Топ любимых фильмов Антона Лапенко: от «Магнолии» до «Убийства священного оленя»
«Лобстер» (The Lobster, 2015)
Йоргос Лантимос
История любви в атмосфере антиутопии. В системе мира через –цать лет быть одиноким опасно для жизни в Городе. Одиноких людей, которые не нашли себе пару, арестовывают и ссылают в жутковатый отель, где они в обязательном порядке должны за 1,5 месяца найти себе кого-нибудь.
Из синопсиса, который и о сюжете ничего внятного не сообщает, сразу ясно — мышление Лантимоса нетривиальное, изощренное. Первый интернациональный проект грека совместил, казалось бы, невозможное — шоу «За стеклом» и, условно, роман Вероники Рот «Избранная», на основе которой снята франшиза «Дивергент».
Лантимос одновременно и говорит о грядущей гуманитарной катастрофе, и оставляет напутствие зумерам, не вылезающим из социальных сетей 24/7. При этом режиссер, проталкивая с серьезным выражением лица собственные концепты, не забывает об иронии. Тем более в кадре Колин Фаррелл, Рэйчел Вайс и Оливия Колман — отчаянные одиночки, бросающие вызов местной системе ценностей с помощью диких танцев.
«Клык» (Dogtooth, 2009)
Йоргос Лантимос
Мать, отец и трое детей живут на окраине города в доме, окруженном высоченным забором. Дети никогда не выходили за его пределы. Их воспитание происходит под четким надзором родителей. Например, дети считают, что самолеты, пролетающие над домом, игрушечные, а «зомби» — название цветка. В этой семье действует единственное правило взросления — «нельзя покинуть дом до тех пор, пока не выпадет правый клык».
Да, родные греческие просторы еще не извратили режиссера звездными именами и большими деньгами. Здесь он целиком и полностью предан себе. Отчасти «Клык» — предтеча «Лобстера». В кадре мы наблюдаем тоталитаризм в миниатюре, построенный в рамках небольшой социальной ячейки.
Детализация выдумок, которыми родители пичкают своих детей, потрясает воображение. Режиссер будто удовлетворяет собственные скрытые, извращенные желания, погружая зрителя в атмосферу тотального хаоса. «Клык» отлично зайдет поклонникам сюрреализма аля Бунюэль и иже с ним.
«Убийство священного оленя» (The Killing of a Sacred Deer, 2017)
Йоргос Лантимос
Кардиохирург Стивен Мерфи живет обычной жизнью с женой и двумя детьми. Однажды в размеренный быт семейства вторгается 16-летний Мартин — сын пациента, который умер во время операции Стивена несколько лет назад. Настойчивый паренек требует особого внимания к себе. Вместе с этим у Боба, младшего сына Стивена, внезапно отнимаются ноги.
В названии ленты прямая отсылка к древнегреческому мифу о царе Агамемноне, его дочери Ифигении и Артемиде. Лантимос, оторвавшись от родных берегов, не забывает про фирменные приемы. Грек нагоняет на повествование мистический саспенс и закручивает гайки драмкружка в лучших театральных традициях.
Получает удовольствие кинематографист и от заигрывания с жанрами. Разгоняя историю на волне абсурда, к середине юморные вставки резко переходят в натуральный хоррор, не забывая отдавать должное мэтрам жанра — Полански и Кубрику. Устами своих героев Лантимос размышляет о муках выбора и ответственности за то, за что обычно мы вроде бы не привыкли отвечать.
«Ты, живущий» (You, The Living, 2007)
Рой Андерссон
Вторая часть экзистенциальной трилогии Роя Андерссона, которую он задумал в конце 90-х. «Ты, живущий» — непростое для восприятия кино. Здесь нет четко выверенного сюжета. Фильм рассказывает о шведской модели конца света, расписывая во всех красках жизнь человека, его радость, печаль, страх и величие. 90 минут и 50 крайне абсурдных эпизодов (Лантимос отдыхает).
Истории Роя Андерсона, закрученные вокруг идеи существования в состоянии постапокалиптической депрессии, по меньшей мере зрителю неприятны. Вслед за первой картиной трилогии «Песни со второго этажа», стилистически подобный ей второй фильм серии будто издевается над зрителем, вводя одних зрителей в ступор, других — в спячку, а третьих — в ярость. Но каждый узнает в эпизоде с таксой самого себя.
Если во время просмотра вам не захочется, как и таксе на экране, задрать от вселенской тоски и внутреннего одиночества «лапы» к солнцу, проверьте пульс — возможно вы мертвы. Если же кровь в венах продолжает стучать, смело продолжайте дальнейшее знакомство с творчеством режиссера, благо скоро новый фильм в прокате будет.
«Голубь сидел на ветке и размышлял о бытии» (A Pigeon Sat on a Branch Reflecting on Existence, 2014)
Рой Андерссон
Заключительная глава экзистенциальной трилогии Андерссона стилистически тождественна предыдущим частям. В отличие от ленты «Ты, живущий» 100 минут «Голубя» поделены всего на 39 глав, в большей степени концентрирующихся на трагикомизме (абсурд отступил, но обещал вернуться).
Сюжет имеется, но не столь осязаемый, как хотелось бы. Андерссон через призму своих гротескных миниатюр пытается выстроить мост к реальности и поговорить про «здесь и сейчас». Где-то это удается сделать, где-то не очень. Снимая на театральный манер, буквально прибыв штатив камеры к полу, шведский кинематографист словно рисует картину, а не кино создает.
В деталях его кинематографических набросков можно найти отсылки и на живопись, и на литературу (здравствуй, Достоевский). Завершая цикл, персонажи Андерссона встречают смерть, порой в самый неожиданный момент. Вот ты откупоривал бутылку с вином — бац, и умер. Эксцентричный постмодерн XXI века, не иначе.
«Магнолия» (Magnolia, 1999)
Пол Томас Андерсон
Гениальный режиссер Пол Томас Андерсон, в узких кругах именуемый ПТА, рассказывает историю «о виселице, ограблении и невероятных совпадениях», как обозначено в заглавии ленты. Подробнее рассказать о сюжете, конечно, можно, да только о вселенском грехе, падении и прощении либо целиком и полностью, то бишь spoiler alert, либо никак.
Как и в предыдущей ленте ПТА «Ночи в стиле буги», главные действующие лица «Магнолии» ютятся в долине Сан-Фернандо — родине самого режиссера. Трехчасовой забег на длинную дистанцию четко выверен до последней склейки. Один дом (Лос-Анджелес), одна сфера (ТВ), единые переживания (из детства).
- Рецензия на «Призрачную нить» Пола Томаса Андерсона
- «Ночи в стиле буги» ПТА в подборке лучших фильмов о порноиндустрии
В мире мыльной оперы персонажи ПТА ищут свое место, занимаются переоценкой ценностей и развиваются синхронно (последовательность для слабаков!). На дворе 1999-й, лучший год в истории кино по мнению журналиста Брайна Рафтери. Изощренное мышление, нетривиальные вызовы легендам в лице Тарантино и Скорсезе и дождь из лягушек как цитирование Библии (для ПТА — только лучшее).
«Шепоты и крики» (Cries and Whispers, 1972)
Ингмар Бергман
Четыре женщины находятся в одном имении. У Агнес, одной из трех сестер, рак. Ухаживает за ней служанка Анна. На протяжении фильма Агнес вспоминает эпизоды из детства, своих сестер и мать. На том и строится сюжет «Шепотов и криков», получивших «Оскар» в номинации «Лучшая работа оператора» (великий Свен Нюквист).
В этом фильме гений Бергмана блуждает по закоулкам памяти, разговаривая посредством кратких, но емких монологов сестер не столько со зрителем, сколько с самим собой. Тишины шведский режиссер не боится, тишину прерывает мимика заглавных актрис, их немая красота и безупречность. Многослойные женские персонажи кадр за кадром распутывают клубок лжи и дополняют белые пятна воспоминаний друг друга.
Занятно, что мужчины, упоминаемые в разговорах сестер, повествованию толком и не нужны. «Шепоты и крики» базируются на трех «китах» — женщины, багряно красные стены и, конечно, сама Смерть, заставляющая несчастную Агнес биться в предсмертной агонии, от которой, смотря фильм и сегодня, мурашки бегут по коже.
«Хрусталев, машину!» (1998)
Алексей Герман
Ярчайший советский и российский режиссер, покинувший нас в 2013 году, в этой ленте рассказывает о последних днях сталинской эпохи. Сюжет повествует о злоключениях Феди Арамышева (Александр Баширов), которому показалась интересной фигурка на радиаторе засыпанного снегом «Опеля», стоящего на обочине.
Далее разворачивается своего рода советский «эффект бабочки». Появляются представители Министерства госбезопасности, а в банальном проступке возникает политическая подоплека.
Вот где действительно нельзя не сказать о сложном, модернистском киноязыке, так это вспоминая «Хрусталев, машину!». Сам Алексей Герман говорил, что стремился проследить истоки проблем России как «изнасилованной, опущенной страны», которая «всегда всем все прощает». Под таким углом история про непутевого Арамышева, получившего «десять лет лагерей» непонятно за что в 1953-м, рифмуется и с нашим 2020-м, когда существует «Дело Сети» со всеми вытекающими.
- «Трудно быть богом» Германа в подборке лучших фильмов про Средневековье
- «Двадцать дней без войны» Германа в подборке лучших фильмов про ВОВ
- «Мой друг Иван Лапшин» Германа в топе 100 лучших фильмов «Канобу»
Фантасмагории Германа монументально возвышаются над повествованием все 2,5 часа. Режиссер вбивает гвоздь в крышку гроба эпохи правления Сталина монументальностью самой истории, без привязки и акцентов на отдельных персонажах и сюжетных связках.
