«Мы делали интернет-проект для вменяемых людей». Интервью с Дмитрием Хомаком к годовщине Lurkmore
Если вы никогда не были на Лурке или просто не интересовались его историей: энциклопедия была запущена в 2007 году, статьи там были написаны с использованием специфического жаргона («луркояз») и сначала были посвящены массовой культуре, а потом — все более широким темам.
Что и привело к печальным последствиям. В 2011 году против владельцев сайта начались судебные процессы с гражданскими исками, а его основатель покинул Россию в пользу Израиля (гражданином которого является с 2014-го).
В 2012-м IP-адрес Лурка заблокировали на территории России — по решению ФСКН, усмотревшей в ряде статей пропаганду наркотиков и подавшей представление в Роскомнадзор. После этого Лурк несколько раз исключали из списка запрещенных сайтов и снова блокировали, пока сам Дмитрий не ограничил доступ из РФ для ряда статей.
Несмотря на все это, на Луркоморье успело вырасти поколение россиян — и, как я выяснил из разговора с Дмитрием, даже не одно.
Дмитрий Хомак, основатель Лурка.
О Лурке
— Что в 2020-м осталось от Lurkmore?
— На самом деле, очень немногое. То есть какая-то память, и чуваки по старой памяти — кому сейчас, я не знаю, лет 30, — по старой памяти о школьных годах ходят туда смотреть какие-нибудь шутки древности своего детства. Это чистое ретро осталось. 2020-й год — это абсолютное ретро.
— А как выглядит это физически? Есть какая-то коробка, где все это до сих пор хранится?
— Да, коробка стоит где-то в Голландии, выделенный арендованный сервер, и там это все лежит.
— У тебя есть какие-то планы по тому, что делать с этой коробкой в дальнейшем?
— Вообще никаких. Лежит и лежит. Лурк мертв уже лет 5. Туда ему и дорога.
— Мертв совсем, безвозвратно? Телеграм вот разбанили в России, может, и до Лурка дойдет?
Лурк идеологически мертв больше пяти лет. 5 лет он забанен в России, а так он идеологически с 2013 года где-то все уже. Уперся в пределы своего развития. Это как «Лепру» оживлять в 2020-м, примерно такого же смысла явление. Или там, я не знаю, ЖЖ.
— То есть он и без помощи Роскомнадзора прекратил бы существование?
— Я в 2012 году говорил, что даю всему этому безобразию 2-3 года на развитие. Вот, к 2015 он и схлопнулся. Мода ушла на длинные простыни текста, пришел TikTok. Абсолютно нормальное явление. То есть в «Тиктоке» сейчас объясняют основные математические концепции за минуту.
— Ты представляешь, что могло бы прийти на смену Лурку, занять эту нишу в российской онлайн-культуре?
— Такие проекты всегда из ниоткуда возникают — типа «а мы не знали, мы не думали». Википедию, например, никто не заменил. Лурк был слишком сиюминутен. То есть он был большим достаточно культурным объектом, но он был абсолютно про настоящее. Тем и ценен.
Как только настоящее сменилось, Лурк перестал быть нужен.
— Лурк-спик — совершеннно мертвый язык в наше время, или ты где-то видишь еще его проявления?
— Как и чан-спик, он остался. Он вписался плавно в современный русский язык тех, кому сейчас за 30. Эти люди абсолютно спокойно говорят, не подозревая, что это луркояз или какой-то еще «спик», для них это абсолютно нормальный русский язык.
— Встречал ли ты людей «не за 30», которые открыли для себя Лурк уже после того, как он был заморожен?
— Да, конечно, у меня есть какие-то корреспонденты в Телеграме — и даже вживую, — которым лет по 20, которые явно не могли в его славные времена в чем-то участие принимать. Это как я перечитывал в 99-м архивы Фидо и думал — какие титаны духа… Пока я с ними не столкнулся в ЖЖ потом.
Вот примерно также какие-нибудь юноши приходят в мой Twitter и офигевают от того, какой я старый дед с закостенелым сознанием. Ну, нормально.
О жизни
— Есть ли у тебя какая-то любимая история в духе «узнали основателя Лурка и не [побили]»?
— Я уехал, как только все это начало быть знаменитым. Как только я стал знаменитостью, я свалил быстро. И слава меня догнала уже тут, в Израиле. Я прихожу на какую-нибудь вечеринку потусить, где люди 25 лет и младше, на меня смотрят-смотрят и говорят: «Ты это он. Хомак!»
Откуда-то из интернетов, из моей великой борьбы с Роскомнадзором люди как-то привыкли к моей физиономии. На самом деле поток такой создается, все друг другу рассказывают, что вот этот чувак, он Лурк сделал. Русский Тель-Авив все-таки совсем маленький — молодежный, в смысле.
Все развивается по одному и тому же сценарию: подходит очень пьяный в никуда человек и рассказывает, как я испортил ему детство — в хорошем смысле, не как Джордж Лукас! «Вот я ваш сайт читал и это самое…» Еще люди подходят и от неловкости начинают рассказывать о своих нелепых бэд трипах — неудачных опытах с наркотиками. Потому что все считают, что я должен быть экспертом по наркотикам, потому что на Лурке написано. Я не то чтобы против, но… Вот есть такой момент, да, слава by proxy настигает, я эти все тексты не писал, в этих статьях не понимаю, но мне за все это прилетает как бы.
После того, как про меня написали на Медузе, что я в депрессии и все такое, мне стали много жаловаться что вот, я на грани суицида, помогите. Я стараюсь направить в сторону ближайшего хелп-центра. Не пытайтесь алкоголем или наркотиками бороться с депрессией, обращайтесь к специально обученным специалистам — психиатрам.
— У западных СМИ был интерес к Lurkmore? Помню, ты давай какие-то интервью, которые уходили за рубеж.
— Интерес был совершенно специфический — вот, в России опять запретили, наступают на свободу слова. Поскольку мы оказались первыми, кто попал под каток, то какой-то интерес был. Потом он как-то очевидно поугас, потому что все стало как-то гораздо веселее со свободой слова — то есть грустнее, — и гораздо более крупные фигуры стали попадать под каток. Грубо говоря, пришел Дуров, и стало куда интереснее писать про чуваков, которые борются с Системой куда активнее, чем я. Я как бы ушел тихо со сцены, у себя в уголке страдать.
— Если бы права на твою жизнь купил Голливуд, какого бы актера ты хотел увидеть в своей роли?
— Не знаю… Адама Драйвера?
Слева: Дмитрий Хомак. Справа: американский актер Адам Драйвер
— Мог бы ты дать совет чуваку, который прямо сейчас сидит и придумывает свой Lurkmore? Помимо «сначала свалить из России на [совсем]»?
— Подготовить к тому, что мосты будут сожжены, это, конечно, да. Но на самом деле, как и с любой художественной книгой, в которой участвуют реальные персонажи, быть готовым к тому, что на тебя начнут обижаться, быть готовым смело смотреть в лицо потоку [негатива].
Юридически, пока ты не слишком известный, тебя никто не будет трогать, а когда ты слишком известный, там уже какие-то другие начинаются расклады.
Об интернете
— Как изменилось твое потребление массовой культуры в эпоху коронавируса — и изменилось ли?
— Я сначала стал больше читать новостей и новостных реддитов, а потом плавно перестал, потому что все очень одинаковое. То есть опять ушел в какую-то внутреннюю миграцию от этих новостей. Но на пике было такое, что я каждое утро открывал и читал 3-4 сайта международных и потом шел на реддит с новостями и коронавирусом смотреть. На второй волне не так интересно — все мы уже видели.
— А за мемами ты следишь, или в 2020 это уже мертвая форма искусства?
— Все — мем. С одной стороны, это такой привет из 2007 года, а с другой — мемы в соцсетях сменяются, сейчас вот про Yes, or No? Чего за ними следить — они есть.
Последний, который запомнился, — картинка с бородатым мужиком, который Yes, и картинка с бородатым мужиком, который No.
C моим участием когда-то даже рисовались My Little Pony-мемы, и сейчас делаются, но какие-то очень унылые, от каких-то хейтеров.
— Ты не думал запилить обзор мемов в духе PewDiePie?
Мне никогда не было интересно, что на самом деле происходит в текущем. Мне было интереснее каталогизировать то, что происходит, а не «вот, посмотрите, какой смешной мем». Мне было интересно, как они друг с другом взаимодействуют. Сейчас мне это не так интересно, потому что сейчас мне любопытнее, как взаимодействуют более крупные структуры, — Facebook со всем остальным интернетом, грубо говоря.
— Например?
— Билл Гейтс прыгает на Facebook, мол, вы вешаете людям лапшу на уши, люди не верят там в карантин и коронавирус и от этого погибают. Или история о том, что люди начитаются форвардов в Whatsapp, который тоже принадлежит Facebook, и начинают в Индии или Пакистане линчевать каких-нибудь совершенно посторонних людей.
Когда это напрямую ведет к каким-то трагическим последствиям. Мы к такому не были готовы, мы делали интернет-проект для вменяемых людей. А потом оказалось, что интернет доступен каждому — совсем каждому! — и этот каждый обладает IQ среднего человека. Ну, не IQ — морально-техническими данными. И Facebook тоже не был готов к тому, что интернет будет доступен каждому.
Это началось где-то в 2016, но обострилось уже в 2018-м. Weaponized-мемы — это 4chan и его более стыдное детище 8chan, где уж совсем оголтелые ультраправые чуваки собирались. То есть чувак почитал Эйтчан, потом пошел пострелял в Крайстчерче две мечети. Дело не в том, что это единичный случай, а в том, что такие темы обсуждаются, обсуждаются, обсуждаются, и потом люди постепенно радикализируются.
И как это работает, никто не понимает. Мы всю жизнь стояли на том, что компьютерные игры не влияют на уровень насилия в обществе. Оказалось, что интернет с его мемами как-то иначе взаимодействует с обществом, чем тупо игры. Потому что про игры мы понимаем, что это игры, а вот про мемы как-то не совсем понимаем. Я не уверен, как это работает.
Об играх
— Ощутил ли ты как-то на себе «засуху» релизов во время первой волны пандемии?
— Только перенос The Last of Us: Part 2, который подогрел бурление в некоторых головах совсем до температуры выше кипения (даже под давлением). А в остальном как-то не особенно ощутил. Единственно что сезон Fortnite перенесли, а я к тому моменту окончательно потерял интерес к Fortnite и вот уже 2 месяца в него опять не играю.
— Сам собираешься играть в The Last of Us Part 2?
— Я в нее собираюсь играть если только через полгода, если вся эта волна дерьма схлынет и игра появится на распродаже. В ближайшее время — нет. Во-первых, я разочарован в гении Нила Дракманна — я сломался на Uncharted 4, больше не могу играть в это кино. Во-вторых, то ли он, то ли Брюс Стрейли (режиссер первой The Last of Us, — ред.) обещали, что игра будет standalone, и я не хочу продолжать эту историю, она мне запомнилась такой, какой была в первой части.
Не хочу портить впечатление — не читал спойлеров, не читал ничего.
The Last of Us Part 2.
— Стримил ли ты хоть одну современную игру на твоем Twitch-канале?
Я как-то стримил Doom: Eternal. Мне в целом интересны современные игры, но я должен играть в них оффлайн и проползать на брюхе быстро, но заглядывая в каждую щель. Когда ты это делаешь на стриме, это не получается. Я так пытался постримить The Outer Worlds, и провалился в этом плане. Пришлось доигрывать оффлайн. Попробовал постримить The Outer Wilds и понял, что не могу решать головоломки на стриме.
В современных играх слишком много нужно думать, читать, в них слишком много сюжета. В старых играх — если не брать ремастер Blood, что я вчера стримил, — все на рефлексах, на знании, на тактике и так далее. Нет сюжета, не надо вникать, объяснять зрителям, что произошло, как ты к этому относишься. Не надо рефлексировать.
Обычно мне советуют постримить всякую [ерунду], чтобы посмотреть, как человек страдает. На этом стоит весь мир развлечений, не только Twitch. Но я надеюсь, что как-нибудь найду приличную игру… «Зельду», например.
Bloodborne.
— У тебя есть PlayStation, но ты не стримишь игры FromSoftware. Почему?
Может, стоит вернуться к Bloodborne, но я не очень люблю весь сеттинг Dark Souls. Может, я его как-то неправильно готовлю. В Bloodborne я уперся в какого-то босса, которого я не смог пройти 2 года назад. Может быть, стоит вернуться.
Вообще мой идеал ретро-игры, которую я могу пройти, — Darkwing Duck на NES. Но когда я пытаюсь ее пройти на стриме, все время там сыплюсь на боссах. Это не сложная игра, но достаточно сложная для современного человека.
Horizon: Zero Dawn.
— Твой топ-3 игр, в которые стоит поиграть каждому?
— Скоро выходящая на PC Horizon: Zero Dawn. Единственная игра, в которую стоит играть ради сюжета — и вот, как раз, единственная игра, которая может быть сложной, но на самом деле все можно пройти одним стелсом или наоборот, напролом, если правильно подобрать костюмы.
Fallout 2 или Fallout: New Vegas… Может быть, «Нью-Вегас» даже получше сбалансирован, чем Fallout 2, там заметно меньше интерактивности.
Еще мне нравится Ratchet & Clank — вторая часть, третья и ремейк 2016 года. Ремейк, конечно, упрощенный дико, но я проходил в состоянии таком, что больше не надо. На «платину».
О сериалах
— Что смотрел последнее?
— Как ни обидно, «Ведьмака» и «Хранителей». «Хранители» — хороший сериал, «Ведьмак» мог быть хорошим сериалом, у него были все задатки. Но это… не очень хороший сериал.
Не буду очередной раз пересказывать байку, как я ловил пьяного Сапковского в подмосковном лесу в 2000 году — или в 2001-м. Он от нас убегал, мы его должны были доставить на открытие конвента. Доводилось ловить и пьяных русских фантастов, но их имена плотно забыты в наши дни.
Кадр из «Чернобыля».
Прошлый год — смотрел «Чернобыль» по мере выхода. Единственный, наверное, сериал, который я смотрел по мере выхода, а не одним куском. Посмотрел 2 серии, и понял, что я хочу смотреть этот сериал. Вставило — тема хорошая, и снято не совсем безобразно, не совсем клюква, то есть даже совсем не клюква. Чувак пытался показать общие вещи не про Советский Союз, а про то, как раздолбайски относятся к технике безопасности.
Крэйг Мазин (главный сценарист «Чернобыля», — ред.) говорит в интервью, что ровно в те же годы, как взорвался Чернобыль, взорвался Чэлленджер. И это вскрыло огромную проблему в NASA и в тамошних подходах к инжинирингу. Там погибло гораздо меньше людей, но фоллаут от этого был не меньше, чем от Чернобыля, просто мы об этом меньше знаем.
Чэлленджер очень сильно отпечатался на американском сознании, не хуже чем Чернобыль на постсоветском — может даже побольше. То есть все сидели в школе, смотрели, как шаттл взорвался — ведь там в космос впервые отправили учительницу. Дети помладше рассказывают, как сидели во втором классе, и у них взорвался Всемирный торговый центр. И какие-то взрослые дяди принесли телевизор и пытались объяснить, что происходит и почему. Шоу как раз об этом.
