До ужаса захватывающе! Рекомендуем книги в жанре литературы ужасов
Сперва давайте разберемся, что же представляет собой пресловутая литература ужасов. Для лучшего понимания особенностей жанра зайдем со стороны другой сферы искусства — кинематографа. Думаю, каждый из нас смотрел или хотя бы сталкивался с одним из множества фильмов ужасов. Возможно, это были простые истории, как нечто страшное убивает беззащитных людей и возникает на экране с громким криком. Если вам повезло, то вы следили за более тонкими и изящными сюжетами, которые давили на сознание без единого «скримера». Как бы там ни было, оба варианта объединяет одно — инструменты взаимодействия со зрителем.
Простой эксперимент: попробуйте найти сценарий своего любимого хоррора и прочитать его. Готов поспорить, что от былого страха не останется и следа.
Потому что в кино огромную роль играет изображение и звук. Тревожные скрипки, мелькающие вдалеке тени, небольшие детали, которые сначала даже не привлекают взгляд, а после способны не на шутку напугать — все это образует цельную картину, влияющую на восприятие. Ведь строка «выскакивает монстр» не способна произвести должное впечатление.
А ведь в книгах-хоррорах у авторов есть только буквы, чтобы вызвать у читателя мурашки. Никаких громких звуков и резких проявлений ужаса (если только это не какая-нибудь новомодная интерактивная история, но подобные приемы даже в них выглядят довольно дешево). Писатели умудрялись десятилетиями пугать множество людей — какими же способами?
Все дело в саспенсе. У нас это слово чаще применяется к видеоиграм или тому же кинематографу, но вообще оно обозначает любые напряженные ситуации. И дураку понятно, что книга не может повлиять на человека таким же образом, как фильм, зато она способна сильнее погрузить в свою историю, позволить прочувствовать в деталях весь ужас сложившейся ситуации, чтобы в кульминационный момент вызвать холодок по спине и заставить с опаской заходить в темные комнаты после прочтения.
Говоря проще, если фильмы эффективнее «высвобождают» чувство страха, то в литературе оно лучше «накапливается».
История литературы ужасов уходит в далекое прошлое, в период главенства фольклора и религии. К примеру, в Средневековье церковь противопоставляла блаженную веру отвратительному и ужасному аду, который описывался как максимально пугающее место. Именно из тех времен до нас дошли прообразы некоторых персонажей хорроров, например, Влад Цепеш послужил прототипом для графа Дракулы, а убийства молодых девушек графиней Батори нашли то или иное отражение в различных сюжетах.
У литературы ужасов есть свои подвиды. Давайте разделим все произведения на три категории:
- Фантастические хорроры. Тут все просто: как и в других представителях жанра фантастики, за основу берется некий вымысел, фикция. В подобной литературе часто фигурирует «классический набор» существ: зомби, призраки, демоны, оборотни и прочие. Впрочем, встречаются и уникальные концепции. То же творчество Говарда Лакрафта спокойной можно выделить в свой поджанр, а его влияние вышло далеко за пределы литературы (привет, Bloodborne!).
- Психологические хорроры. А тут у нас занятный момент, ведь в них, если вдуматься, нет ни единого фантастического элемента. С другой стороны, разум действующих лиц настолько извращен, что создает картины, пугающие похлеще любого вымысла. Примеры: «Девочка, которая любила Тома Гордона» Стивена Кинга или же «Молчание ягнят» Томаса Харриса.
- Слэшеры. Бульварная литература от мира ужасов. Особых сюжетных поворотов от них ожидать не стоит, персонажи умирают тут быстрее, чем успеваешь к ним привыкнуть, а их смерти расписываются с особой жестокостью.
Пожалуй, самым главным элементом любого хоррора всегда будет страх перед неизвестностью. Как писал Стивен Кинг: «наверное, не существует пределов ужаса, который может испытать человек». Именно поэтому очередная история про зомби-апокалипсис вызывает только скуку, а вот нечто темное, неожиданное, закрадывающееся в самые потаенные уголки сознания по-своему привлекает нас.
Ведь человек всегда боится того, чего не понимает. Но при этом отчаянно стремится к неизведанному.
На этом закончим краткий обзор сути жанра литературы хорроров и перейдем к конкретным произведениям. Напоминаем, что все они доступны также в формате аудиокниг в сервисе Storytel, потому мы будем рассматривать не только их художественную ценность, но также пригодность для прослушивания.
При регистрации в Storytel вам дадут бесплатный 14-дневный период пользования, во время которого можно без лишних ограничений прослушать как все приведенные тут книги, так и подобрать себе что-то по вкусу.
Начнем с бессмертной классики, которой литература благодарна за становление «мифа о вампире». Хотя «Дракула» не был первым на этом поприще, ведь дорогу кровососам в книги открыл рассказ «Вампир» Джона Полидори.
Но именно Брэм Стокер своим талантом смог популяризировать вампиров, воплотив их особенности в своем центральном архетипе — графе Дракуле.
Завязка следующая: лондонский юрист Джонатан Харкер вынужден отправиться в Трансильванию, чтобы совершить сделку по продаже недвижимости. Его клиент — местный загадочный аристократ Дракула. И только когда в его руки переходит заброшенное аббатство, выясняется, что он — бессмертный вампир, жаждущий новых жертв.
Конечно, Джонатан один не справится, потому в сюжете появляются все новые и новые персонажи. Один из них — Абрахам Ван Хельсинг, эксперт в оккультной магии, образ которого впоследствии тоже будет кочевать от произведения к произведению.
Сам роман состоит из многочисленных писем и записей в дневниках. Такая форма подачи придает ему достоверности, заставляет поверить в происходящее. С другой стороны, мы словно читаем отражение мыслей и переживаний героев, переложение их страха перед сверхъестественным на бумаге. И ты не замечаешь, как сам проникаешься готическим окружением, маленькими деревушками и попытками разобраться, как же побороть великое зло.
А если копнуть глубже, то книга уже не выглядит стандартной историей борьбы человека со злом. «Дракула» Брэма Стокера повествует о столкновении древних, порой ужасающих традиций былого и прогрессивного будущего. На это даже противопоставление ночи и дня играет, настолько искусно автор проделал свою работу.
Более того, сам вампиризм как болезнь может отождествляться с похотью и венерическими заболеваниями, становиться отражением самых отвратительных человеческих пороков.
И потому роман до сих пор актуален — даже если вам уже окончательно надоели вампиры. В нем много скрытых смыслов, символов и намеков. Стокер не просто хотел напугать читателя — он сделал слепок культуры викторианской эпохи, цыганских легенд и сказаний, верований в ужасы прошлого. И пускай сам писатель умер в нужде, его бессмертная классика о графе Дракуле позволила ему занять свое место в истории.
Голос Сергея Кирсанова отлично подходит для эпистолярного жанра произведения. Ты будто сидишь в большом и мрачном особняке у камина, лично разбирая бумаги со столь невероятной историей. Отдельный плюс: Сергей поясняет все сноски и непонятные моменты, чтобы читатель не запутался.
Говоря о литературе ужасов, невозможно не упомянуть творчество Эдгара Алана По. Уж автор классического стихотворения «Ворон» знал, как нагнать страх на своего читателя. О По высоко отзывался даже Лавкрафт, называя его первопроходцем жанра. И сегодня под наш взор попал один из его рассказов, прекрасно характеризующий все творчество писателя — «Падение дома Ашеров».
Безымянный рассказчик приезжает к другу своей юности — Родерику Ашеру. Но уже сам вид его дома навевает тоску и скорбь в сердце. Родерик делится, что у него странная болезнь: все его чувство обострены до предела. Он живет со своей сестрой Мэдилейн, которой также нездоровится: она не испытывает страсти ни к чему, а порой и вовсе коченеет, тогда ее можно принять за мертвеца. Но главный герой все равно остается у своего товарища, не зная, к чему это приведет.
«Падение» — рассказ совсем небольшой, с ним реально ознакомиться за несколько минут. Но как мастерски По сумел отобразить в нем чувство страха и приближающееся безумие! В этой истории каждая деталь нагнетает атмосферу. На примере Родерика нам демонстрируют, к чему приводит затворнический образ жизни и постоянная тревога, пожирающая тебя изнутри.
А еще это метафора прервавшейся родословной. И очередная интерпретация истории о чувстве вины и последующей расплате. Как и все произведения, ставшие классикой, «Падение дома Ашеров» открыто для трактовок. Да тут даже смысл названия изменяется после прочтения!
«Падение» отлично демонстрирует, какие средства По использует, чтобы напугать читателя. Витиеватый язык и обилие важных деталей складываются в цельный облик обветшалого дома посреди равнины, словно ставшего олицетворением тревоги. И пускай критики-современники По холодно приняли рассказ, назвав его самоповтором, сейчас он может стать отличным вариантом для начала знакомства с творчеством классика.
Интересный момент: на Storytel мне удалось послушать версию на английском языке. Она все еще нагнетает атмосферу страха, но сгодится и в качестве проверки своего знания английского. Все-таки литературный язык! Для облегчения понимания, в конце записан вариант на русском от Кирилла Гребенщикова, тон которого передает испуг самого рассказчика.
Немного отвлечемся и поговорим о романе, в котором элементы ужаса граничат с городским фэнтези. А если упоминается последнее, то само собой в голове всплывает имя Нила Геймана. Создатель «Американских богов» и «Песочного человека» с легкостью превращает знакомые мифы и легенды различных народов в нечто совершенно уникальное. Но в «Океане в конце дороги» он выбрал другой подход.
О чем же сюжет? В этот раз Гейман создал, скорее, калейдоскоп образов, а не цельное произведение.
Потому книга получилась о монетках в горле и червях в ноге. Об океане, способном уместиться в ведре, и птицах, пожирающих сердце. О зле, которое проникает в твой дом, в каждого члена твоей семьи, и о том, насколько невыносимо больно признавать, что детство прошло.
Олицетворением последнего становится девочка Лэтти Хемпсток, которая утверждает, что прибыла из Древнего Края, а пруд на заднем дворе — это океан. С ней у безымянного главного героя в детстве завязывается дружба, благодаря которой он сможет противостоять древнему и необъяснимому злу.
Гейман любит наполнять свои произведения странными, гротескными идеями, и «Океан» не стал исключением. Загвоздка в том, что далеко не все из них призваны донести какие-то мысли. Таков уж авторский стиль: Гейману иногда важнее создать яркое впечатление, чем вложить в него какой-то смысл. Становится ли история от этого хуже? Не в этот раз.
Потому что тема разрыва между детством и взрослением раскрыта тут как никогда хорошо. Ведь все мы были детьми со своими высокими мечтами и наивными стремлениями. И всем нам пришлось повзрослеть, измениться под давлением жесткого мира.
А «Океан в конце дороги» призван напомнить, насколько важно не терять ребенка внутри себя и время от времени возвращаться к нему.
Эта книга — далеко не лучший представитель литературы ужасов. Зато она хорошо показывает, как элементы хоррора просачиваются в другие фантастические жанры, соединяясь в причудливые и удивительные комбинации.
Голос Семена Мендельсона, читающего историю, удачно ложится на характер юного мальчика, столкнувшегося со сверхъестественным. Так что слушатель и сам погружается в океан повествования, становясь третьим, пускай невидимым, но важным действующим лицом.
И снова у нас видоизмененная форма литературы ужасов, если конкретно — литература абсурда. Опять же, очередной жанр, вызывающий стойкие ассоциации с конкретным автором — с Францом Кафкой. Его творчество пронизано безразличием внешнего мира пред проблемами одного человека и боязнью неопределенности. Конечно же, для примера мы выбрали его самую известную повесть — «Превращение».
Жизнь обычного коммивояжера Грегори Замзы была спокойной и размеренной. Пока однажды утром он не обнаруживает, что превратился в гигантское насекомое. Теперь он не то, что семью не способен обеспечить — даже подъем с кровати для него становится тяжелым трудом.
Не будет объяснений, предпосылок, путей выхода из ситуации — Кафка просто ставит нас перед фактом, что опора семьи превратился в мерзкое насекомое. Абсурд! Но на то и название жанра, что завязка никогда не объясняется, забрасывая героя в критическую ситуацию.
А еще автор никак не высказывает свое отношение к описанному. И мы вместе с ним становимся беспристрастными наблюдателями трагических событий в семье Замзы. Никаких замысловатых метафор или пространных описаний — лишь холодный пересказ увиденного.
И такой подход к написанию предоставляет огромный простор для размышлений. О чем же было «Превращение»? О семье, в которой все держится только на деньгах? О страшной болезни и страхе заражения? О том, что при форс-мажоре человеку не на кого надеяться? Или вообще о национализме и других радикальных течениях, совсем как в «Носорогах» Эжена Ионеско?
За сюжетом повести следить крайне легко, да и построена она вокруг единственной идеи. Но вот какой вывод ты сделаешь после прочтения, вопрос уже посложнее. Кафка сумел заставить нас бояться не каких-то монстров или абстрактного зла — он вызвал страх перед реальным миром и тем, с какой легкостью он может вытереть о тебя ноги, если ты дашь слабину.
Беспристрастный и холодный тон Дмитрия Оргина хорошо подошел абсурду, с которым пришлось столкнуться Грегори Замзе. Дмитрий рассказывает его историю так, словно зачитывает сводки новостей. И вот же загадка: лучшего подхода к прочтению нельзя и представить.
Возьмем еще один классический литературный прообраз, в наше время встречающийся довольно часто. А пришел он к нам из готического романа Роберта Стивенсона «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда». Речь идет, конечно, о тех, чьи имена вынесены в название. Вернее, имена кого вынесены.
По Лондону ходит молва о мерзком Эдварде Хайде, который совершает бессмысленные и жестокие убийства. Само его присутствие вызывает у людей чувство отвращения. Но вот же загадка: почему столь ужасный человек связан с уважаемым доктором Генри Джекилом? Почему тот позволяет убийце оставаться у себя дома?
Кстати, если вы думали, что Хайд должен быть больше и сильнее Джекила, то это все выдумки из экранизаций. На самом деле альтер-эго доктора ниже и проворнее его самого, даже одежда ему становится велика при превращении. Впрочем, менее ужасным от этого его злодеяния не становятся, напротив — от осознания факта, что такой человек способен с легкостью убить случайного прохожего, становится не по себе.
А еще больше ужаса нагоняет открытие, что убийца — это прекрасный на первый взгляд человек, которого признают выдающимся даже незнакомые люди.
Таким образом, роман подводит нас к мысли, что зло затаилось вовсе не в древних руинах или оккультных манускриптах — оно внутри нас. И только ждет небольшого толчка, чтобы выйти наружу.
Что стало этим «толчком» в истории Джекила и Хайда? Наркотики. Вернее, «новое вещество», открытое доктором, но ведь понятно, что этим хотел сказать автор. Постоянно увеличивающиеся дозы, отвращение людей по отношению к Хайду, отчаянные попытки все исправить, когда уже слишком поздно — Стивенсон сумел воплотить в своем пугающем произведении манифест против наркотической зависимости.
Текст читает Дмитрий Оргин, который своим голосом умудряется даже повадки персонажей достоверно воссоздать. А во время описаний от автора он и настроения в тексте передает соответствующе. Талант, не иначе.
Уже сама история публикации этой книги интересна: изначально «Призрака оперы» печатали по частям в газете «Ле-Голуа» в 1909–1910 годах, а только потом он был издан в качестве полноценного романа. На написание Гастона Леру вдохновила Парижская опера. Отличное доказательство, что трепет и восхищение могут породить ужас перед чем-то величественным.
В Парижском оперном театре все неспокойно. Происходят различные несчастные случаи, вещи то пропадают, то появляются в неожиданных местах, слышатся странные звуки. Уже пошли слухи о призраке, который обитает в этих стенах. Но хористке Кристине и виконту Раулю предстоит лично столкнуться с правдой, которая выходит за границы сверхъестественного.
Восприятие «Призрака оперы» изменяется в зависимости от угла, под которым рассматривать сюжет. Для одних это может быть история чистой и светлой любви, для других — трагедия человека, который не смог найти свое место в мире, для третьих — «страшилка» о том, что не стоит злить духов.
Но главным украшением и достопримечательностью истории остается Парижская опера, наполненная жизнью от затхлых подвалов до скульптур на крыше.
Автор сумел сделать из здания полноценное действующее лицо истории, затмевающее всех остальных. Опера получилась настолько поработанной, что внутри невольно зарождается страх перед ее грандиозной и поражающей архитектурой. И тот самый призрак — лишь малая часть секретов, пронизывающих коридоры и лестницы.
В «Призраке оперы» Леру совместил сразу несколько непохожих жанров, дополнив их скрупулезным описанием декораций. Книга может не только порадовать отличной и вдохновляющей историей, но и стать билетом за кулисы одного из самых значимых театров оперы и балета за всю историю человечества.
Александр Котов читает роман так, словно сам находится на сцене театра. Впрочем, кого-то его небольшие переигрывания могут отпугнуть. Зато такой подход хорошо соответствует месту действия книги.
И напоследок вспомним жанровую смесь из литературы ужасов и научной фантастики, с которой отлично справился Герберт Уэллс в «Человеке-невидимке», заодно подарив нам одного из самых известных «злых гениев» в литературе.
Студент Гриффин изучает в медицинском университете оптическую плотность среды. Не в силах вынести надзор профессора, он крадет деньги у отца и начинает собственные исследования. В итоге ему удается открыть секрет невидимости, который он применяет на себя. Правда, над возвращением к нормальной форме он пока не думал.
Фактически, Уэллс подарил нам одного из первых в истории суперзлодеев.
Сила Гриффина — в невидимости, а его прогрессирующее безумие наводит на мысли о мировом господстве. Проблема в том, что как научная фантастика роман не выдерживает никакой критики. Как минимум человек-невидимка должен был оказаться слепым из-за неспособности хрусталика глаза преломлять лучи света и передавать их на сетчатку.
Но об этом говорили еще современники писателя, потому нас больше интересует другая сторона истории. Может показаться, что Гриффин как своеобразный «монстр» никуда не годится. Только бояться в этом сюжете стоит далеко не одного человека, которому сенсационное открытие вскружило голову.
Страх здесь вызывается за счет осознания тягостей судьбы человека, который вдруг стал «невидим» для всех. Ведь каждому в той или иной мере нужна поддержка, толика признания и другие виды социального взаимодействия.
Гриффин выступает в роли гиперболизации участи изгоя, когда человека вдруг начинают игнорировать друзья, коллеги и даже близкие. Не удивительно, что так и умом тронуться можно.
Аудиоверсия заслуживает особого внимания. Это настоящая радиопостановка со своим композитором и группой актеров, озвучивающей всех основных персонажей! Ирина Ильшевская, которая занималась режиссурой, сумела совместить экспрессию исполнителей, подходящую музыку со звуковыми эффектами и превосходный сюжет оригинала. Учитывая, что фильмы по «Человеку-невидимке» несколько отходят от первоисточника, то прослушивание аудиоверсии вполне может стать самым лучшим вариантом для ознакомления с шедевром Уэллса.
Конечно же, в мире огромное количество книг-хорроров, и все в одну статью никак не уместились бы. Потому вот еще список достойных представителей жанра, которым стоит уделить время.
- Говард Филлипс Лавкрафт: «Хребты безумия», «Зов Ктулху», «Тень над Иннсмутом», «Шепчущий во тьме»
- Стивен Кинг: «Кладбище домашних животных», «Оно», «Безнадега», «Мизери»
- Клайв Баркер: «Восставший из ада»
- Дин Кунц: «Звереныш»
- Айра Левин: «Ребенок Розмари»
- Кодзи Судзуки: «Звонок»
- Кадоно Кохэй: «Бугипоп никогда не смеется: Бугипоп и Другие»
- Вашингтон Ирвин: «Легенда о сонной лощине»
