Что позволит следующей игре Кена Левина превзойти BioShock Infinite

Кен Левин, очевидно, не хочет делать шутеры — во всяком случае, такими, какими их себе сегодня представляют топ-менеджеры издателей. 15 человек, скачиваемые игры с «упором на повествование и для многократного прохождения» — всем понятно, что ни о каких ААА-шутерах не может быть и речи. Если рассматривать BioShock и BioShock Infinite именно как шутеры, то это перегруженные, несбалансированные, давно устаревшие конструкции. И то, что Левину пришлось долгие годы провести в работе над не самым комфортным для себя форматом игр, заставляет думать, что само производство видеоигр устроено как-то неправильно.

Когда-то кино снимали точно так же, как сейчас делают игры. Старая студийная система Голливуда, просуществовавшая до 60-х годов, закрепляла абсолютную власть нескольких крупных компаний. Им принадлежала не только вся техническая база, от камер и пленки до костюмов и париков, но и люди: актеры, режиссеры и сценаристы были намертво привязаны к мейджорам строжайшими контрактными обязательствами. Это далеко не то же самое, что, например, современная дружба Джонни Деппа и Disney: по условиям договора артисты не могли работать на стороне и фактически состояли в штате кинопроизводителя. Это давало большим продюсерам вроде Дэвида О. Селзника неограниченную власть: они могли три раза сменить режиссера во время производства картины (потому что у их у него целая сотня), неожиданно перекинуть взявшего передышку постановщика драм на комедию, чтобы уложиться в сроки, или в одно мгновение сломать карьеру молодой актрисе, если она покажется слишком капризной.

Эта система была слишком громоздкой, неповоротливой и вообще неудобной — точно так же, как неповоротливо и современное создание больших видеоигр. Студии вроде Irrational — производственные единицы с определенным количеством сотрудников, заточенные делать игры в определенных жанрах, с определенным бюджетом и в определенные сроки. И нет ничего странного, что творческие люди вроде Левина теряются в такой сложной бюрократической обстановке: одно неаккуратное движение — и ты застрял на 5 лет делать шутер, от которого тебя, вероятно, будет тошнить уже через год.

Возвращаясь к кино: переход в эру «Нового Голливуда» —сложный процесс, который проходил в том числе и с вмешательством государства, запретившего кинокомпаниям владеть собственными сетями кинотеатров, но во многом новую систему (артисты как свободные агенты, команда собирается отдельно под каждый проект) отстоял один-единственный человек — режиссер Билли Уайлдер. «В джазе только девушки» — великий фильм не только из-за своих художественных достоинств, но и потому, что своим коммерческим успехом он доказал — новые правила работают.

Сможет ли Кен Левин сделать что-то настолько же грандиозное и влиятельное —неизвестно, но ему точно станет комфортнее: он сам выберет себе формат, жанр, тему и единомышленников, и попробуйте представить, что сможет сделать такой талантливый человек, каким-то образом протаскивавший в дорогие шутеры такие сложные сценарии, с творческой свободой. Но важно другое: пойдя на такой неожиданный шаг, он взял на себя дополнительную ответственность — теперь к его успехам или неудачам будет прикованно особое внимание. С этого момента Левин не просто отстаивает свои права как художника — он отстаивает права всех художников в игровой индустрии.

Текст: Илья Янович