«Самые приятные ощущения — от „Светлячка“ и „Дэдпула“». Интервью с Мореной Баккарин
О том, почему она так много снимается в фантастике
Я начала со «Светлячка», и поэтому люди, которые занимаются кастингом в такого рода фильмах и сериалах, думают об мне. Но много интересных тем и любопытных героинь встречаются именно в фантастических проектах. Создатели идут на риски, которых не встретишь в других жанрах. Этот мир дает возможности для создания сильных женских образов.
Морена Баккарин в сериале «Светлячок».
О «Светлячке», «Родине» и «Дэдпуле»
Не знаю, могу ли назвать какой-то из моих сериалов самым любимым… Но у меня есть самые приятные ощущения от съемок: «Светлячок», «Дэдпул». Но есть и сериалы, которые, по моим ощущениям, оказали наибольшее влияние — «Родина»… да и «Дэдпул», в каких-то аспектах.
Я считаю, что «Родина» помогла мне больше всего вырасти как актрисе. Роль была очень эмоционально сильной — и страшной. Страшной в плане того, как далеко приходится заходить героине… Я на этой роли очень многому научилась как актриса — и выросла как человек.
В случае с «Дэдпулом» — мне кажется, он стал таким релевантным, актуальным, потому что, в отличие от предыдущих фильмов по комиксам, он обращал внимание — и высказывал свою позицию, — в моментах, которые раньше с жанром не связывали.
В сериале «Родина».
О Джордане Пиле и своем эпизоде
Я большая фанатка его работ. Эпизод написал он сам, сама идея мне очень понравилась, но то, что писал он, тоже помогло. Мне кажется, он круто справился. Я смотрела все его предыдущие работы.
В самом эпизоде меня поразила идея, что кто-то может казаться таким собранным и спокойным на работе, счастливым в личной жизни…, а потом мы видим, как весь этот мир рушится, обнажая ужасную реальность, в которой находится моя героиня.
Он сумел ухватить эту связь между нашим ощущением успеха и счастья и тем, как для нас выглядит окружающий мир. И сумел интересно развить эту концепцию.
Когда мы его снимали, я ходила между всеми этими застывшими людьми, это было так психоделично… Мы снимали в очень красивом городе, в Ванкувере, все выглядит так аккуратно, идеально… и потом мы видим, как люди с ужасом смотрят в небо, и это передает это ощущение, что все что-то осознали, а ты еще нет. Эмоционально было очень трудно день изо дня ходить с этим ощущением, этой тревожностью.
Когда мы его снимали, я начала открывать для себя новые слои, которых не заметила в сценарии. Гендерная идентичность, что это значит — быть для кого-то партнером… меня это саму удивило, когда мы работали над эпизодом.
В «Сумеречной зоне».
О старых «Сумеречных зонах»
Помню, смотрела несколько серий старой «Зоны», когда была моложе. Это вызвало определенный отклик — знаете, та особенная атмосфера, чувство, что у нас всех возникает при их просмотре. Одновременно жутко и нельзя оторваться.
В новой «Зоне», конечно, совсем другие технологии, подход к тому, как мы снимаем, чтобы все было совсем уж жутко. Но в оригинале тоже есть своя прелесть, все эти сюжеты про конец света… Представляю, как их трудно было снимать в то время.
Ну и, конечно, практически случайно так получилось, но есть социальная связь между тем, что мы показываем, и тем, что происходит в мире прямо сейчас. Мы друг от друга изолированы, задаем вопросы, которыми раньше не задавались…
О новой «Сумеречной зоне»
Однажды мне позвонил мой агент, спросил, хочу ли я в этом сниматься. Один из продюсеров, партнеров Джордана, был моим школьным другом, тоже приятное совпадение.
В то время я не думала, что мы прямо живем в Сумеречной зоне, зато сейчас… Мы все изолированы, что если это все в нашем воображении, проснешься — и ничего на самом деле не произошло. С этими современными концепциями действительно можно интересно работать.
Мир действительно немножко Сумеречная зона, из-за того, что мы должны рассматривать себя в контексте вселенной — думать о других галактиках, о том, какое место во всем этом занимает Земля, можем ли мы быть единственными разумными существами. Сумеречная зона всегда существовала где-то между нами… сейчас она просто стала более актуальной.
В фильме «Дэдпул».
Об искусстве и развлечениях эпохи COVID-19
У них две функции — развивать, образовывать, и давать людям возможность куда-то уйти из текущей ситуации. «Сумеречная зона», на мой взгляд, справляется и с той, и с другой функцией. Она и развлекает, и показывает вещи, о которых стоит задуматься.
Когда мы снимали эпизод, то думали о концепциях идентичности, природы реальности, эскапизма. Сейчас мы все это используем в реальной жизни — ищем способ уйти от того, что за окном, в видеоиграх, по-другому потребляем новости.
Приходится дважды подумать перед тем, как делать что-то, что затрагивает других людей, общественное пространство. Даже в музеи мы ходим виртуально — а это почти то, что мы показали в серии.
