Джим Джармуш — визионер, поэт и аутсайдер. О жизни режиссёра и главных фильмах

Нео-битник, независимый режиссёр, поэт – Джима Джармуша всегда было сложно вписать в традицию, он – критик любых ярлыков. Появившись на Sundance лишь однажды, он решил осторожно избегать близости со словом «артхаус». Джармуш – не фестивальный автор, несмотря на 3 награды «Каннского кинофестиваля»: «Золотая пальмовая ветвь» за короткометражный фильм, «Золотая камера» за вторую киноленту, «Гран-при» за «Сломанные цветы». Он — режиссёр, открывший образ невидимой Америки, автор, взломавший нарративные жанры кино. Редактор «Канобу» Карина Назарова решила вспомнить главные ленты из фильмографии Джармуша и немного рассказать о творческом пути режиссёра и его вдохновении.

Детство и юность

Странники, аутсайдеры, буддисты, зомби и вампиры – герои Джармуша гуляют по свету с целью и без, проживая бессобытийную внешность мира буйно, стоически и упрямо. Такие персонажи на экране Джармуша сформировались практически сразу и не просто так.

Он вырос в маленьком городе Аркон, штат Огайо, в среднестатистической американской семье. Отец работал на заводе по производству резины, а мать в прошлом писала кинокритические статьи, частенько оставляла Джима смотреть хорроры в местном кинотеатре. С детства Джармуш стоял на перепутье высокого искусства и его забвения в спальной субурбии. Затворником читал Марселя Пруста, смотрел на репродукции Рембрандта в доме у бабушки по материнской линии, слушал музыкальные пластинки старших братьев своих друзей.

Один год юности Джармуш провёл во Франции. Тогда он решил бросить факультет журналистики Северо-Западного университета Чикаго ради нового увлечения литературой и поэзией. Но в Париже его волновало только кино. Большие планы на продуктивную учёбу быстро переросли в культурное паломничество – походы в парижские синема и увлечение французской новой волной. На родину Джармуш вернулся уже закоренелым киноманом.

Получив степень бакалавра по литературе в Колумбийском университете, выпускник отправился в Нью-Йорк. Там Джармуш захаживал в клубы CBGB и Mudd Club, где звучал нью-вейв и американский пост-панк. Некоторое время он и сам играл в рок-группе The Del-Byzanteens. В 2000-х, на кинофестивале в Буэнос-Айресе, режиссёр скажет, что только благодаря существованию The Ramones он решился снимать кино. Рок-н-ролл, панк и блюз станут определяющими элементами атмосферы его фильмов. В любви к музыке он признается не раз, например, в документальном фильме 2016 года о группе The Stooges – Gimme Danger!

Увлечение музыкой выпало на конец 70-х, тогда же Джармушу повезло стать подмастерьем Николаса Рэя – режиссёра драматического и нуарного жанров. Вместе с Вимом Вендерсом Джармуш работал над фильмом «Молния под водой» (1980), картина была посвящена предсмертному состоянию Николаса Рэя – он скончался в 1979 году.

Школа и влияние, поиск вдохновения и стиля

Опыт студента-иностранца и провинциала-чужака в большом городе стали истоком вдохновения для образа полуразрушенного Манхэттена, по которому слоняется герой его первого фильма «Отпуск без конца» 1980 года. Это кино Джармуш представил в качестве выпускного проекта во время учёбы в Нью-Йоркской школе кино. Дешёвая плёнка, приятель Крис Паркер в главной роли, джаз в исполнении Джона Лури, художник Баския, спящий за кадром. Этот фильм снимался за счёт небольших средств стипендиального гранта, заразив Джармуша идеей производства фильмов «на коленке». Однако постпродакшен шёл с трудом, вдобавок монтажную комнату в школе приходилось делить со Спайком Ли – однокурсником и другом Джармуша.

В «Отпуске без конца» режиссёр заявил о волнующих его темах отшельничества и скитаний, потерянных маргиналов внутри руинированной постмодернистской Америке – этот образ будет кочевать из фильма в фильм. Он также представил палитру характеров своих типичных персонажей, слегка сумасшедших, но владеющих странной тайной радости жизни и тягой к приключениям – такие герои встретятся в его втором фильме: «Более странно, чем в раю».

Энтузиасты-киношники, подрабатывающие на студии The New Line Cinema, вроде Амоса По, панкующие рокеры Нью-Йорка, вроде чехословака Ивана Крала (работавшего с Blondie и Патти Смит), в конце 70-х брались за камеры супер-8 и выходили снимать видео на улицах города и в музыкальных клубах. Их «невидимые» фильмы сыграли важную роль в формировании новой волны независимого американского кино, идущего в противовес Новому Голливуду, в это движение удачно вписался и Джармуш. Снимать камерно и с низким бюджетом стало его постоянным коронным трюком. Своим творчеством режиссёр доказывал, что фильм не должен соответствовать коммерческим ожиданиям киностудий, кино – это стихотворение, песня, а лучше – тихий протест всем известным конвенциям.

Отточить стиль аудиовизуального текста непокорному Джармушу помогали путешествия в другие земли. В 1984 году он поехал в Токио показывать свой новый фильм «Более странно, чем в раю». В перерывах между интервью, Джармуш смотрел Мидзогути и Одзу на кассетах без перевода. Затем отправился по местам жизни и творчества последнего в поисках вдохновения. Погрузившись в эстетику японского синема-олдскула, Джармуш обнаружил, что для чистого ощущения кино знание языка и понимание слов вторично – куда важнее аспекты интонации и поэтики речи, стилистика и способ взаимодействия героев в кадре. В 1986 году он снимет короткометражку «Кофе и сигареты», которая в последствии превратится в полноценный альманах, состоящий из нескольких новелл. В каждой двое или трое героев расположены в одном маленьком пространстве, камера в духе фильмов Одзу, будет снимать их статично и плавно, перемещаясь со среднего плана на крупный, весьма скромно вырисовывая голливудскую «восьмёрку».

Чуть позже Джармуш решится на более радикальный шаг – начнёт включать в своё кино иностранную речь, оставляя её без перевода, предложит зрителю услышать в самом звучании чужого языка мелодию и поэзию, метафору, отражающую суть его персонажей – чужеземцев, которых никто не понимает. В «Мертвеце» говорящий на родном языке индеец поможет выразить полу-мистический характер реальности, в которой оказывается персонаж Джонни Деппа. В «Ночи на земле» в эпизоде про бруклинского жителя и таксиста с Восточной Европы, звучание английских слов станет элементом комедии. В «Псе-призраке: Путь самурая» двое лучших друзей будут разговаривать на разных языках, понимая друг друга интуитивно.

Интуиция делает героев Джармуша провидцами, шаманами, безумцами, бездельниками, людьми, которые в своём отчуждении находят смысл и счастье, в своей инаковости не замечают странности. Его кино отличает философский нигилизм, литературность образов. Но поэтический пафос своих персонажей Джармуш смягчает лирикой молчания, шума и тишины. Он выбирает гипнотичный темп повествования, позволяет своим героям не совершать никаких подвигов, а плыть по течению жизни. В этом состоит чудное открытие режиссёра – он оставляет реальность и людей в покое. Правда, порой он смеётся, обращаясь в зрительный зал, но никогда не выносит радикальных суждений. Странный сюжет, парадоксальные диалоги, декорации павильонов, похожие на честные улицы – кино Джармуша гарантирует зрителю эмоциональное убежище, даёт возможность разглядеть в себе чужака и странника.

А теперь – к самым главным, на наш взгляд, картинам режиссёра.

Фильм начинается с проезда камеры вдоль улиц Нового Орлеана – столицы джаза. На фоне играет музыка Джона Лури, он же исполняет главную роль. По ту сторону камеры – Робби Мюллер — оператор, снявший и «Мертвеца», и «Кофе и сигареты», и несколько фильмов Ларса фон Триера. В его объективе бедные улочки, дороги, усыпанные мусором, бездельные дети и подростки, однотипные дома. В какой-то момент перед зрителем выстроится полноценный нуар в духе Орсона Уэллса, да и сюжет по-началу соответствует — героев обвиняют в преступлениях, которые они не совершали.

Сутенёр Джек (Лури) и радиодиджей Зак (Уэйтс) живут в двух разных мирах, но каждый просыпается в одинаковых обстоятельствах. Рядом на подушках лежат недовольные женщины, мечтающие с ними расстаться. Ночью того же дня оба попадут в тюрьму. Позднее к ним подселят итальянца (Бениньи), который, не зная английского языка, придумает для троих грандиозный план побега. Фильм состоит из разговоров, в которых нет места сокрушениям по поводу грязной Америки, умерших мечт о счастливой жизни – вместо слов говорит визуал и нигилистическая интонация Джармуша. «Вселенной не существует, тюрьмы не существует, решётки не существует – ничего не существует» – говорят его герои. В этом кино всё самое важное происходит в тени разговоров – в мыслях, в тоске, в моментах тишины или любви –только так Джармуш находит своим героям общий язык.

Фильм-альманах сложен из трёх историй. В городе Мемфис, на родине Элвиса Пресли, есть отель «Аркадия», ставший пристанищем для всех отщепенец. Туда заселяется парочка фанатов Элвиса из Японии – Мицуко и Джун. Ребята приехали в Мемфис как паломники, им движет страсть к рок-н-роллу и блюзу. По соседству в номер отеля прибывает итальянка Луиза, приехавшая забрать гроб со своим мужем, к ней подселяется Ди Ди – бедная девушка, сбежавшая от своего парня. А парень Ди Ди в это время сидит в баре и жалуется друзьям и брату на жизнь. Тоска приводит его к стенам «Аркадии». Непохожие судьбы людей с разных континентов переплетаются благодаря случайному соседству в городе, где всё ещё витает призрак Элвиса, напевая сладкие строки: «Blue Moon… You saw me standing alone… Without a dream in my heart… Without a love of my own.»

Дон Джонсон (Билл Мюррей) переживает закат своей молодости, его бросает жена, оставляя наедине со своими мыслями. Причина расставания проста – герою приходит письмо в розовом конверте на розовой бумаге от женщины из его прошлого. В нём сказано, что у Дона есть сын, но на конверте – ни адреса, ни имени. Джонсон – донжуан, в прошлом разбивший сердца многих девушек. По совету своего друга он решает навестить всех женщин, с которыми у него был бурный роман и найти своего сына.

Джармуш выстраивает этот фильм в привычной ему новеллистической композиции. «Сломанные цветы» – это романтический роуд-муви, каждая остановка представляет собой маленькую историю. Между встречами с бывшими, в машине героя играет эфиопский джаз Мулату Астатке. Саундтрек зацикливается, отражая чувство монотонности жизни, состоящей лишь из повторов одних и тех же чувств, эмоций, лиц и душевных состояний. Герой Билла Мюррея меланхоличен и отстранён от начала и до конца: проделав сложное путешествие, он не пережил трансформации, но сумел показать, что в него влюблялись не просто так.

Джеймс Блейк – бухгалтер. Его родители умерли, на последние деньги он купил билет на поезд, чтобы хоть где-то устроиться на завод. Так он и оказался в угрюмом городке Машин на Диком Западе. Но местные не приняли Блейка сразу, яркий наряд денди, вежливые манеры – парню явно не место среди преступников, недоковбоев и варваров. Нелепое стечение обстоятельств приводит к тому, что на голову Блейка объявляют охоту. Герой вынужден скрываться в местных лесах, где встречает индейца по имени Никто. Вместе они ищут способ добраться до Тихого океана, чтобы Блейк мог навсегда уплыть из этих злосчастных земель.

На пути героев встречаются странные обитатели леса, бродяги, злодеи-колониалисты, а ещё поэзия и тьма. Джеймсу сопутствует удача – он увиливает от пуль, отражает мистические атаки смерти. В «Мертвеце» Джармуш играется с жанром вестерн, но превращает свое кино скорее в комедийный фолк-хоррор, а лучше сказать – в американскую готику. Здесь гипнотизирующие гитарные аккорды Нила Янга, магический реализм, романтические проезды камерой вдоль дикой природной местности. И герой, чья заурядная жизнь внезапно превращается в жутковатый сюжет древней легенды.

Полуночная сказка под самобытный саундтрек Йозефа ван Виссема. Богемные бессмертные жители Детройта — Адам и Ева бодрствуют в ночи, слушают психоделический рок, блюз и джаз, едят замороженную кровь на палочке, сокрушаются об испортившемся вкусе смертных и об этих чёртовых зомби, мечтают о старых-добрых временах и до ужаса любят друг друга. Хидлстон и Суинтон своей необычной внешностью и проницательной игрой действительно похожи на забредших на бренную землю жителей райских садов.

Джармуш в свойской манере уклоняется от возвышенного — взяв бессмертных персонажей, он помещает их в довольно броский, бездеятельный рассказ, ничего особенного в фильме не происходит. В гости к парочке приезжает сестра, глуша романтическую атмосферу фильма чередой бытовых конфликтов, почти «Трамвай желание» Элиа Казана, но комичный, а не трагический и, к сожалению, совсем не безумный.

5 ноктюрнов о рабочих сменах таксистов с разных уголков Америки и Европы. Первый эпизод — единственный, в котором говорят полностью по-английски. Лос-Анджелес, водительница такси Корки (Райдер) везёт агентку по подборку актёров в Беверли Хиллс. Корки делится с женщиной планами на жизнь, мечтой когда-нибудь стать механиком, а та взамен предлагает ей карьеру актрисы. Но подстать своему создателю — режиссёру-аутсайдеру, для Корки её мечты куда интереснее голливудской славы. Другой эпизод происходит в Нью-Йорке, где парень Йо-Йо (Эспозито) садится в такси к иностранцу. Третий — в Париже, четвёртый — в Италии, в нём водитель (Бениньи) уморительно рассказывает священнику о своём сексуальном опыте. В заключительном эпизоде тональность с комичной резко обрывается в трагикомедию — Хельсинки, таксист делится с пассажирами самой грустной историей из своей жизни.

В этом кино Джармуш использовал элементы японской культуры очень по-американски –адаптировал самурайскую архаику под атмосферу гетто. Киллер-отшельник по прозвищу «Пёс-призрак» обустроился на крыше дома. Он слушает Wu Tang Clan, читает «Расёмон» и мудрости самурая Ямамото Цунэтомо. Он живёт согласно самурайским законам бусидо. Его сообщество – стая голубей, а лучший друг – француз-торговец мороженым. Они оба говорят на разных языках, но каждый день встречаются в парке. Пёс-призрак имеет обязательство перед местным мафиози Луи – тот спас героя от смерти много лет назад и теперь он его пожизненный самурай. Но вскоре обстоятельства вынудят Призрака направить оружие в сторону своего господина.

Здесь, как и прежде, – много диалогов, чужаков, но есть один герой, Патерсон (Драйвер), который связывает разрозненные зарисовки-истории незнакомцев в единый опыт. Он работает водителем автобуса и каждый день невзначай подслушивает беседы пассажиров. Например, разговор студентов Кары Хэйуорд и Джареда Гилмора – милого камео из фильма Уэса Андерсона «Королевство полной Луны». В перерыве на обед и по пути домой Патерсон сочиняет стихи, но старается их никому не показывать.

Пять рабочих дней и два выходных типичного работяги из пригорода состоят из череды совпадений и абсурдистских диалогов. Герой не ищет вдохновения, оно само его находит в повторениях и удвоениях. Тут и там герою попадаются близнецы — частый образ фильмов Джармуша; везде мерещится образ водопада, а любимая девушка перекрашивает дом в чёрно-белую палитру, повторяя один и тот же патерн. Это кино ничего не требует от зрителя, оно только следует по пятам простого парня Патерсона, чьи стихи не просят славы, чьё эго молчаливо и безропотно, чья не самая насыщенная жизнь всё же наполнена смыслом и любовью. В этом фильме больше нет привычной джармушевской тишины или звуков природы, здесь только шумы из поэтических строк.

«Кофе и сигареты» Джармуш начал снимать в 1986 году, тогда же вышел короткометражный 6 минутный фильм с участием Бениньи и Райта. В 1989 Джармуш снимет короткометражку со Стивом Бушеми и братом и сестрой Спайка Ли – близнецами Синком и Жуа. В 1993 состоится премьера третьего сюжета с участием Игги Попа и Тома Уэйтса. Спустя 10 лет, Джармуш представит полнометражную версию, состоящую из одиннадцати эпизодов. В фильме встречаются любимые актёры и музыканты режиссёра, любимые техники отстранения и обожаемые диалоги ни о чём, но обо всём сразу. За короткие пять-десять минут мы успеваем узнать о сидящих в кадре фигурах всё – об их прошлом, настоящем и их характере. Хороший ход: всего лишь надо навести камеру, а экран скажет всё сам.

В захолустном городишке Америки пропала курица, полицейские Клифф (Мюррей) и Ронни (Драйвер) начинают расследование, но дело близится к вечеру, а на небе всё ещё светит солнце. Говорят, на Северном полюсе, из-за действий корпораций, добывающих полезные ископаемые, случился катаклизм, который поменял ритм жизни планеты. Мёртвые поднимаются из могил и начинают атаковать городишко, но прежде делают свои любимые дела, слушают пластинки, или приходят в любимые забегаловки. Всё поменялось. Луна стала истощать лавкрафтовский свет из иных миров, местная сумасшедшая Зельда оказалась адептом фильмов Чжана Имоу («Дом летающих кинжалов»), пересмотревшая Квентина Тарантино. Но благо американцам с зомби справляться не впервой, Джордж Ромеро уже всему научил в своей трилогии о живых мертвецах, но одолеют ли жители и гости городка восставшего из мёртвых Игги Попа?