Беседа со сценаристкой «Экслибриума» и «Союзников» Наталией Девовой

Как изменились комиксы Bubble после мягкого перезапуска?

Как вы попали в комиксы и стали сценаристом?

Я читала очень много манги и практически не читала американские комиксы. Я познакомилась с Алиной Ерофеевой, когда мы обе увлекались мангой One Piece, то есть на свел нас общий фандом. Потом Алина в определенный момент захотела сделать какой-то оригинальный сюжет, и в своем дневнике она просто спросила — кто хочет поработать с ней в качестве сценариста? Я написала ей, и с тех пор вот уже больше десяти лет мы с Алиной работаем вдвоем.

Мы начали делать свои маленькие истории, участвовали в «КомМиссии» несколько лет, и нас в итоге заметили в Bubble, пригласив на работу, — мы все бросили и приехали сюда.

Серия «Союзники», пожалуй, сильнее всего поменяла свой курс после перезапуска; ее можно в этом сравнить в этом плане с «Игорем Громом», который тоже поменял свою тональность, но «Союзники» из такого веселого боевичка класса B превратились во что-то более серьезное и драматическое. Это был органичный процесс или просто в какой-то момент издательство поняло, что нужно переезжать на другие рельсы?

Здесь одно не противоречит другому. У меня был личный интерес в работе над «Союзниками», потому что я видела потенциал Красной фурии, я видела, как бы я хотела ее изменить, и курс, который для нее проложили, мне показался интересным. Захотелось тогда поработать над этой историей.

Что вас больше всего увлекает в работе над «Союзниками?»

Очень много женских персонажей (смеется). «Красная фурия» получала очень много негативного фидбека из-за подачи своих женских персонажей. Я не буду говорить, согласна я с этим или нет, мне просто хотелось показать свое видение этих героев — Ники, Лотты, Джесси и прочих. Джесси в особенности — мне очень хотелось ее писать (смеется). Я наслаждаюсь тем, что у нас есть такой персонаж, потому что через нее можно транслировать некоторые конкретные мысли.

Я сейчас пишу две серии. И «Экслибриум» заявлялся как young-adult приключенческое городское фэнтези — пожалуй, его так можно назвать. У «Союзников» сеттинг более мрачный — мне не нравится определение «взрослый», потому что мне не кажется, что оно справедливо, но с ходу ничего лучше я придумать не могу. Это более серьезный, взрослый тон, и, пожалуй, это мне нравится как автору, именно эта разница в подходах и атмосфере двух серий. Хотя я не могу сказать, что я лично, как автор, могу эту разницу выдерживать — мне кажется, что в «Союзниках» я всегда скатываюсь в какой-то проклятый юмор, а в «Экслибриуме» скатываюсь в какое-то проклятое гуро. Просто это вещи, которые возбуждают мое воображение, и я не могу их не писать — мне они кажутся интересными.

Как ты работаешь с концептом «оперенных»? Какое ты видишь для них будущее? Хотелось бы тебе, чтобы оперенные смогли интегрироваться в общество?

Это такой несвободный от спойлеров вопрос. Мне, как человеку, не хотелось бы, чтобы Оперенные интегрировались в нашем мире и стали жить рядом с нами; мне, как автору, — наоборот, но как автор я обладаю огромным влиянием и фактически могу сделать что угодно. Я не буду сравнивать их с Людьми Икс; я помню, что во время обсуждения с Ромой и Женей я приводила в пример серию Dragon Age, в которой тоже существует магия.

Маги рождаются рандомно, и никто не знает, что с ними делать. Существуют разные подходы в мире Dragon Age к магам, и как человек, который долго, с момента Origins, следит за серией, могу подтвердить, что там до сих пор не дан ответ, что делать с магией. На мой взгляд, там всего три варианта: магия должна перестать существовать в принципе, все должны обладать магией или оставить все, как есть.

В работе над «Союзниками» я опираюсь на это видение из Dragon Age. Есть фракция, которая считает, что маги это высшая раса и что они должны править, поскольку их невероятные магические силы должны быть использованы как инструмент давления над обществом — этакая магократия. Второй вариант — это подавление магов, то есть это Инквизиция Хольта и иже с ними. И третий вариант — это вариант Ники, намерение интегрироваться в общество: давайте жить дружно. А дальше спойлеры (смеется). Могу лишь сказать, что это три варианта, которые существуют конкретно сейчас.

Вам доверили прописывать линию «оперенных» после «Времени Ворона». Насколько сложно было органично вписать эту концепцию в существующую вселенную?

Это было очень сложно. Мне кажется, что сейчас не хватает именно описания мира — не каких-то частных, личных историй, а того, как в принципе окружающее пространство реагирует на оперенных. Над этим я еще работаю, буду работать, и как раз это мы и планируем освещать. Я чувствую, что этого не хватает, а ведь это очень интересно!

Серьезно, какой общественный резонанс это должно создавать, какие мысли это должно вызывать в головах людей? Holt International подталкивает людей к тому, чтобы люди писали доносы — на кого они пишутся, как проверяют этих людей, что происходит с шоу типа «Стань экстрасенсом» и вот это вот все? Что происходит с уличными магами — может, их уже вовсю линчуют обычные люди на улицах, а может, и наоборот; возможно, уже создаются целые культы и церкви — это огромное пространство, которое еще мы не освещали, к сожалению, но мне бы этого очень хотелось.

Как выбирались способности для оперенных?

Из главных героев оперенными у нас стали Лотта и Джош, и с ними мы старались исходить из того, какой у нас человек, что мы хотим с ним сделать — возможно, как-то его изменить. Мне, скажем так, не был близок Джош из «Красной фурии», поэтому в «Союзниках» он взорвался (смеется). Мне не было интересно его писать, и это бы негативно сказалось на нем как персонаже, поэтому я достаточно жестоко его изменила — он буквально взорвался, переродился и стал прекрасной бабочкой. В комиксе его способность мы называем «суперэмпатией» — он очень сильно ощущает переживания, чувства, эмоции других людей и может их аккумулировать и бить ими в противников, скажем так.

Это, в принципе то, что меня беспокоило в Джоше раньше — я не могу назвать его «бесчувственным», но и «нетактичным» тоже. К нему было просто сложно пробиться. Поэтому теперь он чувствует все.

«Экслибриум». Вы пишите серию с момента старта. Как она изменилась с момента старта и нужна ли ей будет в будущем такая мягкая перезагрузка?

Мне кажется, перезагрузка нужна будет не серии, а мне, потому что писать комикс чуть меньше четырех лет подряд, не отрываясь от него, очень тяжело во всех отношениях. Но меня беспокоит больше всего то, что у меня, возможно, замыливается глаз, и мне становится все тяжелее и тяжелее адекватно оценивать, что серии нужно, куда ей необходимо развиваться и что в ней стоит изменить.

Если говорить о том, как серия изменилась, то я могу сказать, что я, судя по всему, не дала редакции то, чего от меня хотели, — той самой легкой, веселой серии в сеттинге городского фэнтези, потому что я просто не могу постоянно писать такое. Меня постоянно сносит в какие-то жестокие вещи, потому что это заставляет работать мое воображение. «Экслибириум» начинался как: «Наташа, напиши нам добрую, приключенческую серию», на что я ответила «Хорошо». И продержалась два выпуска (смеется). А потом у нас уже началась расчлененка и «что может быть более объединяющим, чем непреднамеренное двойное убийство». Я не знаю, насколько это плохо — у «Экслибриума» сложилось свое коммьюнити, которое очень толерантно к тому, что я делаю с серией (спасибо им за это огромное). Но мне кажется, что комикс стал немножко не тем, каким он изначально планировался — опять же, я не могу сказать, что это плохо.

Видишь ли ты свои серии на большом экране?

Для начала: у нас с Костей уже тысячу лет существует фанкаст для Лили. Это ужасное слово, но мы фолловим одну девушку в инстаграме и скидываем другу другу ее фоточки и восхищаемся «Ох какая Лиля!». На роль Ники у меня тоже есть дримкаст — это дочь Стинга (смеется).

Я бы не хотела экранизации в качестве фильма точно, потому что я захочу все контролировать и это не вывезу, что будет огромным стрессом для меня. Я вообще не представляю, что со мной будет. А в качестве анимации это было бы очень здорово.

Какую сюжетную арку стоило бы экранизировать первой?

По «Союзникам» — однозначно первую и, пожалуй, арку с Мишелем. А с «Экслибриумом» сложнее. Мне очень нравится развязка арки с Бароном, и мне кажется, что она бы очень здорово смотрелась. Я помню, что пока ее писала, представляла все это в движении, и мне это очень нравилось. Кроме этого, может быть «Морок», который по «Тени над Иннсмутом».

Опиши в пяти словах обе серии, чтобы заинтересовать нового читателя.

У меня ужасная проблема с названиями и с синопсисами, то есть давать сжатое изложение тех вещей, которые я пишу, — адская пытка для меня. Пожалуй, «Экслибриум» — это «Смерть автора от рук персонажей», а «Союзники» — это, наверно, «Как мир реагирует на неизвестное».

Интервью брал: Игорь Кислицын

Паблик автора статьи «ВКонтакте»