Рецензия на «Импостер» — японский триллер о сочувствии в эпоху соцсетей

10 августа кинопрокатная компания A-One выпустит в российский прокат «Импостер» — сатирический японский триллер Кудзиёси Кумакири в духе «Погребённого заживо». Редактор «Канобу» Карина Назарова рассказывает, как Кумакири обыграл старый-добрый жанр выживания в замкнутом пространстве.

Главный герой Кавамура (Юто Накадзима) праздновал канун своей свадьбы вместе с коллегами по риелторской фирме. Поздней ночью он вышел из бара и в пьяном беспамятстве провалился в открытый люк. Выбраться нельзя: лестница, ведущая наружу, сломана на середине. Можно позвонить в службу спасения или в полицию, но желания связываться с госслужащими у героя нет. Поэтому приходится обзванивать всю телефонную книгу, а у Кавамуры там только контакты бывших. Одна из них решает ему помочь.

С грустью и обидой в голосе девушка поздравляет героя с предстоящей свадьбой, до которой осталось буквально пару часов. С недоверием выслушивает историю его несчастья, но всё же приезжает по адресу, установленному с помощью GPS. Однако не находит никакого открытого люка, технологии обманули героя и теперь он совсем без понятия, где находится. Выхода нет, помощи ждать бессмысленно, поэтому Кавамура решает спасать свою шкуру самым неординарным способом. Он создаёт аккаунт в соцсети, напоминающей Твиттер, называет себя «Девчонкой в люке», ставит на аватарку фотографию красивой девушки и пишет сообщение с просьбой его спасти.

На тред слетаются сотни интересующихся пользователей. Они дают советы, искренне пытаются определить, где «девчонка» находится, или понять, кому она могла так насолить, что оказалась в заброшенной водосточной шахте. А пока анонимные юзеры проводят своё расследование, Кавамура вспоминает всех, кто когда-либо ему завидовал и желал зла, ведь поводов действительно много — от свадьбы на красавице-дочери главы компании, карьерных успехов до десятка разбитых женских сердец.

Кудзиёси Кумакири выбрал интересную драматургическую реализацию сценария Мититаки Окады, поставив всё на экспрессивную игру Юто Накадзимы. Камера в этом кино почти неподвижно, словно мёртвая, наблюдает за героем с разных ракурсов. Она чувствительно фокусирует внимание на переменах в его взгляде, на бликах света на лице и трансформациях мимики, выражающей всё сразу: отчаяние, жуткую боль, грусть и подозрение. Актёр подходит к игре комплексно, стараясь в одной сцене отразить как можно больше эмоций со всеми присущими обертонами. Казалось бы, подобные драматические эффекты не новы для жанра выживания, но и оригинальность «Импостера» в другом — в нюансах локации и общей концепции.

Злосчастный люк — обитель ползучих существ, от гусениц до пауков. Из труб временами льётся белёсая химическая пена неизвестного происхождения и крайне опасная на вид. Неподвижными остаются только камни, грудой лежащие где-то в стороне. Из этого места словно изгнали все остатки утилитарного прошлого, теперь эти холодные, синеватые поверхности больше напоминают склеп или сказочное подземелье, где всё подвижное только упрочняет ощущение приближающейся смерти. В жутком полумистическом пространстве не выстраивается буквальная потусторонность, скорее режиссёр использует метафорику магического реализма — подчас сказочные детали, шороховатости, трещины и местная фауна скромно акцентируют внимание на том, что это место хранит страшные секреты, впрочем как и главный герой, но узнаем ли мы о них? Да, локация заговорит с нами ближе к финалу и всё-всё о себе расскажет почти самостоятельно.

Поначалу в кадре находится только один герой, но постепенно визуальный минимализм и отсутствие перемен места действия сменяет хаос из десятков звучных и беззвучных голосов. Помимо слышимых диалогов Кавамуры с его коллегой или бывшей любовницей, возникает визуальный: экран начинает смеяться вместе со зрителем, показывая абсурдную и уморительную переписку в треде «Девчонка в люке».

Одни не верят в происходящее, вторые играют в детективов, всерьёз пытаясь помочь, а третьи и вовсе готовы на всё, лишь бы вызволить «принцессу» из опасности. Хаотичность интернет-пространства, бессвязность выводов или чрезмерно точная интерпретация событий начинают играть на ожиданиях и эмоциях. Это вроде и очень простой и банальный ход, но уж больно хорошо он держит внимание зрителя за счёт внутреннего саспенса.

Напряжение в фильме достигается благодаря изменениям в динамике популярности треда и его эстетической взаимосвязи с видимым киноэкраном: реплики в соцсетях порой сбивчиво движутся, устраивая безумие смысла, слова овладевают мыслями героя и переносятся из виртуального пространства в реальный мир психики, на экранную поверхность. Иногда голоса пользователей умолкают, образуя некомфортную тишину бесчувствия и игнора. А если чуть-чуть переборщить с настроением чата, то кто-нибудь точно предложит мстительное убийство в качестве спасения невиновного.

В какой-то момент в истории произойдёт слом и мы окажемся совершенно в иной фильмической реальности, напоминающей культовую «Кинопробу» Такаси Миике, в которой желание, насилие, маниакальность сталкиваются вместе в разоружающем праздновании жестокости. И как всегда в японском кино неожиданная развязка пугает не своим содержанием, а риторическим вопросом, брошенным в зал, в «Импостере» вопрос получился важным: должен ли человек заслужить сочувствие, чтобы быть спасённым?

По итогу фильм Кудзиёси Кумакири проделывает хитрые манипуляции со зрительскими впечатлениями и проверяет современную гуманность на прочность. Результаты проверки мало вдохновляющие: в погоне за вниманием люди идут на крайние меры, перед лицом любви и сочувствия не все равны, реальную жизнь и реальные трагедии уже давно затмили новостные сенсации и треды. Но в «Импостере» всё же находится лучик надежды: человек, способный синтезировать виртуальный и реальный миры, переводить мысль в дело, твит в подвиг, но этот герой — просто безумец. И, как ни странно, в глазах Кумакири именно безумцы спасут мир от бесчувствия.