7 грехов «Нового Папы»: в чем кается Паоло Соррентино и почему стоит поставить свечку за Джуда Лоу
Гордыня
Изо дня в день наблюдая за безмолвно лежащим в коме святым, ватиканская свита в лице уже известных кардиналов Войелло, Гутьерреса, Ассенте и других от безысходности принимают решение выбора нового папы — при живом и вместе с тем относительно мертвым Пием XIII.
Бросаясь именами предположительных кандидатов, государственный секретарь Святого Престола Войелло недвусмысленно намекает, что сам уже давно готов стать понтификом, перед этим вручая собравшимся сплетникам анализы для доказательства безупречного здоровья.
«Новый Папа» продолжает исследовать пороки в стенах Ватикана, в этот раз концентрируясь не на одном заносчивом святом, но препарируя, скорее, былое окружение Пия XIII, его приспешников и близких. Молитва — дело сугубо интимное и личное, но Соррентино разрешает подслушать мысли своих персонажей, их желания и самое сокровенное — не столько ради разоблачения, сколько очередного доказательства, что все мы грешны, как бы отчаянно не пытались довольствоваться тем, что, наконец, услышали голос Бога.
Алчность
Православная или католическая, церковь жаждет денег: настоящий папа римский Франциск запускает сайт для молитв онлайн Click to pray с ярко-оранжевой кнопкой донатов в углу, а верующие в «Новом Папе» продают сюжеты о «чуде», к которому приложил руку Пий XIII за 200 баксов.
В новом сериале Паоло Соррентино не заостряет внимание на общеизвестном факте коррумпированности Ватикана и вообще всего религиозного института, но наглядно показывает, что проблема перебралась и за пределы церквей. Сегодня на продаже восковых свечек можно сколотить целый бизнес, а сюжеты РЕН ТВ о старушках, которых коснулась рука Божья, стали общем местом.
В «Новом Папе» роль этой «старушки» досталась Эстер — той самой жене офицера швейцарской гвардии, которую Пий XIII якобы одарил ребенком, со словами «пусть чудо остается чудом». Но в итоге оно стало еще и средством заработка.
Зависть
Зависть в «Новом Папе» раскрывается по мере гонки за титул понтифика — не сильно ожесточенной, но неприятной для многих кардиналов. Если недавно вышедший на Netflix байопик о ныне действующем папе Франциске «Два Папы» показывает папство как тяжелейшее бремя, которое не каждый хочет (и способен) водрузить на свои плечи, то у Соррентино «повышение» жаждет чуть ли не каждый приспешник в черно-красной рясе.
Но достоин его, конечно, лишь один — Джон Малкович, в «Новом Папе» ставший сэром Джоном Брэноксом, а после — Иоаном Павлом III.
Похоть
«Молодой Папа» был полон вульгарности и черноты — «Новый» от него не то что не отстает, но преувеличивает, напрочь сходит с катушек. Первый же эпизод начинается со сцены мастурбации священной служительницы рядом с бессознательным телом Пия XIII, а уже через мгновение притворяющиеся спящими монашки встают из кроватей, зажигают сигареты, и начинают танцевать вокруг мигающего неонового креста, постепенно раздеваясь под сексуальный поп-трек (от серии к серии интро не повторяется, так что к финальному эпизоду они и впрямь могут раздеться до гола).
В «Новом Папе» Соррентино изображает эротику и обнаженку, будто следуя словам Зендаи из «Эйфории», как новую валюту любви — торгуясь не с человеком, а Богом. Для своей паствы Пий XII стал секс-символом, а впав в кому, буквально лишил последователей шанса на получение плотского удовольствия. Они молятся за его восстановление под окнами Ватикана, преследуя лишь одну цель — вновь ощутить присутствие святого. Не духовное, но, скорее, в собственной постели.
Чревоугодие
Обжорство — самый странный из семи главных грехов, который Соррентино так же умудряется интерпретировать. Главный по грязным делам посол Святого Престола Бауэр (его играет грозный Марк Иванир) строит козни по приказу, добывает скользкую информацию, а между делом с обильным чавканьем ест курицу и моллюсков в итальянских бистро и ресторанах.
Соррентино не скупился на излюбленный прием с крупными планами, как в «Молодом Папе» выстраивая до боли эстетичный визуал, полный необычного и странного. От почти 5-минутного приближения камеры к тем самым танцующим монашкам до маниакально-перфекционисткой постановки кадров, которыми хочется любоваться бесконечно. И даже пожирание персонажем еды у Соррентино выглядит пускай и мерзко, но в то же время крайне залипательно.
Уныние
Находясь в состоянии глубокой депрессии, сэр Брэнокс скитается по огромному замку в Лондоне, оплакивая умершего брата и стараясь не попадаться на глаза понурым родителям, которые живут в другом крыле особняка. Он красит веки черной подводкой как дань своей юности панк-рокера, а в разговоре с Войелло бесконечно сыпет философскими цитатами, полными отчаяния и горечи.
Папа Джона Малковича — не такой отвязный и революционный, как Пий XIII Джуда Лоу, но так же отличается сильным характером и нестандартными жизненными установками, способными сыграть на руку церкви. Два пилотных эпизода не раскрывают подробно личность Брэнокса, но очерчивают его эмоциональные рамки и дают представление о будущей роли на престоле.
Переиграть образ Джуда Лоу ему удастся вряд ли, но составить достойную конкуренцию — еще как.
Гнев
Если шесть предыдущих грехов так или иначе были привязаны к персонажам сериала, но с гневом все гораздо проще — он божий, чей же еще. Соррентино выворачивает наизнанку посылы Библии, вырывает листы из черного томика, показывая свою, альтернативную версию заветов.
Здесь кардиналы играют в видеоигры, посол курит электронную сигарету с прилепленной фигуркой обнаженной женщины, а происходящее на экране зачастую скатывается в откровенный фарс — богохульный и оскорбительный, но увлекающий за собой молодого зрителя.
И в чем-то принцип «современные проблемы требуют современных решений» срабатывает: на съемку «Нового Папы» Соррентино таки пустили в Ватикан (во времена «Молодого Папы» мини-государство отказывалось сотрудничать, а декорации приходилось возводить в павильонах). Религиозный институт пришел к осознанию, что лишь провокацией способен привлечь внимание новой паствы. А Паоло Соррентино уже во второй раз занимает позицию крайне успешного маркетолога Святого Престола.