Большое интервью с Мэйконом Блэром — звездой фильмов «Руины прошлого» и «Зеленая комната»
Об «Аферистке»
— О вашей роли в «Аферистке» трудно говорить без спойлеров… В самых общих чертах — предвидели ли вы такой твист, читая сценарий?
— Нет, я думал, что моя роль нужна только для того, чтобы показать, какой деятельностью занимается Марла (героиня Пайк, — ред.), как она манипулирует системой здравоохранения. Я думал, что после этого мой персонаж не появится. Интересно, как в итоге все повернулось с этим героем.
Вообще я пробовался на роль одного из помощников Динклейджа — бандитов-похитителей. Но потом выяснилось, что я для этой роли не подходил.
— Кого вы считаете большим злом в фильме — героиню Пайк или героя Динклейджа?
— Она манипулирует системой, а не конкретными людьми. Джей (Джей Блэксон, режиссер и сценарист фильма, — ред.) писал о том, как люди юридическим путем могут использовать других людей. Это фильм больше о системном зле, чем о простом, физическом. Но герой Питер более склонный к насилию, так что, наверное, более злой тут он. Но они каждый по-своему делают свою работу — так, как они ее видят.
Мэйкон Блэр и Розамунд Пайк в «Аферистке» (I Care a Lot), 2021
— Вам не кажется, что ваш персонаж из «Аферистки» похож на вашего героя из «Руин прошлого»? И не боитесь ли вы, что вас теперь всегда будут приглашать на роли такого полоумного среднего американца?
— Знаете, я об этом даже не думал. Но сейчас вижу — он ведь тоже плохо перенес смерть родителей! Может быть, режиссер о чем-то таком и думал… Но вряд ли он хотел воспроизвести эту конкретную роль. Какой-то typecasting в роли такого героя меня не беспокоит — я рад просто работать.
— А что вас, как сценариста, привлекло в сценарии Блэксона?
— Его точность, проработка деталей работы системы. В этом мало кто разбирается, в самой идее юридически назначенных опекунов. Но Блэксон с такой четкостью погружает зрителя в мир, что ты быстро понимаешь правила игры, то, как действует Марла. Это не только триллер, но и исследование очень интересного, свирепого персонажа. В жизни вы бы с Марлой общаться не захотели, но за ее работой наблюдать интересно. Как она попадает во все эти смертельно опасные ситуации и пытается из них выбраться.
Об «Убийственной вечеринке»
В фильме «Убийственная вечеринка» (Murder Party), 2007
— Я был большим фанатом вашего фильма Murder Party (у нас — «Убийственная вечеринка») задолго до того, как Джереми Солнье прославился с Blue Ruin (у нас — «Катастрофа» или «Руины прошлого»). То, как этот фильм был снят и написан, выделяло его из ряда бюджетных хорроров…
— Удивлен, что вы его вспомнили. Не так много людей смотрело этот фильм. Мы его снимали без денег, на одном складе — так что оставалось только сидеть и болтать, чтобы продвинуть сюжет, ведь выйти из помещения мы не могли.
— Совсем без денег — как вы умудрились снять эту потрясающую кульминацию фильма на крыше? Я ее примерно раз в полгода пересматриваю. Это какая-то «Матрица» от мира безбюджетных хорроров.
— Мы были очень молоды… Сниматься было очень холодно и опасно — в крыше дыры, в них можно было провалиться. Джереми просто настолько тщательно все распланировал. Все эти сцены, о которых вы говорите, нам их надо было снять через 4 месяца после всех сцен внутри склада. Мы сняли все сцены в интерьерах, потом у нас кончились деньги, потом через 4 месяца мы смогли вернуться и поснимать еще 3 ночи.
— И ведь на крыше все не заканчивается — там еще потом резня в клубе, сцена с арт-инсталляцией…
— Это все в Бруклине снималось, мы просто разослали рассылку с просьбой прийти посниматься в хэллоунских костюмах. Джереми очень умно все придумал — он планировал саму историю так, чтобы она использовала лишь те ресурсы, что у нас были.
Все эти странные, смешные моменты — вроде сцены, в которой Крис прячется в арт-инсталляции, используя ее как камуфляж… Они появились потому, что мы не могли снимать драки, трюки, взрывы и тому подобное. Зато могли небольшие гэги в таком духе. Визуальные шутки бесплатные! И они погружают людей в историю.
— На мой взгляд, ваш образ «человека-волка» в Murder Party — один из лучших оборотней в кино.
— Но он же не настоящий оборотень! Хотя он очень старается — весь этот вой на луну и прочее. Это все часть шутки, конечно. Но опять-таки — мы не могли показать, даже в такой шуточной версии, как у человека загорается голова, в результате чего маска оборотня оказывается сплавлена с его лицом.
Все происходит за кадром — через монтаж, звуковые эффекты. На самом деле, потому что мы были настолько молодые и глупые, мы продюсеру предложили как-то бюджетно снять поджигание головы, но продюсер категорически запретил.
О «Руинах прошлого»
В фильме «Руины прошлого» (Blue Ruin), 2013
— Насколько трудно было Джереми убедить вас нести на плечах весь фильм в «Руинах прошлого»?
— Нетрудно. Конечно, я очень нервничал и думал, что, если фильм провалится, это будет моя вина. Мы надеялись прославиться с «Вечеринкой», но нас никуда после этой картины не приглашали, все остались на старых работах. И лишь через 7 лет у нас появилась возможность снять «Руины» — опять-таки хотелось сделать фильм, после которого нас будут звать работать в кино.
Джереми снова все написал под те минимальные ресурсы, что у нас были. У моего двоюродного брата есть хижина в лесу, так что мы знали, что можем там устроить финальную бойню. Знали, что можем снять сцену осады в середине фильма в доме мамы Джереми. И мы без спроса взяли у папы Джереми машину, которая и стала главным «действующим лицом» картины. Хотелось снять что-то напряженное, смешное, интригующее, что привлекло бы к нам максимум внимания.
— А что вам в этом фильме больше всего нравится из уникальных сценарных и режиссерских техник Солнье? Лично мне — чеховские вилы, которые всю картину так и простояли без толку у окна…
— Основная идея была в том, что мой персонаж не готов к настолько крутой истории. Он не знает, как себя вести, у него нет навыков. Так что, когда его ранят, и он пытается сам себя вылечить, как это делают герои боевиков, получается, что он вроде как начинает доставать из себя стрелу… А потом такой: «Нет, нафиг, пойду к врачу».
Джереми использует то, что мы знаем из других фильмов, против нас. В другой сцене мой герой пытается украсть пистолет. Джереми интересует не сам факт, что герой крадет пистолет и в кого-то из него стреляет, это можно быстро написать. Его интересует, откуда взялся этот пистолет, как до него добраться, сам процесс, а не конечный результат.
Достал пистолет из тачки, а на нем предохранительное устройство. Как его снять? И так далее — герой теряется в лабиринте деталей, мелких бытовых проблем, которые и становятся основным источником драмы. Миссия с убийством отступает на второй план.
— А вы этого персонажа с кого-то срисовывали? Он такой заторможенный, необычный.
— Я просто хотел сыграть — а Джереми написать, — кого-то под мои актерские способности. Я не могу сыграть крутого типа, который ногой выбивает дверь и орет: «Ты убил моих родителей!» Никто в это не поверит. Но вот такого тихого человечка, который сам не понимает, что делает…
Мы взяли стандартную историю мести и переписали ее под тот специфический вид актерской работы, с которой я могу хорошо справиться. Обычный гражданин, попавший в необычную ситуацию.
О «Зеленой комнате» и Патрике Стюарте
— В фильме Green Room (у нас, к сожалению, — «Зеленая комната», хотя речь там идет о гримерке, комнате отдыха для артистов, — ред.) вы сыграли еще одного странного тихого героя. На сей раз — неонациста.
— Мы много изучали этот вопрос, эту субкультуру, которая, как вы знаете, сейчас больная тема в нашей стране. Джереми хотел на эту роль другого актера, но я пришел на прослушивание с фальшивыми татуировками, голову побрил… В итоге он меня взял.
Для меня в нем есть что-то общее с героем «Руин прошлого». Оба находятся не в своей тарелке. Гейб из Green Room прекрасно справляется с административной деятельностью с баром и группами. Он знает, что делает. Но когда начинается насилие, криминал, он к этому не готов.
Все остальные участники группы Дарси? Они готовы калечить и убивать. Но мой герой просто хотел с кем-то зависать, проводить время в компании. Разговоры, музыка — это нормально, но убийство, похищение — он на такое не подписывался.
Поэтому во второй половине фильма он как Дуайт из Blue Ruin — не справляется. Он пытается быть таким же эффективным. Но все выходит не так, как он рассчитывает.
C Патриком Стюартом в фильме «Зеленая комната» (Green Room), 2015
— Какие у вас впечатления от работы с Патриком Стюартом в роли злодея-нациста?
— Приятнейший человек. Понятно, что я очень боялся играть в одних сценах с ним, думал, не потяну. Но как только я его встретил, он сразу же начал говорить о том, как ему понравились «Руины прошлого». Не требовал, чтобы его называли сэром, просто Патриком. Ему очень нравилась работа Джереми, он хотел у него посниматься. Всем нам облегчал работу, как мог.
А я потом уже просто хотел, чтобы он мне истории рассказывал о Хелен Миррен и «Стар Треке». И он с удовольствием рассказывал.
— Кажется, Бен Кингсли требовал, чтобы все на съемочной площадке называли его Sir Ben Fucking Kingsley…
— О, как раз от Патрика я слышал, что он читал роль Кингсли к «Сексуальной твари» (Sexy Beast, криминальный фильм 2000 года Джонатана Глейзера, — ред.), но отказался от нее. А потом увидел, как Кингсли сыграл Логана на большом экране, и жалел, что отказался. Так что с тех пор он решил, что, как только ему предложат интересную роль злодея, он тут же согласится.
Но этого не происходило, потому что его знают как профессора Ксавье и Жан-Люка Пикара. Так что, прочитав сценарий Джереми к «Комнате», он взялся за роль с большим энтузиазмом.
— «Не волнуйтесь, джентльмены, все это скоро закончится!»
— Да, эта сцена — 4 страницы разговоров через дверь. Персонажи друг друга даже не видят. В любом другом фильме Стюарта бы заставили показать в одной комнате с героями. А для Джереми весь смысл сцены в том, что они разделены этой хлипкой, жалкой дверью.
И Антон Ельчин, и Патрик на самом деле были на площадке. Они снимали сначала сцены с Ельчиным — с Патриком с другой стороны двери, вне поля зрения камеры, — а потом наоборот.
О «В этом мире я больше не чувствую себя как дома» и Элайдже Вуде
Элайджа Вуд в фильме Блэра «В этом мире я больше не чувствую себя как дома» (I Donʼt Feel at Home in This World Anymore), 2017
— В 2017-м вы дебютировали как режиссер с фильмом «В этом мире я больше не чувствую себя как дома». Название, конечно…
— Да, да, я знаю, оно длинное. Когда мы снимали «Комнату», продюсеры меня спросили, есть ли у меня что-то, что я хочу снять сам. И у меня была идея для криминальной истории с комедийными и романтическими элементами. Хотел все, что мне нравится, поместить в один фильм.
— А вы сами как этот фильм для себя называете — каждый раз I Donʼt Feel at Home in This World Anymore?
— Ха-ха, нет, просто I Donʼt Feel at Home. Я просто очень упрямый. Я когда писал сценарий, Джереми мне на день рождения подарил пластинку со старым госпелами — и там была эта песня, я ее название написал на титульном листе в качестве временного тайтла. Потом придумаем нормальное…
И во время продакшена и монтажа было вариантов 50 названия, и ни одно из них для меня не сработало. И поверьте, мне все — вообще все! — говорили, что название слишком длинное. Но я в итоге так и не смог изобрести ничего лучшего. А сейчас его так и вспоминают, оно этим выделяется — «тот самый фильм с очень длинным названием».
— Какие у вас впечатления от работы с Элайджей Вудом в этом фильме?
— Я писал эту роль специально для него. Он в жизни такой славный парень, и я подумал, что было бы интересно заставить его играть странного типа, которому полностью не доверяешь, но который начинает нравиться зрителю к концу фильма. Такой контринтуитивный кастинг.
Я с Элайджей встречался на фестивалях, немного был знаком. И я знал, что он всегда вкладывается в любой проект, очень позитивно настроен. Мы с ним сразу нашли общий язык, работать было легко.
О фильме «Придержи тьму»
Кадр из фильма «Придержи тьму» (Hold the Dark), 2018
— Hold the Dark (у нас известном под идиотским названием «Придержи тьму» — локализаторы не поняли шутки с hold the light, «поднеси свет», — ред.) — еще один очень любопытный проект для вас и Солнье. Странно ли было работать только сценаристом, а не актером для Джереми?
— Я и раньше писал сценарии для Джереми — мы просто не смогли их поставить. Сразу после «Руин прошлого» наши агенты вдруг начали нам перезванивать. Так что мы нашли эту книгу, и я подумал, что она будет интересно смотреться на экране в его манере — и при этом отличаться от всего, что Джереми снял раньше. Атмосфера ночного кошмара, намеки на сверхъестественное.
Мы поговорили с автором романа — и я написал сценарий специально под стиль Джереми. Я хотел написать что-то в духе «Старикам тут не место». Оглядываясь назад, мне кажется, что Джереми отлично все снял, но я не справился, как сценарист. Нужно было поискать другой подход к истории.
— Ваш сценарий сильно отличается от книги?
— Нет, главное там — то, что герой Джеффри Райта в книге появляется только в начале и самом конце. Мы сделали его главным героем истории. Но в остальном я придерживался книги — и именно это мне сейчас не нравится. На меня книга произвела слишком сильный эффект, я боялся его испортить. Надо было, конечно, сильнее отойти от книги, дать себе больше творческой свободы. Фильм был не таким успешным, как предыдущие работы Джереми, и я за это несу полную ответственность.
О «Токсичном мстителе» и других новых проектах
Кадр из оригинального «Токсичного мстителя» (Toxic Avenger), 1984
— Вы думаете что-то еще сами написать и поставить?
— Да, я несколько сценариев написал, они в разных стадиях разработки. Надеюсь, что летом снимем «Токсичного мстителя» по моему сценарию — но из-за COVID-19 все подвисло в воздухе.
Это перевоображение-ремейк классики Troma c Питером Динклейджем в главной роли. Сейчас решаем вопросы с бюджетом. Это будет что-то в духе «Убийственной вечеринки» с кровавыми убийствами и юмором — мы не снимаем мрачную реалистичную перезагрузку в духе «Темного рыцаря».
Мы вообще подружились с Джереми, когда совсем еще школьниками снимали фильмы на видеокамеру и придумывали им кровавые эффекты — присадки из презервативов, трюки, огонь, отрубленные конечности. Так что это моя стихия — gore, монстры, куклы-аниматроники.
— А можно от вас с Джереми Солнье ждать нового фильма?
— Очень надеюсь, мы все время об этом говорим. Мы основали продакшн-компанию. Он летом снимает фильм в Луизиане, я — «Токсичного мстителя», но мы хотим что-то сделать вместе, чтобы я играл, а он ставил. И «Убийственная вечеринка», и «Руины прошлого» для нас — такие важные картины, что нам обоим хочется как-то повторить этот опыт.
Нам сейчас сложнее найти время — он 3 сезон «Настоящего детектива» снимал, очень много рекламных роликов, чтобы без дела не сидеть, еще несколько проектов на подходе. Он — лучший режиссер, что я знаю.
