Рецензия на российский sci-fi фильм «Спутник». Что будет, если Веном придет к Чужому выпить водки
Год 1983-й. Космический аппарат СССР с двумя космонавтами на борту завершает плановый полет и возвращается на Землю. Но что-то идет не так: силуэт голубой планеты в иллюминаторе меркнет, а люк аппарата кто-то пытается открыть. С противоположной стороны.
Монтажная склейка — и вот мы уже на Земле, видим труп одного из астронавтов, а рядом с ним пытается прийти в себя его товарищ, Константин Вешняков (Петр Федоров — «Территория», «Дуэлянт»). С черными как сажа глазами.
Инцидентом занимается товарищ Семирадов (Федор Бондарчук), глава секретного НИИ в казахских степях. Туда помещают героя Федорова и запирают на карантин. Чего опасаются советские ученые?
В первую ночь у космонавта изо рта выбрался пришелец, убивший медперсонал — те приходили брать у Вешнякова анализы. Потому теперь он содержится в боксе с бронированным стеклом. «Потому и страшно», как поют Shortparis.
Вероятно, даже те, кто очень давно смотрел шедевр Ридли Скотта, узнает в сюжете российского sci-fi блокбастера, мягко скажем, отголоски «Чужого». Из других примечательных аналогий — «Живое» Даниэля Эспиносы. Отличает «Спутник» от упомянутых картин разве что место действия (другая сторона Железного занавеса) и вытекающие из этого особенности местной атмосферы.
Сильная и независимая Татьяна Климова (Оксана Акиньшина — «Рассвет», «Высоцкий. Спасибо что живой»), врач-нейрофизиолог, пытается навязать современные, граничащие с нарушениями врачебной этики методы в противовес консервативному подходу товарища Ригеля (Антон Васильев — Вася из «Звоните ДиКаприо!»).
Тот, судя по всему, давно и безрезультатно бьется над загадкой отделения паразита от астронавта, тихо мечтая о Нобелевской премии. Пришелец, кстати, — точная копия инопланетянина из «Войны миров» Спилберга.
Казалось бы, дебютную короткометражку Абраменко в лучших традициях американского кинематографа «вырастили» до полного метра в тепличных условиях большие продюсеры («Вторжение», «Лед», «Лето»). Однако единственное, над чем авторы как следует поработали — это эффекты, которые за последние годы в отечественной фантастике научились делать не хуже, чем в Голливуде.
Быть может, мы узнаем, как именно герой Петра Федорова готовился к полету 10 лет? Или нам расскажут подробнее о линии с сыном космонавта, которого тот бросил в детдоме под Ростовом, лишь бы в личном деле не было неудобной для карьерного роста отметки? Как бы не так.
Актеры отыгрывают свои роли с закостенелым выражением лица, за весь фильм даже ни разу не улыбнувшись. Впрочем, ни шуток, ни других поводов засмеяться в СССР при Андропове не было, по мнению авторов фильма.
Как объясняет в одном из эпизодов герой Федорова, тварь — это он сам, потому и паразит присосался к нему, а не к товарищу. Вот и советский «Веном» подъехал! Вечно проявляющий не к месту свой хамоватый характер Вешняков морально давлеет над Климовой.
Он подталкивает девушку к решительным действиям, а после и спасает от сурового Семирадова. Годное отображение патриархата в духе времени, никак не рифмующееся с той же Рипли из «Чужого», способной заткнуть за пояс всю остальную команду «Ностромо».
Если Абраменко и пытался отрефлексировать ушедшую эпоху, в которой зеки — это просто корм для пришельца, а столичное начальство можно заткнуть фальшивыми отчетами, то получилось весьма слабо. Семирадов в исполнении Бондарчука с зализанной назад сединой — вылитый Прокурор из собственного «Обитаемого острова».
Антигуманистические эксперименты ученого, вследствие которых по нему «трибунал плачет» — такая же аляповатая «дань эпохе» как игрушка-Неваляшка в космосе, мечты о концерте Аллы Пугачевой и силуэты «черных воронков» НКВД, приезжающих в казахские степи по доносу.
«В космос можно, а в коридор нельзя», — бросает в одной из сцен герой Федорова. Забавным образом «Спутник» встраивается в современную самоизоляционную действительность, пытаясь различными метафорами и рифмами с русской классикой донести идею о «тюрьме в головах» и невидимом экспериментаторе с патриотическими идеалами.
Центральная тема страха — как внутреннего, так и внешнего — остается в «Спутнике» главной, несмотря на бездарную игру актеров и переизбыток стереотипов. Финальным аккордом становится внезапно мелодраматическая сцена усыновления, которую при всем желании никак не встроить в сюжетный «скелет» фильма.
