый, но гениальный и любимый многими гейм-девелопер. Каждый кадр кишит многозначительными именами и названиями; здесь есть отель «Андерсон», игровая студия Deus Machina (интерпретация выражения «бог из машины»), чёрная кошка Дежавю. Даже мужа Тиффани-Тринити и прямого соперника Нео в борьбе за её сердце буквально зовут Чадом — это имя, которым в мемах обозначают альфа-самцов. Правда, иногда отсылки и шутки повторяются по несколько раз, будто до медленной аудитории иначе не дойдёт, что героиню Багз назвали в честь кролика Багза Банни.
Неплохие сюжетные идеи
Идея сделать «Матрицу» симуляцией внутри симуляции — простая, но гениальная. В происходящем путается не только сам Андерсон, но и зрители. Воспоминания героя о Тринити, Зионе, агенте Смите и других элементах Матрицы могут быть галлюцинациями, просто плодами его больного воображения, которые Андерсон вписал в свою игру. И авторы картины долгое время сохраняют баланс между реальностью и этими воспоминаниями, подвешивая вопрос — это психическое расстройство или Нео всё-таки снова оказался под властью машин?
Но в фильме есть и другие интересные сюжетные завязки, которые могли бы сложиться в оригинальную историю. Без спойлеров можно сказать, что в нём достаточно много новых персонажей; часть из них, кстати, сыграли несколько актёров сериала Лилли и Ланы Вачовски «Восьмое чувство» для Netflix. Пара старых персонажей тоже получила апгрейд, благодаря которому за ними не скучно наблюдать.
Также Вачовски удалось твёрдо повторить и закрепить за фильмом идею о том, что франшиза «Матрица» всегда была метафорой для инаковости, побегом от границ общества. Особенно ярко это отражается в монологе Багз, которая объясняет Андерсону: Нео стал символом борьбы, образом свободы для таких, как она.
Если прочитать хотя бы одно интервью Вачовски, очевидно, что подразумевается под «такими, как она». Нравится это фанатам или нет, но автор «Матрицы» продолжает аккуратно высказываться через франшизу о любой идентичности, в том числе гендерной.
Минусы
Отказ от развития франшизы
Все интересные сюжетные намётки, идеи и усовершенствования упоминаются в фильме мельком, но никак не развиваются — ни потомки Зиона, ни новые ИИ и симуляции, ни появляющаяся под занавес Сати, подросшая разумная программа в исполнении Приянки Чопры-Джонас. Все они служат декорациями для повторяющейся истории из первой части франшизы.
В «Матрице: Воскрешение» сильно изменился только один элемент: центральная идея. Независимость, освобождение человечества и самого себя больше не в приоритете ни у Нео, ни у авторов фильма. Наоборот, Нео прямым текстом предупреждают, что попытки вытащить Тринити могут навлечь гнев машин и привести к гибели Зиона.
Но Нео больше не хочет быть избранным — он складывает с себя эти полномочия в самом начале картины. Судя по одновременно забавному и грустному монтажу под White Rabbit от группы Jefferson Airplane, этот герой смертельно устал от своей миссии как в Матрице, так и вне неё. Теперь Нео хочет лишь быть с Тринити — единственным человеком, оставшимся от его прошлой жизни; это объяснимо, но, увы, уже не так эпично и интересно смотрится на экране.
Самоповторы в каждом кадре
Технически «Матрица: Воскрешение» исполнена неплохо. Экшен-сцены, стильный дизайн персонажей, необычные ракурсы съёмки и крутая графика сделали фильмы Вачовски выдающимися на стыке 90-х и нулевых годов. Впрочем, даже для 2021 года все элементы фантастического боевика смотрятся неплохо: движения Агентов и Нео усовершенствовали и сделали слегка более зрелищными, Тринити на мотоцикле обеспечивает фильму отличную погоню, а особенно запоминается сцена драки Смита, Нео и их сторонников на разных уровнях заброшенного здания.
Но всё это — почти покадровое воспроизведение того, что Вачовски уже снимали. Фильм начинается абсолютно так же, как первая «Матрица», только за кадром переговариваются не Тринити и Морфеус, а Багз и Сек. Сначала это оправдано тем, что Нео воссоздал произошедшие с ним в «настоящей» Матрице события из первых трех фильмов в своей игре — симуляции внутри симуляции. Но позже повторение монологов, драк и целых сцен просто утомляет.
Вердикт: смотреть в кино, но только ностальгирующим по первой «Матрице»
Четвёртый фильм о Нео — концентрированная ностальгия по латексным костюмам, сопротивлению законам физики, долгим пафосным монологам и вечному конфликту человек и системы. Для воскрешения своей самой успешной идеи Лана Вачовски подобрала неплохие элементы. Она собрала отличный каст из Ривза, Мосс, Хенрик, Харриса и других харизматичных актёров, немного дополнила механику Матрицы и снова наняла команду, умеющую красиво снимать и ставить неплохие бои.
«Матрицу: Воскрешение» сложно назвать плохим фильмом, но общее впечатление он оставляет смешанное. Для тех, кто совсем недавно пересматривал первую часть франшизы — в том числе, чтобы сходить на «Воскрешение» — фильм будет попросту раздражающим повторением пройденного. В нём нет никакой новизны, кроме смены лиц и слегка изменённой главной идеи. Теперь во главе всего в «Матрице» стоит не просто свобода выбора, а свобода выбирать истинную любовь.
Новые зрители, скорее всего, не увидят в картине ничего, кроме тоски по прошлому; идеи «Матрицы» об искусственном интеллекте давно переняли другие авторы. Даже восстание машин и опасность адаптивных технологий неплохо раскрыты в «Чёрном зеркале» — шоу, которое тоже за несколько лет успело устареть.
И если бы Вачовски нашла для фильма более универсальный, более понятный эмоциональный конфликт — возможно, ей удалось бы по-настоящему продолжить франшизу. Вместо этого «Матрица: Воскрешение» напоминает каприз режиссёрки, которой очень хотелось дать своим любимым героям хэппи-энд.
