Читаем. Первая глава «Техподдержки» Олега Дивова


Глава 1
Full Metal Jacket
5 ноября 2049 года, пятница
профессиональный праздник: День военного разведчика
время: сразу после полудня
температура за бортом +28˚С, без осадков

Олег Дивов
Переходя небольшое болотце, Леха наступил на крокодила.
Крокодил в ответ не придумал ничего лучше, чем вцепиться ему в ногу.
Леха не сразу понял, что случилось. Левая нога вдруг заскользила; машина взвыла приводами, стараясь удержать равновесие, сделала еще шаг, другой, выровнялась и потопала дальше. Леха гнал машину в заросли, хотел уйти с открытого места, спрятаться, и вокруг башни уже смыкались зеленые кроны. Еще не лес, но укрыться можно. Застрять сейчас в болоте, едва оторвавшись и переведя дух, было бы просто гениально.
Железные лапы шагохода рассчитаны на родную непролазную грязищу, русскую народную всесезонную распутицу, однако трясина, она и в Африке трясина. Если влипнешь, сам не вылезешь.
Говорили, река пересохла, до сезона дождей еще неделя, тогда откуда здесь эта лужа — и куда вообще я иду?!
И чего я, блин, натворил?!
Одна радость: в спину больше не стреляют. Или не попадают. Когда попадали, звон отдавался во всем теле, и отчего-то наиболее остро — в пятой точке. Ушами Леха мало слышал: частично оглох, пока сам бабахал. Ну, что значит «сам», — машина отбивалась во все четыре ствола, умница-разумница, пока ее горе-пилот искал шлемофон. Через пару секунд мог бы уже и не искать.
Надо глядеть под ноги, приказал себе Леха. Автопилот держит общее направление и обходит препятствия, а я буду высматривать топкие места и следить, чтобы мы опять не поскользнулись. А то ведь рухнем на бок или провалимся в яму, застрянем, — и приехали…
Он наклонил голову и едва не ослеп: в нижней части виртуальных очков собралась лужица пота.
Глаза обжгло. Леха прорычал что-то нечленораздельно-матерное, сдернул очки на шею и попытался вытереть лицо. Не особо преуспел: рукав пиджака оказался мокрым насквозь. Как и все остальное, включая пижонский галстук. Из-под шлемофона текло, и даже в ботинках хлюпало. В башне было, по ощущениям, градусов под пятьдесят. Оглушительно воняло перегретой гидравликой и пороховой гарью. Надо бы включить кондишен и очистку воздуха, но это нагрузка на аккумуляторы. Можно открыть люк, но как-то страшновато. И вообще боязно. И лучше бы слово «боязно» — забыть, если жить хочется. Стоит дать волю нервам, ты выскочишь из машины и убежишь, куда глаза глядят. Потому что машина это мишень, очень большая мишень. Но бежать тебе недалеко — ровно до первой шальной пули. Или до первого хищника. Ядовитой змеи. Какой-нибудь, мать ее, анаконды.
Леха представил себе анаконду — и стало даже не боязно, а вовсе дурно. Зато расхотелось бросать машину. Выйти подышать надо будет, пока не потерял сознание от жары, но шаг вправо, шаг влево, и хватит.
Хорошая машинка, умница, подумал Леха. У нас с тобой задача проще некуда — переждать час-другой в стороне от событий. Пускай местные разберутся, кто у них сегодня победил, остынут и перестанут шмалять во все стороны. А мы в кустах отсидимся и потом нас найдут, уже спокойно, без пальбы. Отличный план. За неимением лучшего.
Машина тем временем гудела, пыхтела и шагала себе дальше сквозь южноафриканский буш, держа экономичные пятнадцать километров в час, петляя между большими деревьями, ломая мелкие, хрустя кустарником, едва заметно раскачиваясь с боку на бок и назойливо пища каким-то датчиком. Писк звучал довольно зловеще и явно предвещал недоброе, только непонятно, что именно. Леха снова надел очки. По краям изображения мигало сразу несколько красных символов, и один из них опознал бы даже ребенок: индикатор разряда батарей. Почему до сих пор не запустился дизель? А если он вообще не работает?.. Отставить панику! Отойдем поглубже в заросли — разберемся.
Леха наконец-то поглядел вниз. Там равномерно переступали огромные стальные лапы, и на левой голени болталось нечто инородное. Он присмотрелся и тихонько взвыл.
За машиной волочился, крепко сжав челюсти, неплохой такой, метра на три с половиной, крокодильчик.
Вот на чем мы поскользнулись. Жалко, не раздавили.
Судя по всему, животное совсем не пострадало. Двадцатитонный шагоход мягко втоптал его в болото, а дальше оно, видать, с перепугу само прыгнуло — и вцепилось. Чтоб ты зубы обломала, рептилия хренова.
В других обстоятельствах Леха рассмеялся бы. Сейчас его накрыло волной ужаса. Мокрой спине вдруг стало холодно. Кто-то собирался выйти подышать свежим африканским воздухом, да? А если бы я крокодила не заметил?!.. Ничего себе: шагаю такой красивый — и смерть моя следом тащится!
Леха крепко зажмурился.
Он же, зараза, сам не отвалится. У него хватательный рефлекс. И еще много плохих рефлексов. Включая кусательный на все, что шевелится… И вот, допустим, я не посмотрел вниз. Или был невнимателен. Остановился, слез с машины оправиться и размяться, а он туточки, гад зеленый. Кушать подано! Мама родная… Получается, меня только чудом не съели?!..
Леха взвыл уже сознательно и от всей души.
— За что, блин?! — спросил он невидимого собеседника.
Голос рассудка подсказывал: радоваться надо — снова мимо пролетело, везучий ты сукин сын! И голос разума парировал: ага, только эта тварь в мертвой зоне, куда не достанут пушки!
А вдруг я с перепугу ошибся? Ветка какая-нибудь зацепилась.
Леха несмело приоткрыл один глаз.
Фигушки. Вот он, настоящий крокодил, да еще и с активной жизненной позицией: извивается, брыкается, кусает броненакладку на голени. Совсем озверел — грызет железо. Страшный, аж жуть. И что с ним делать?
В голову стукнула шальная мысль: настоящий русский воин не жевал бы соплю, а прыгнул на рептилию сверху и пронзил насмерть ломом. Но Леха был не настоящий русский, а эксперт по маркетингу, и лома ему на работе не полагалось. Он мог разве что задушить крокодила галстуком.
А как все хорошо начиналось.
Красиво.
…За доставку _изделия _на полигон и организацию показа отвечала личная гвардия клиента, а ее, в свою очередь, плотно опекала контрразведка, поэтому местные работали четко, как по нотам. Трейлер с изделием в подарочной упаковке выкатили на площадку у края танкодрома и выставили оцепление. Подъехали русские, начали готовиться. Часом позже явился на антикварном лимузине при эскорте из джипов и бэтээров сам вельможный клиент — и с довольной ухмылкой осмотрел артефакт, известный в компетентных кругах как «Черный Ящик».
Артефакт был и правда ящиком, только вовсе не черным, а цвета свежего дерева. Зато размерчик что надо: пять метров на три с половиной. И высотой больше трех. Сколоченный из доски-пятидесятки, он выглядел прочным и устойчивым. Какой зверь сидит внутри, оставалось только гадать. Для тигра слишком жирно, а динозавров теперь не делают. По идее, в такую упаковку можно было утрамбовать парочку слонов.
Гигантская деревянная коробка, стоя на трейлере, казалась еще внушительнее. Шагов на двадцать вокруг рассредоточились чернокожие парни с автоматами, а непосредственно перед артефактом сгрудились представители заказчика. Фуражки, погоны, ордена, все как положено. Клиент налюбовался и дал отмашку. «Поехали!» — сказал Леха. Звонко, не щадя костяшек, отстучал по дереву условный сигнал и быстро отошел назад, увлекая за собой людей.
Внутри ящика загудело, потом доски застонали, изгибаясь под нагрузкой, еще через секунду громко треснуло, и крышка словно взорвалась. Обломки древесины полетели во все стороны; народ испуганно отшатнулся. Показалась башня боевой машины — четыре ствола по бокам, восемь ракетных контейнеров; с нее сыпались щепки метровой длины. Башня, словно разминаясь, повела вверх-вниз пушками, весело задрала в небо антенну радара, и… поверх дощатой стены бросила короткий взгляд на оторопевшую публику.
Глянула, как живая, чуть искоса.
Ехидно так, со смыслом.
Мол, я бы стрельнула, да вы же свои, живите пока.
И тут все захохотали и принялись аплодировать.
Приседал, хлопая себя по коленям, и дергал Леху за рукав клиент. Прыгали в щенячьем восторге, бряцая медалями и потрясая аксельбантами, его советники. Опасно размахивала автоматами впавшая в детство охрана. Даже недобрые ребята из контрразведки, и те улыбались.
Переднюю стенку башни почти целиком закрывала круглая железная блямба, на вид словно бубен, — антенна станции сопровождения целей. И на этом бубне цвета хаки был нарисован большущий ярко-желтый смайл.
Как весело все начиналось — и как внезапно стало грустно.
…Черт возьми, до чего же хорошо мне было еще час назад, подумал Леха. А ведь казалось, я весь на нервах, трясусь перед клиентом, боюсь ошибиться, упасть в грязь лицом, уронить престиж фирмы и так далее. И что? Сам не упал — меня уронили. Какие нервы — их больше нет! Кончились. И трясусь я не в переносном смысле, а натурально, как припадочный. Тварь дрожащая. Того и гляди начну маму звать. Мама, мне страшно!
Мама, я не виноват. Вокруг стреляли из пушек, гранатометов и пулеметов. Деваться было некуда. Действуя из самых лучших побуждений, спасая вверенное мне имущество и пытаясь защитить своих… ладно, хватит врать, тупо с перепугу, словно этот самый крокодил! — я сначала наломал дров, а потом бросился наутек. Спасая имущество, честное благородное слово! Интересно, кто я теперь — военный преступник, террорист-одиночка с мотором, или невинная жертва форс-мажорных обстоятельств?.. Но так или иначе, окончить свои дни мне было суждено в желудке хищника.
Леху аж передернуло от этой мысли.
Допустим, пока я для крокодила недоступен. А дальше что? Сидеть на башне и бояться? Какие у этого гада ползучего намерения, поди угадай. Может, уберется восвояси. А если нет? Вдруг заляжет поблизости в ожидании добычи? И как от него избавиться? Стрелять — не вариант. Пушки у меня замечательные, но опускаются только на минус десять градусов; даже если заставить шагоход присесть и наклониться, все равно мертвая зона будет под сто метров. Есть идеи? Нет идей. И еще датчик этот пищит!
Если раньше Леха чувствовал себя более-менее везучим идиотом, угодившим, конечно, в нелепое положение, но все еще живым — и это радовало, — то сейчас он просто впал в ступор. Крокодил, образно говоря, оказался той соломинкой, что переломила человеку хребет. Будь у Лехи какое-нибудь царство, он бы половину отдал, лишь бы обменять свое двуногое чудо техники с башней от старой зенитки на современную боевую шагающую машину, способную жахнуть отвесно вниз из пулемета. На худой конец, сгодился бы и табельный автомат механика-водителя. В крайнем случае, пистолет… Ну да, отчего бы простому московскому балбесу в обстоятельствах непреодолимой силы не ухлопать здоровенного крокодила из пистолета? Нам это раз плюнуть. Мы в Москве всегда так делаем, особенно по пятницам. Нам только дай.
О том, что за полцарства можно свалить из африканских зарослей в родные пенаты или так устроиться, чтобы не приезжать сюда вовсе, Леха как-то не думал. Это было из разряда фантастики. А реальность такова: вокруг лес, уже довольно густой; сквозь него ломится в направлении «на кого бог пошлет» древний и порядком заезженный экспериментальный прототип; дизель не заводится, аккумуляторы дохнут на глазах; в башне сидит, помирая от жары, и вот-вот разрыдается от безнадеги перепуганный человек; связи нет; воды нет; МАМА, У МЕНЯ НИЧЕГО НЕТ; зато на ноге машины висит крокодил и наверняка замышляет убийство, сволочь.
А как все было кра… Красиво! Леха аж подпрыгнул на сиденье.
Эврика! Надо просто ударить ногой вперед. Я видел этот фокус сегодня на полигоне. И я знаю, как он делается. Ха-ха, крокодилы, на взлет! А то подстрелить зеленого в воздухе? Разнести гада на кровавые ошметки. Хотя… Скажем честно: он ни в чем не виноват. Он у себя дома, это мы понаехали и даже наехали. Пускай живет. Он теперь особенный. Уникальное изобретение пытливого русского ума: единственный в мире тактический военно-воздушный крокодил! Ура, товарищи!
Едва забрезжил выход из тупика, отношение Лехи к крокодилу изменилось радикально. И плакать вдруг расхотелось. И вообще стало легче. В жизни образовался какой-никакой смысл на ближайшую пару минут, а там поглядим, вдруг еще чего придумаем.
Леха взял управление на себя. Водитель шагохода из него был никудышный, но это сейчас не имело значения. После того, как пилоты-испытатели сломали несколько джойстиков, конструкторы решили: двуногое самоходное шасси должно выполнять маневр «пинок» самостоятельно. Человек задает только высоту удара лапой. Надо остановиться и нажать кнопку…, а где она?
Переключив очки на вид внутри кабины, обливаясь потом и тяжело дыша, Леха целую минуту искал нужную кнопку, а когда потянулся к ней, почувствовал, как течет из рукава. Ничего, сейчас… А что за просвет впереди? Ой!
Леха не сумел бы затормозить машину так резко, просто дал команду «полный стоп», и стальная громада сама застыла очень вовремя, чуть-чуть выглянув из чащи. Впереди был небольшой обрывчик, ниже — река, всего-то метров двадцати шириной, а на том берегу снова густые заросли. Как у Киплинга: «Сонная, зловонная, мутно-зеленая река Лимпопо». Жидкость и правда была зеленая, в количестве одной лужи. В остальном река, куда хватало глаз, представляла собой ровное сухое песчаное дно. Ну, а по зловонности первое место в окрестностях сейчас наверняка держал один русский парень. Будь в русле вода, он бы прямо из башенного люка выпорхнул, и — бултых! Вообще-то, купаться тут, по слухам, не рисковали даже самые отчаянные африканцы: черт знает, с какими паразитами вынырнешь, если хищники тобой не заинтересуются. Хищники в поле зрения вроде бы отсутствуют — минуточку, сейчас будут.
Машина встала хорошо, устойчиво.
— Желаю вам счастливого полета! — сказал Леха.
Нажал кнопку и легонько поддернул левый джойстик.
«Пинок» разработали, чтобы отталкивать и сдвигать препятствия. Кто сказал, что крокодил не препятствие?
Под вой гидравлики и свист шарниров машина лягнула воздух. Она не успела даже толком пошатнуться, когда вернула ногу на место — и с чувством выполненного долга испустила дух. Удивительно, что аккумуляторов хватило так надолго.
Зубы крокодила издали короткий хруст, сорвавшись с броненакладки на голени. Амфибия взмыла над рекой, став ненадолго трифибией.
Когда отрубилось питание, Леха оказался в кромешной тьме и едва не пропустил момент своего триумфа. Он вслепую рванулся вверх, откинув крышку люка головой в шлемофоне, словно заправский танкист. Сдернул очки и, щурясь на солнце, застал-таки конец полета: крокодил с грохотом и треском вломился в заросли на другом берегу. Человек проводил его взглядом и уважительно кивнул.
Единственного в мире военно-воздушного крокодила стоило внести в какую-нибудь книгу рекордов: он совершил беспосадочный перелет в другое государство. Река была пограничной. А чуть правее и выше по карте сходились в одной точке аж три границы. И если там швырнуть крокодила, придав ему некоторый боковой момент — совсем интересно может получиться.
Наверное если долго бросать крокодилов через реку, однажды ты увидишь, как мимо плывет труп начальника твоего отдела.
С учетом местных особенностей — скорее ползет. Тоже неплохо.
Леха снял шлемофон, пиджак, галстук, рубашку… Подстелив брюки, уселся голышом на раскаленную броню. Машина стояла в полный рост, и на шестиметровой высоте легонький едва заметный ветерок приятно холодил разгоряченную кожу. Надо бы заставить шагоход присесть, а то чего он торчит, но Леха не знал, как это сделать без электричества, да и нет смысла лишний раз маскироваться.
Финита ля комедия.
Приехали.
Человек на башне ссутулился и обмяк.
И вовсе он не трясся, пока убегал, а теперь руки задрожали.
Машину уже ищут или вот-вот начнут. Вопрос в том, кто найдет первым. Нет, увы, не вопрос. Какого черта меня понесло к границе? Дурацкий инстинкт спрятаться в лесу как можно глубже, — и тут я облажался… Все окончательно испортил. Надо было там, на танкодроме, что сейчас остался далеко позади, упереться рогом, биться насмерть, держаться до последнего. Но это сказать легко, — а как сделать, если не умеешь, не приучен, не готов?.. Извините, в вас давно последний раз стреляли хотя бы из автомата? Знаете, какой интересный звук, когда пули долбят по «противопульной» броне? И какие интересные ощущения? Ну вот сидите и не критикуйте.
Строго говоря, с той минуты, как машина встала, обесточенная наглухо, и Леха устроился без штанов на башне, персонально ему больше ничего не грозило. Разве что он задремлет, упадет и свернет непутевую шею. Скоро придут люди и скажут: хенде хох. Убивать не станут, африканцы для этого слишком хозяйственные ребята, у них любой ржавый гвоздь идет в дело, а тут целый эксперт по маркетингу. Но впереди ждут допросы, унизительное существование в плену, не менее унизительная торговля — русский парень средней вшивости, одна штука, недорого! — и возвращение домой с таким стыдом, что хоть вешайся. Это когда тебя поздравляют, хлопают по плечу, улыбаются, зовут героем… и все знают, кто ты. Человек, потерявший боевую машину, пусть даже и прототип, ограниченно годный. Человек, из которого вытрясли информацию — и плевать, что не знал ничего особо секретного. Человек, поднявший лапки кверху. С этим тебе жить до конца своих дней.
Ты — тот, кто поднял руки.
Леха представил, какое это будет позорище, и наконец-то заплакал.
А когда слезы высохли — не пойми откуда пришла неведомая раньше спокойная решимость.
Техника без электричества мертва, но должен быть способ ее реанимировать. В машине полный бак топлива, восемь зенитных ракет и процентов семьдесят боекомплекта для пушек. И что, со всем этим богатством, которого вон там, за рекой, хватит на военный переворот, — сдаться каким-то гопникам? Да лучше сдохнуть.
Пять минут назад, увидав черного парня с ружьем, Леха бросился бы ему на шею. Теперь — нет. Теперь черным парням стоило бы поостеречься. Ракеты у нас — ничего особенного, зато пушечки хоть и старенькие, но все еще непревзойденные в своем классе. Два зенитных двуствольных автомата это прелесть что такое, можно танк остановить. И не какой-нибудь задрипанный африканский, которому полвека от роду, — здесь любят винтажную технику, она дешевая и запчастей полно, — а вполне современный аппарат, грозу поля боя. Конечно, с любым танком шутки плохи, его надо опередить или перехитрить. Но уж если ты успел первым и дал секундный залп, тогда от танка за эту секунду просто все отваливается, включая гусеницы. Кто не видел — не поверит, но я-то знаю! А какой чудесный металлолом делают наши тридцатимиллиметровки из БМП… Сначала взлетает облако пыли, а потом что-то очень грустное лежит и не жужжит. Боевой бронескафандр с экзоскелетом, попав в стену огня, должен, по идее, вовсе исчезнуть, его натурально порвет в клочья и сдует, ничего не останется. Впрочем, на это великолепие Леха не хотел бы смотреть даже через очки, где картинку рисует боевая информационная система, и кругом одни мишени, просто символы, ничего живого. «Бронескаф» слишком явно содержит в себе человека. Пока еще у Лехи был шанс обманывать себя — думать, что машина дралась только с техникой, и если кого там зацепило, так не нарочно ведь.
Машина билась, защищая своего хозяина, и после этого бросить ее на произвол судьбы — значит, предать.
А вот хрен вам.
Если Леха не сумеет или не успеет оживить машину, то запрется в башне, и пусть его оттуда достают по частям. Жаль, он не знает гимн Советского Союза, эту песню хорошо орать в лицо врагам. Ее отчего-то во всем мире воспринимают очень нервно, как издевательство. Непонятно, чем так насолили наши предки остальному человечеству. Но когда наладится связь, можно будет и гимн скачать. Ладно, баловство и хулиганство — потом. Сейчас важны практические знания: какую гайку куда вертеть. И, кстати, чем вертеть, не зубами же.
Сейчас нужна техподдержка.

На русском языке книга будет издана в твердом переплете (125×200), и в ней 416 страниц. Подробнее о книге Олега Дивова можно прочитать тут.

Больше книг «Эксмо»

Книги- это хорошо! А то всё про комиксы и про комиксы, подташнивает...

"На русском языке книга будет издана в твердом переплете (125×200), и в ней 416 страниц"
Хммм, я дожил до момента, когда указывают количество страниц книги.

вот канобу это хорошая тема книги почаще бы писали подобные статьи глядишь народ читать бы больше стал

не чето на любителя эта книга бред какой то

Про книги пишут? Да не, показалось. Здесь наверняка что-то про реп и порно.