Что такое российская «чернуха» 89-91 года — первое настоящее кино на постсоветском пространстве
И «Бык», и «Чужая» — картины-стилизации, действие происходит в ранние 90-е. Это время, когда убить кого угодно где угодно и за что угодно могли столь же легко, что и в годы революции или Смуты. Да, наверное, и в любую другую тяжелую невоенную эпоху нашей мрачной истории.
В больших городах (которых тогда было два — Москва и Ленинград-Санкт-Петербург) уровень жизни и гражданское самосознание откатились на десятилетия, а в малых — пожалуй, что и на столетия назад. Надо ли говорить, что в СССР уровень жизни оставлял желать лучшего, а в отдельных населенных пунктах и вовсе отсутствовал. Да и с самосознанием были… проблемы хоть при Брежневе, хоть при Хрущеве, хоть при Сталине, хоть при царе — не говоря уж о еще более мутных и неопределенных периодах междуцарствия.
Кинематограф поздней Атлантиды
То, что сейчас про этот мир снимают стилизации вроде «Быка» или «Мир, дружба, жвачка», легко понятно и объяснимо: сейчас это могут себе позволить делать люди, в то время ходившие в школу, а то и вовсе его не заставшие. Более ранние проекты такого рода писали и снимали люди, грубо говоря, воевавшие (или в Афганистане, или на территории Советского Союза) — Алексей Балабанов со «Жмурками» и «Кочегаром», Владимир Нестеренко с «Чужой».
Эти фильмы и сценарии не были такими легкими и коммерческими, в них чувствовалась неизлечимая социальная травма. Ее носит в себе каждый российский житель, которого угораздило родиться в 80-х или более раннее время. Ощущение одной, не самой приятной для обитания реальности, которую выдернули у тебя из-под ног и заменили на другую.
Занимаясь изучением вопроса для собственного сценарного проекта, действие которого происходит в 1991 году, я взялся пересматривать фильмы, написанные и снятые российскими кинематографистами прямо в это нелегкое время — в поздних 80-х и ранних 90-х. В этом материале я поделюсь с вами самыми яркими открытиями.
Кадр из фильма «За последней чертой» («Круг», 1991 год).
«Мосфильм» трещал по швам, разваливаясь на стремительно закрывавшиеся студии-подразделения, которые занимались мини-сериалами, детскими комедиями и тому подобными жанрами и форматами, приказавшими долго жить заодно с Советским Союзом.
«Ленфильм» сокращал производство — заодно с размерами подсвеченного прожекторами Медного всадника в заставке. Признаки жизни лучшая советская студия подаст только с лидером отечественного видеопроката, двухсерийным телетрэшем «Гений» Виктора Сергеева, целиком снятым на деньги прокатной фирмы «Вилон». А в кино вернется только в 95-м, с гениальными «Особенностями национальной охоты» Александра Рогожкина. Продукция Одесской киностудии того (да и любого другого) периода — материал для отдельной, куда более скорбной статьи.
Но, лишившись практически всей производственной базы, режиссеры и сценаристы советской «большой тройки» обрели творческую свободу. Возможность внезапно, разом говорить про что угодно и как угодно. И нет, не только потому, что их фильмы никто не смотрел — хоть в обнищавших и опустевших провинциальных кинотеатрах, хоть в только начавшей катиться в регионы волне пиратских видеокассет для японских видиков.
Предтечи — «Асса» Сергея Соловьева или «Игла» Рашида Нугманова — проталкивали свое видение реальности через еще цепляющуюся за жизнь советскую цензурную машину. Если не на студиях, то в головах зрителей. Это видно и в их материале, и в изобретательности подхода к отображаемым темам. Фильмы новой волны сражались только с этой самой реальностью, всячески мешающей комфортным условиям производства.
Грубо говоря: фильмы про полное отсутствие денег и разгул беспредела и беззакония удобнее снимать, когда какие-то деньги все-таки есть, а съемкам не может помешать выстрел из гранатомета во время очередной разборки.
Кадр из фильма «За последней чертой».
В итоге, за редкими авторскими исключениями, смотреть которые в наше время очень скучно, вся эта творческая свобода вылилась в два основных сюжета. Первый: «бывший спортсмен идет в криминал». Второй: «честный парень садится в тюрьму».
С одной стороны, эти сценарии были удобны для производства, их можно было снимать на ближайшем рынке или в любой свободной камере (которую, впрочем, я думаю, в 91 году найти было не так просто). С другой — у писавших и снимавших их людей было достаточно знакомых спортсменов и уголовников, чтобы все смотрелось как можно более аутентично, от драк и перестрелок до слэнга в диалогах.
Боксер против каратиста
Кадр из фильма «Фанат» («Тирс», 1989 год).
Один из характерных представителей — спортивно-криминальный боевик «Фанат» Владимира Феоктистова, выпущенный в 89 году компанией «Ровесник» при содействии Одесской киностудии. Это история о простом каратисте, все глубже погружающемся в окружающий его криминал и участвующем в очень жестоких гладиаторских боях.
Источники вдохновения понятны — «Кровавый спорт» Ньюта Арнольда с Жан-Клодом Ван Даммом вышел в 88-м. Но личность сценариста у проекта непростая — с Муратом Джусоевым мы еще встретимся, когда речь зайдет о лучшем фильме, упомянутом в этом материале (о котором вы, скорее всего, не слышали).
Явно знакомый с миром карате-секций не понаслышке, а с миром криминала из третьих (максимум) рук, сценарий каскадера и спортсмена Джусоева набит (во всех смыслах) ситуациями, которые нельзя было придумать — только взять из безумной окружающей действительности. В главной роли тут занят Алексей Серебряков.
Сейчас это один из главных титанов современной российской пост-чернухи («Груз-200», «Левиафан»), оглядывающийся в перевернутую подзорную трубу на собственное бандитское кино-прошлое. В «Фанате» перед нами безумно красивый, гибкий и подвижный молодой человек, прической похожий на Дольфа Лундгрена из четвертого «Рокки».
До съемок в фильме Серебряков не занимался боевыми искусствами, но исполнял трюки сам, показывая впечатляющую растяжку и скорость движений. Особенно в коронной подсечке со шпагата, которой он выводит из строя большую часть соперников.
Алексей Серебряков в фильме «Фанат».
Драки при свете фар сняты просто и впечатляют прежде всего своей приземленностью. Помню, что в год выхода фильма они не впечатлили меня-подростка, привыкшего ко многоминутным постановочным поединкам из фильмов Ван Дамма — да даже и Брюса Ли.
В годы расцвета (впрочем, сейчас уже угасания) ММА и реалистичной техники рукопашного боя от команды 87Eleven («Джоны Уики», «Блондинка») «Фанат» выглядит куда менее устаревшим, чем тот же «Кровавый спорт». В фильме очень много драк в движении, по схеме «один против множества соперников». Они куда более пластичны, чем в фильмах Брюса Ли, и тоже значительно опередили свое время, приближаясь к хореографии современных боевиков и сериалов Netflix.
Самая слабая драка в фильме — развернутый предфинальный поединок с огромным соперником на арене небольшого шапито, написанный и снятый по западным образцам.
В целом ни режиссура, ни сценарий не блистают — интересны сами поединки и яркая актерская работа Серебрякова. Cо своими мышцами и дыбом стоящей стрижкой он выглядит до того идеально, что воспринимается не как живой актер, а как пластиковая фигурка или персонаж аниме Dragon Ball Z.
Отвратительное качество отечественной пленки только добавляет ощущения документальности. В 80-е на Западе это было принято называть Sovcolor, «советский цвет». Сегодня ее использование заставляет усомниться, были ли в позднем Советском Союзе вообще цвета. Это справедливо и для всех остальных перечисленных в этом тексте работ.
Евгений Сидихин в фильме «За последней чертой».
О нелегкой доле бывшего спортсмена рассказывает и один из самых известных и хорошо сохранившихся фильмов периода — «За последней чертой» Николая Стамбулы. Сценарий к этой картине 1991 года написал один из двух (наряду с Рустамом Ибрагимбековым) величайших жанровых драматургов Советского Союза — Эдуард Володарский.
В поздних 80- и ранних 90-х маэстро будет долго перестраиваться и напишет довольно много откровенной халтуры, пока не вернется к прежнему уровню в великолепном сериале (и книге) «Штрафбат» в ранних 2000-х. Но «За последней чертой» — одна из наиболее крепко сделанных работ великого мастера. Речь там о бывшем профессиональном боксере, который отсидел 3 года за нанесение тяжких телесных, и после неудачной попытки уехать за рубеж попадает в «ближний круг» крупного рэкетира.
Роль боксера исполнил другой титан российского криминального кино — Евгений Сидихин. Серебряков в «Фанате» — человек-ртуть, ускользающий от выпадов соперников и наносящий удары из невозможных позиций. Сидихин в «Последней черте» — человек-кувалда, враги которого падают даже не от мгновенных, почти невидимых глазу ударов, а просто, кажется, от разворота могучих плеч.
Игорь Тальков в фильме «За последней чертой».
Роль рэкетира — профессиональный музыкант Игорь Тальков, один из многих не переживших 90-е. Он смотрится более чем естественно в роли типичного представителя времени, человека с большими связями и неопределенными занятиями, который буквально обволакивает боксера своей небрежной харизмой.
В оригинальном сценарии для «Гарика» Талькова была написана куда большая роль, он там — полноценный второй герой (даже не антигерой). У него своя предыстория и мотивация, во многом отражающие предысторию и мотивацию боксера Дремова.
Вроде бы даже весь этот материал был отснят, но перед выходом фильм сильно порезали, купировав всю линию Гарика и превратив его в антагониста для финальной разборки — что-то вроде персонажа Харви Кейтеля в «Таксисте» Мартина Скорсезе.
Стас Сутенер против всех
В 1990-м вышел любопытный фильм «Охота на сутенера», который вместе с «За последней чертой» составляет своеобразную дилогию «Тальков-сплотейшена». Это простенькая история из уголовной жизни. Того самого Сутенера (в контексте и идеологии фильма — безусловно положительного персонажа) использовали в качестве подставной фигуры при ограблении серии дорогих квартир крупных чиновников. За ним охотятся…
Кадр из фильма «Охота на сутенера» («Латерна Магика», 1990 год).
Помимо участия Талькова, написавшего к фильму музыку и песни, интересен один батальный эпизод. Эта сцена, на мой взгляд, — просто-напросто лучшая рукопашная, когда-либо снятая в русскоязычном кино.
Сцена драки — с 1 часа 21 минуты до 1 часа 22 минуты 30 секунд:
В этом эпизоде 4 оперативника пытаются неожиданно арестовать в коридоре одного из злодеев — безоружного офицера КГБ. Его играет довольно известный актер Сергей Векслер, бывший тренер по борьбе и КМС по боксу.
Он демонстрирует безупречное тактическое мышление, акробатические навыки и просто грамотную работу руками и ногами, чтобы за полторы минуты буквально в кашу отделать всех оппонентов и покинуть помещение через окно. Пересмотрите сцену несколько раз — уровень хореографии и подготовки всех участников тут не хуже, чем в «Бандах Лондона».
Сергей Векслер в фильме «Охота на сутенера».
Копы-приятели
Из более ширпотребного кино периода упоминания заслуживает «Криминальный квартет», снятый в 89 году Александром Муратовым по сценарию Бориса Гилера. Это совсем западный вариант, суровое полицейское бадди-муви советского разлива, где состав расширен с традиционных двух до четырех участников.
Кадр из фильма «Криминальный квартет» («Мосфильм», 1991 год).
Суперзвезды Николай Караченцов, Владимир Стеклов и Борис Щербаков заодно с чуть менее известным Владимиром Ереминым играют типичных представителей порядочных людей того времени — это два капитана милиции, журналист и следователь прокуратуры.
У Рогожкина эти люди отправились бы на охоту — у Муратова они попадают в типичную ситуацию с похищением ребенка из западного боевика… тонкость в том, что в постсоветской России такие сюжетные штампы с драками и перестрелками поджидали прямо за окном.
Николай Караченцов и Борис Щербаков в фильме «Криминальный квартет».
Фильм известен продолжительной боевой сценой, в которой оба хорошо подготовленных работника органов вступают в схватку с бандитами в лабиринтах закрытых на ночь городских очистных сооружений.
Неплохая тактика, хорошая растяжка от Караченцова и попытки тактической стрельбы от Щербакова. Пронырливый журналист при этом просто убегает от противников, а следователь неумело отмахивается дубиналом. С 1 час 13 минут — до 1 час 18 минут:
Помимо этого фильм отличают очень качественная (я бы даже сказал — беспрецедентная для жанра и периода) операторская работа и запоминающиеся диалоги («отключай борзометр»).
За базар
Героям картин того периода не всегда удавалось удержаться «на плаву» и угодить за решетку до начала действия фильма или после его окончания. «Беспредел» 1989 года режиссера Игоря Гостева по сценарию журналиста Леонида Никитинского — главный тюремный фильм того времени… да и, пожалуй, главный русскоязычный фильм на тему.
Сценарий написан по мотивам очерка Никитинского для журнала «Огонек», большую часть не-главных ролей исполняют реальные заключенные. Жуткий в своей не-придуманности сюжет рассказывает о масштабном конфликте между двумя кастами заключенных — классическими уголовниками советской закалки и молодыми осужденными новой формации.
Сама собой, речь в фильме на самом деле совсем не про ИТК, зона служит зеркалом для всех тех конфликтов «старых» и «новых» (и старого и нового), что бушевали при развале советского и зарождении непонятно пока какого строя во всех сферах СССР.
Взгляды воров воплотил Сергей Гармаш в роли Могола — характерном для этого актера образе «законника», который, однако, оказывается более многоплановым, чем принято в такого рода фильмах. Взгляды лагерной молодежи — Антон Андросов в роли Филателиста, совершенно беспомощного заключенного, осужденного за подчеркнуто-нелепое «преступление» (спекуляцию марками выше цены каталога). В итоге он становится местным Энди Дюфрейном, меняющим весь уклад жизни ИТК. Хотя финал его ждет менее оптимистичный, чем в сказочке Стивена Кинга.
Сергей Гармаш в фильме «Беспредел» («Мосфильм», 1989 год).
Помимо прекрасно написанных и снятых аспектов лагерной жизни и масштабной сцены бунта в финале стоит отметить лучшую работу великого советского актера Льва Дурова в роли Кума, начальника оперчасти ИТК. Это полностью лишенный эмоций и принципов человек, который мастерски разводит и заключенных, и зрителей своей псевдоискренностью и неподдельной, все и всех сокрушающей целеустремленностью.
С ума сойти — за свою карьеру Дуров сыграл больше полутора сотен заметных ролей в кино, не считая театральных, и талантом не уступал Евгению Евстигнееву и Ролану Быкову. Но что бы осталось от его творчества, если бы не финальная сцена «Беспредела»?
Фильм получился очень мемичный. Ролики и гифки с Гармашем вы наверняка видели, даже если и не знали, из какой они картины, а само слово «беспредел» вошло в лексикон обывателей именно из резонансной статьи Никитинского и снятой по ней ленты. Да, я подозреваю, и в лексикон большой части заключенных.
Лев Дуров в фильме «Беспредел».
В целом это настоящее, честное, большое кино по очень комплексному, выстраданному сценарию, которое в «чернуху» определяет разве что тематика. Снято и сыграно все на высочайшем уровне, герои проходят через огромное количество ситуаций, меняющих их отношения, действие не перестает развиваться до последнего кадра, толкая вперед развитие характеров.
Из полнометражных фильмов на тюремную тему рядом с «Беспределом» можно поставить разве что французского «Пророка» — не менее острую социалку, замаскированную под захватывающую криминальную сагу о жизни в заключении и на воле.
Советский «Рейд-2»
Лучший, на мой взгляд, фильм исследуемого периода, отображающий этот самый период. Малоизвестный в свое и абсолютно забытый в наше время «Курьер на восток», снятый в 1991 году Александром Басаевым и Муратом Джусойтой (сценаристом «Фаната») по просто великолепному сценарию Джусойты. Это эпическая криминальная лента, настоящий приключенческий боевик, вобравший в себя вообще все сюжеты ранних 90-х и воплотивший их на экране достойнее всех конкурентов.
Единственное, к чему тут можно придраться — очень деревянный главный герой в исполнении Блу Ариага. Но главная функция его тут — быть профессиональным борцом с поломанными ушами, с чем Ариаг (профессиональный борец с поломанными ушами) прекрасно справляется.
По сюжету героя как можно быстрее определяют на зону — очень колоритную, в Средней Азии. Фильм идет полтора часа, большую часть хронометража борец обживается в ИТК, населенном ворами и каратистами, а затем осуществляет дерзкий побег и с парой заключенных-подельников пытается выбраться из бескрайней пустыни, чтобы отомстить обидчикам. Но все — несколько раз, как и подобает очень хорошим сценариям, — идет совсем не по плану.
Блу Ариаг в фильме «Курьер на восток» («ФБ-33», 1991 год).
Я рекомендую вам посмотреть весь фильм, ничего больше о нем не читая и не смотря. Гарантирую, что этот будет самое приятное ваше открытие из эры позднего советского и раннего постсоветского кино.
Причем высокое качество фильма станет очевидным из первой же сцены, первых строчек диалога и прекрасной музыки. Если вас удивляет это качество — художественным руководителем «Курьера» выступал величайший жанровый режиссер советской поры, Станислав Говорухин, создатель «Места встречи изменить нельзя».
Диалоги, повторюсь, превосходные и ничуть не устаревшие («сегодня за оклад работает один Президент»). Из многочисленных, очень грамотных и профессиональных боевых сцен настоящим хайлайтом выступает длинная драка в поезде. Персонажи используют разнообразную тактику и за 3 минуты успевают несколько раз перейти от полного поражения к вырванной зубами победе.
Драка идет с 1 час 10 минут до 1 час 13 минут:
Настоящей звездой фильма к тому времени оказывается не борец Ариага и даже не мелкий каратист Владимира Бородина, а третий персонаж, «темная лошадка», сыгранный профессиональным каскадером Артуром Березиным (также сыгравшим одного из противников в неудачном сиквеле «Фаната»).
Это огромный, усатый, спокойный как слон мужчина, который не только отлично показывает себя в рукопашной, но и в целом выступает интригующим и нестандартным персонажем с неясной до последнего момента мотивацией. Про героя Березина можно было снять целую серию фильмов — а то и сериал!
Артур Березин в фильме «Курьер на восток».
Из более артхаусных проектов внимания заслуживают «Сатана» Виктора Аристова, «Караул» Александра Рогожкина и «Лошади в океане» Николая Гусарова. Но этим картинам, на мой взгляд, при всех их художественных достоинствах, не хватает того заряда развлекательности, который настолько усиливает авторский месседж в фильмах «про бандитов» или «про зэков».
Мало полтора часа показывать нам правдиво-невыносимую ситуацию из жизни — нужно ее интересное развитие, обыгрывание характеров и, да, даже впечатляющие динамичные сцены. Тогда картина воспринимается не как документ, а как неустаревающее художественное произведение. Даже десятки лет спустя.
В хорошем жанровом кино почти всегда можно найти черты хорошего авторского — а вот в обратном направлении принцип работает крайне редко. Поэтому, что бы ни писали критики и ни говорили зрители во время выхода этих картин, из 2020 года лучше всего смотреть именно эти фильмы. А потом уже можно углубляться в частности.
