Почему польская игра про трагедию «Курска» имеет право на жизнь
Я, весь засиженный бэтмобилями и халками, иногда забываю, зачем я здесь. Спасибо Вадиму, за то, что напомнил – своим интервью с разработчиками игры про подлодку «Курск». У нас разгорелся нешуточный спор в редакционном чате на тему того, можно ли делать игры на настолько больные темы. Мое мнение – можно и нужно.
Начнем с самого очевидного. Многие считают, что делать игру про «Курск» – святотатство. Люди погибли, семьи скорбят, а тут игра. Хорошо, а что насчет документального фильма про «Курск»? Естественно, можно. Это же документальный фильм, его цель – рассказать о трагедии, выяснить обстоятельства и причины.
Плохо не когда человек видит свастику, плохо, когда при этом его правая рука тянется к потолку.
Идем дальше – художественный фильм? Тоже мало кто будет против, ведь картина сможет рассказать массовой аудитории о подвиге моряков, их мужестве, вдохновить людей. Художественные фильмы по конкретным историческим событиям вроде битвы при Сталинграде, одиннадцатого сентября и прочим снимают постоянно.
Роман – художественный, биографический или даже автобиографический (история кого-то из затронутых трагедией) – я даже не беру, они точно не вызвали бы всплеска негодования.
Мультфильм? Вот тут уже идут первые сомнения. Зачем о трагедии в мультипликационном формате? Он же однозначно более легкомысленный. Хорошо, а «Могилу светлячков» вы смотрели? А недавний «Ветер крепчает» Миядзаки? Легкомысленный жанр, да.
Комикс о «Курске»? Можно сказать «графический роман» если кому-то так будет легче. Еще больше поднятых бровей. Опять же – стигма легкомысленного развлекательного формата, но есть комиксы вроде «Палестины» (автобиографичная история журналиста в Секторе Газа), «Нормандии» (история любимой американской высадки Второй Мировой) и, конечно, многострадальный «Маус», который у нас убрали с полок в горячке 9 мая из-за того, что на его обложке была свастика.
Это история меня задела особенно. Насколько же все перевернулось в наших головах, что мы боремся с символами, а не с идеями фашизма. С символом проще – убрал с глаз долой, победил фашизм, взял конфетку. Ленточку повесил – вообще герой. Не знаю, кого мы защищаем этим. Ветеранам об ужасах войны плакаты с танками и те же ленточки напоминают так же, как и свастика – они отсылают к тем же событиям.
Фашизм никуда не делся и, к сожалению, не денется. Черный Джонни Шторм – это все еще для многих проблема, негры-штурмовики –проблема, факт существования этих «проблем» – это проблема, свастика на обложке – нет. Учитывая, что это серьезный комикс о фашистских гонениях. Если бы он рассказывал о том, как здорово быть нацистом, как весело хрустят люди в печах – тогда его надо было бы убрать, сжечь и так далее. Плохо не когда человек видит свастику, плохо, когда при этом его правая рука тянется к потолку. А разницу многие уже не видят.
Ну, вот и добрались. Что насчет игр? Самое простое объяснение негативной реакции на игру поляков: игры – это развлечение. Фильмы – это про историю, эмоцию и персонажей, игры – это пиу-пиу, азарт боя, экспириенс и мат в чате. Нам предложат «поиграть» в моряков, умирающих под толщей воды. Реальных моряков. Как они смеют?
Еще один очевидный аспект – игру делают поляки. Тут не важно, кто именно, главное, что делают ее не русские, не свои, не та нация, которая эту трагедию пережила. И этот факт, безусловно, все осложняет, потому что про чужие трагедии у человечества обычно получается странно.
Самый недавний пример – «Номер 44», американская экранизация британского романа, вдохновленного историей Чикатило. Наша цензура его в прокат не пустила, ибо у нас 9 мая, а тут Советский Союз в такой странной трактовке.
Делали бы игру русские, причем с личного одобрения автора лаконичного «Она утонула» – стал бы кто возмущаться? Возможно, но гула явно бы поубавилось.
И последний краеугольный камень – «основано на реальных событиях». И действительно, просто измени имена, названия, нацистов смени на «Гидру»… Вот только простите, ребят, один вопрос: зачем? Вам самим не странно, почему одни и те же модельки, текстуры, геймплей вызовет у вас другие чувства, если они названы разными именами?
Я даже не знаю, что сказать на это желание превращать то, что было в нечто абстрактное, это какая-то игра в бирюльки, продолжающая тенденцию «с глаз долой – из сердца вон», не помню, значит, не было, а когда я закрываю глаза, мир исчезает.
Был-жил царь, поимени… мнэ-э… Ну, в конце концов неважно. Скажем, мнэ-э… Полуэкт…
Но на самом деле все утыкается лишь в одно – в то, чему будет посвящена игра. Жанр, фокус геймплея, раскрытие истории и персонажей. Если бы из «Курска» сделали зомби-хоррор или игру про соблазнение русалок – вердикт был бы ясен, а возмущение – оправдано. Но если люди честно и всерьез пытаются осветить трагедию, то чем это отличается от художественного фильма? А, прочитав интервью Вадима, в серьезность их намерений я верю. Ну, нет смысла браться за такую проблемную тему, просто чтобы сделать шутерок на вечерок – себе дороже получится.
Я рад, что эта игра выйдет, и буду ждать других игровых проектов, посвященных серьезным темам. Стигму «чисто развлекательного» жанра надо лечить, раз с «игры для детей» уже вроде разобрались.
P.S. В одном из своих рассказов я описывал утопичное будущее, и мне пришлось долго размышлять над тем, чем будут заниматься люди будущего, учитывая, что большинство наших проблем перестанут существовать, а наши текущие задачи будут решены.
Одним из таких направлений деятельности стала историческая реконструкция – всех ключевых событий в виртуальной реальности, создание «памяти человечества», чтобы каждый мог стать на место Колумба, Пилата, Жукова или маленькой девочки из боснийской деревни. Потому что человек, живущий в совершенном мире, лишен огромной части опыта: страданий, голода, медленной смерти от радиации. И это не позволяет ему полноценно понимать свою историю, происхождение и природу человека.
Я все это пережил, Лиам. Полное погружение, экранирование личности – я не помнил себя, буквально. Я не помнил, что я Рю, смелый мальчишка, ныряющий во тьму прошлого, в жерло чужих страданий. Чужих, но в тот момент – моих. И ничего кроме них у меня не было. Я рубил головы, защищал родину, меня вешали и сжигали на кострах. Там, на Голгофе… жара – вот все что я помню. Ужасная жара, жужжание мух, крики, кошмарная вонь. Когда все кончилось, и пришла тьма, та самая… все, что я подумал – прохлада, наконец-то, прохлада.
Нам нужен опыт, который мы не можем получить в реальности или получать не захотели бы. Опыт, который поможет нам лучше понять других людей – современников или людей прошлого. Игры – это первый шаг внутрь истории, шанс быть не просто наблюдателем – равнодушным или сопереживающим. Пытаться помочь, испытывать отчаяние и разочарование, надежду и веру в лучшее.
Вот этого бы я хотел – чтобы мы двигались к пониманию, а не убирали свастику оттуда, где она нужна по смыслу, и не выли по поводу «легкомысленных» форматов искусства, берущихся за раскрытие тяжелой темы. Если это приблизит нас хоть на шаг к пониманию – моряков, их подвига, страданий их близких – не все ли равно, что именно позволит этому случиться – книга, комикс, мультфильм, игра? Не согласны? Тогда вам к Вадиму: Люди имеют право плюнуть в лицо разработчикам Kursk
