Главные ошибки Ника Пиццолатто в первых 2 сериях 3 сезона «Настоящего детектива»

Первые два эпизода 3 сезона выпустили одновременно, и их очень красиво поставил Джереми Солнье — один из лучших современных американских режиссеров, автор Murder Party, Blue Ruin, Green Room и Hold the Dark. Это не такой бюджетный модернизм со сценами-вспышками, как в «Катастрофе», но это все еще его изумительное центрирование кадра, где важные объекты оказываются на периферии и даже не выделяются освещением.

Два примера. Один: пустое место в гараже, на котором стоял велосипед пропавших детей, у любого другого режиссера было бы в середине экрана, а то и показывалось бы крупным планом. Солнье предпочитает, чтоб зритель вычленил эту деталь самостоятельно, и помогает ему безупречной свето-теневой композицией. Другой: отец пропавших детей, стоящий на пустой, освещенной фонарями дороге — небольшая фигурка чуть слева от центра, беспомощная в своей неподвижности и задвинутости на обочину.

В остальном Солнье придерживается той же замечательной естественности, реализма поведения всех действующих лиц, которые так украшали его фильмы — в сериях нет не то что обычной для полицейских шоу театральности, но даже телевизионности или киношности. Это живые люди, которые говорят так же естественно, как и дышат — во всяком случае, насколько им это позволяет текст диалогов, да и то во многих случаях режиссер вытащил деревянность языка сценариста через негромкость и живую интонацию реплик.

Пишет все по-прежнему один Пиццолатто, которому только в 4 и 6 сериях нового сезона помогли другие авторы (Дэвид Милч и Грэм Горди). И качество сценариев, ухнувшее в бездну сразу после финала 1 сезона, по-прежнему невыносимо низкое.

После провала 2 сезона с его размытой интригой, разъехавшимися сюжетными линиями и то неподвижно сидящими на месте, то совершающими нелепые поступки персонажами большинство западных критиков (и руководство HBO в лице Майкла Ломбардо) давали Нику один-единственный совет:

Задача Пиццолатто — придумать героев, сеттинг, идею, историю. Их чисто техническим воплощением в жизнь должны заниматься другие, пусть чуть менее талантливые люди, потом у шоураннера всегда будет шанс пройтись по уже готовым сценам и переписать каждое слово в своем уникальном стиле, придав всему сезону неповторимый, фирменный почерк.

Но 3 сезон подписывало в производство новое руководство HBO (сменивший Ломбардо Кэйси Блойс), которое снова предоставило Нику карт-бланш. В результате он не только в гордом одиночестве написал большинство серий, но и поставил часть эпизодов после первых двух — после ухода Солнье из-за творческих разногласий. И лично мне просто страшно представить, что там будет дальше, когда режиссер уйдет, забрав с собой потрясающе выстроенную картинку.

Как вы уже, наверное, знаете из трейлеров, дело происходит в Арканзасе в 1980 году, где темнокожий детектив Уэйн Хэйз (Махершалла Али) с белым напарником (Стивен Дорфф) расследуют исчезновение пары ребятишек в окрестных лесах. Во флэшфорвардах в 1990 году Хэйз беседует с двумя адвокатами по поводу вскрывшихся обстоятельств дела — нам объясняют, что 10 лет назад за решетку угодил невиновный. В 2015 году престарелый Хэйз, страдающий провалами в памяти, рассказывает о той, и о другой линии кинематографистам, снимающим true crime-документалку о произошедшем (очевидно, для Netflix).

Структура сезона звучит интригующе — особенно в сочетании с концепцией ненадежной памяти рассказчика, которого то и дело наглядно выкидывает из одной временной линии в другую (луна над лесом становится софитом документалистов). Но всю эту сложнейшую конструкцию попытался воплотить в жизнь один-единственный человек… что очевидно по каждой сцене.

Ниже я перечислю 4 грубейших ошибки, которые совершает Пиццолатто как одинокий волк-сценарист, а потом объясню, как первые две серии могли бы выглядеть, если бы над ними работала профессиональная «комната сценаристов».

Ошибка первая: деревянные диалоги

В первом сезоне Пиццолатто не то чтобы блистал слухом, но его стилистика очень удачно попала в образ Растина «Раста» Кола — если не пустозвона, то во всяком случае человека, любящего испытывать терпение окружающих пространными монологами. Философия у Кола была достаточно интересная, чтобы к ней можно было прислушиваться с первой серии до последней, к тому же «прорывало» его не по собственной инициативе, а в результате подначек Мартина Харта (Вуди Харрельсон), туповатого луизианского копа, в пилоте решившего во что бы то ни стало влезть в душу к напарнику. Оставшиеся серии Марти только и мечтает, чтобы Раст заткнулся…

Уэйн Хэйз — совсем другой персонаж, следопыт-разведчик из Вьетнама, привыкший месяцами блуждать по лесам в одиночестве. Напарник у него тоже другой — еще один вьетнамский ветеран, с которым они давно работают вместе (а может быть, они знали друг друга и там, «за речкой»), прекрасно притерлись, явно имели достаточно времени поговорить обо всем, что только в голову взбредет. Но при этом добрых полсерии уходит на поездки в машине, в которых звучит что-то в духе:

«Знаешь, сколько раз крысы почти уничтожили цивилизацию?»

«Не знаю. Сколько?»

«Не знаю. Раза два».

Диалоги не выступают средством сближения героев, не открывают для нас что-то новое (все упоминаемые факты биографий дублируются другими способами, в иных сценах или временных линиях), это просто способ нагнать нужный для серии объем с минимумом усилий со стороны сценариста, а заодно — выложить на бумагу придуманные бог знает когда и для каких целей нуарные шутки. Само собой, живые люди так не разговаривают — особенно миллион лет знающие друг друга напарники.

Ошибка вторая: непроработанность отдельных сцен

Я не сомневаюсь, что Пиццолатто долго думал над общей концепцией сезона и может быть даже над детективной интригой — в первых двух сериях слишком мало развития (все экранное время ушло на диалоги), чтобы о ней можно было что-то сказать. Но это макроуровень, который доходит до зрителя/читателя лишь после просмотра или прочтения произведения в целом, если, конечно, они смогут доковылять до финала.

Полицейские приходят к свидетелю или подозреваемому, говорят с ним, уходят, чтобы поговорить со следующим подозреваемым или свидетелем. Круг подозрительных лиц расширяется, число деталей о деле растет…, но Пиццолатто что, действительно думает, что только что изобрел детективный жанр, и что мы всего этого не видели сотни и тысячи раз в других сериалах, где другие герои расследовали точно такие же преступления? Где фирменная закрутка, где авторский почерк, где все то, ради чего 3 сезон ждали с 2015 года?

Возможно, Пиццолатто просто старался как можно более реалистично отобразить работу полиции — но он делал это и в первых двух сезонах, находя время и силы на множество интересных и необычных моментов! В первом сезоне мы в самом начале получали потрясающую сцену, где пьяный Раст с букетом заявляется на ужин с семьей Харта, в начале второго — не менее яркую сцену, где Рэймонд Велкоро (Колин Фаррелл) с шутками и прибаутками избивает отца на глазах у сына. Ничего подобного мы не видели во всей истории кино и телевидения, эти сцены разрывали шаблоны и мгновенно заставляли героев заиграть всеми их светлыми и темными гранями…

В первых двух сериях 3 сезона нет НИ ОДНОЙ сцены, которую мы бы не видели раньше в другом сериале или фильме, будь то допрос, групповой поиск или просто разговор в баре с понравившейся герою женщиной, который прерывает пресс-конференция по телевизору.

Ошибка третья: ненужность дополнительных временных линий

Экранное время, необходимое для того, чтобы сделать вторую и третью временную линию самостоятельными и интересными, сценарист потратил на другие цели. В результате мы получили жалкие огрызки 90-х и 2000-х, где постаревший Хэйз (грим, кстати, в длинных сценах смотрится гораздо лучше, чем в трейлерах) проговаривает вслух все то, что мы только что наблюдали своими глазами.

Первый сезон был построен на постепенном расхождении истории, которую рассказывают герои в будущем, с тем, что мы сами наблюдаем в прошлом. В 3 сезоне события расходятся один раз: в самом начале, когда Хэйз рассказывает адвокатам, что они с напарником «ехали по делам», в то время как на самом деле они в пьяном виде развлекались стрельбой по крысам на свалке. После этого нам деревянным закадровым языком описывают то, что действительно произошло. С какой целью? Зачем нам вообще показывать Хэйза из 90-х и 2015-го (кстати, почему не 2018-го?) в этих эпизодах?

Так почему бы нам не показать один короткий эпизод из будущего с этим ключевым фактом вместо того, чтобы тащить через два эпизода серию разрозненных флэшворвардов без всякой смысловой нагрузки? Тут тоже понятно, почему: так было сделано в 1 сезоне! Но там Раст в комнате с детективами играл в опасную и затяжную игру, с первой фразы пытаясь извлечь из противников известные им факты о деле и не при этом не попасть ни в одну из расставленных ловушек.

Никакого напряжения во 2 и 3 временных линиях нового сезона нет: герой просто мирно общается с адвокатами и съемочной группой.

Ошибка четвертая: бесконечное (само)цитирование

Все критики дружно пишут о похожести 3 сезона на 1. Это не совсем так: все-таки Пиццолатто не изобрел фикшен про мрачных копов, расследующих еще более мрачное преступление в американском захолустье, источников у истории хватает и до первого сезона (другое дело, что для многих критиков 1 сезон мог быть первым просмотренным целиком детективом). Но Ник действительно не стесняется.

Возьмем хотя бы песню в открывающих титрах, которая больше напоминает пародийную заставку к True Detective, чем пародия на «Настоящий Детектив» (True Detective) из 5 сезона «Коня БоДжека». Сравните:

Далее, в диалоге из 2015 года есть прямая отсылка «к тому самому делу про педофилов с символом-спиралью», в ответ на которую престарелый Хэйз качает головой: «Нет, это не то». Про похожесть разговоров Хэйза с напарником на разговоры Раста с Хартом я уже рассказывал — даром что это совсем другие персонажи из другой эпохи, и пиццолаттовские диалоги тут работают против созданных актерами и режиссером образов, а не на них.

Но Ник столь же охотно разоряет и чужие сюжетные гнезда: сцена допроса индейца, в которой все 3 участника оказываются ветеранами Вьетнама, заставляет вспомнить 2 сезон «Фарго». Он вышел как раз 3 года назад, дело там происходило в 1979-м, а главный положительный и отрицательный герои были вьетнамскими ветеранами (и один из них — индейцем).

Если в дальнейших сериях престарелый герой Али начнет пытаться расследовать преступление в одиночку, перескакивая с места на место (и из времени во время) и полагаясь только на мнемотехнику вроде записной книжки и диктофона, ситуация с корейцами окончательно прояснится, хотя я, в принципе, готов допустить, что это все колоссальное визуальное и сюжетное совпадение (даром что в первом сезоне Пиццолатто обвиняли в серьезном плагиате).

Само собой, и те, и другие цитаты объясняются тем, что у Ника при создании сериала не было вообще никакого противовеса — ни комнаты сценаристов, ни продюсера, ни (после ухода Солнье) даже режиссера, способного сказать «а ты уверен, что это нужно ставить?» или «а мы разве это в первом сезоне не видели?»

Итого

Как и обещано, я перескажу одну из второстепенных линий из начала первой серии в исполнении Ника Пиццолатто, а потом объясню, как можно было сделать лучше и короче, оставив место для развития других таймлайнов.

Мы встречаем Хэйза и Уэста стреляющими по мелкой живности на свалке, Хэйз не дает напарнику убить лису, после чего партнеры долго обсуждают лис и другую мелкую и крупную живность. Разговор начинается на свалке, потом продолжается в автомобиле. Хэйз рассказывает, как охотится на лесного борова — по следам, с одним луком. Герои получают вызов, начинают расследование, в поле Хэйз уходит в лес в одиночку, пока Уэст объясняет случайному копу:

Тем временем Хэйз находит туннель, с трудом заставляет себя влезть внутрь, в туннеле — мертвый ребенок. Он вызывает по радио Уэста, а когда тот приходит, сам показывает рукой на туннель и пускается в объяснения:

А теперь правильная версия.

Мы встречаем Хэйза и Уэста стреляющими по мелкой живности на свалке, где Хэйз без всяких объяснений не дает напарнику убить лису. В машине они едут молча (возможен вариант, где Уэст подкалывает ни на что не реагирующего партнера по поводу лисы, упоминая, что это живущий в норах мелкий хищник), получают вызов, начинают расследование, Уэст доводит до случайного копа информацию о прошлом Хэйза:

Тем временем Хэйз находит туннель, лезет внутрь, обнаруживает ребенка. Прибывший на место происшествия Уэст все понимает по выражению лица напарника:

Самое смешное, что если бы Пиццолатто был средним руки детективщиком и кропал бы книги, их топорность бы мало кто заметил — там бы все покрывал авторский стиль изложения, погружение в историю. Но вместо этого он работает в другой, гораздо более трудной форме искусства — телевизионном шоу, где все эти ужасные диалоги и непрописанные, непроработанные сцены лежат в обнаженном виде, на поверхности.

В оставшихся сериях сезона нам могут показать что-то интересное, но завязка — это второй ключевой элемент любого детектива (помимо, понятное дело, развязки), и даже создателю Раста Кола нельзя выписывать бесплатный пропуск на 2 столь неинтересных, настолько небрежно и непрофессионально сделанных серии.