Разрушение стереотипов, ирония и обман ожиданий: рецензия на финальный сезон «Полового воспитания»

На вершине топ-10 Netflix уже несколько дней держится четвёртый и финальный сезон сериала «Половое воспитание»/ «Сексуальное просвещение» (Sex education). В нём бывшие ученики «Мурдэйла» переходят в новый прогрессивный колледж, Джин (Джиллиан Андерсон) знакомится с тяготами материнства, а отношения на расстоянии Отиса (Эйса Баттерфилд) и Мэйв (Эмма Маккей) переживают один кризис за другим. Николай Кубрак разбирается, как сезон, который оказался явно слабее предыдущих, смог подарить сериалу идеальную концовку и новые глубокие подтексты.

Сценарий сериала — пример эталонной работы с клише

«Половое воспитание» запустило волну терапевтических сериалов, которые сегодня пользуются особой популярностью. Но с тем же «Тед Лассо» (Ted Lasso) его роднит не только психпросвет, британский антураж и добрый юмор. Оба сериала состоят из самых банальных клише, но при этом не кажутся вторичными. Всё дело в мастерстве авторов креативно работать с заезженными тропами.

Manic Pixie Dream Girl, неуклюжий подросток-неудачник, школьный хулиган, спортсмен-красавчик, директор-тиран: на старте первого сезона почти все персонажи — ходячие стереотипы. То же с драматургией. Сериал грешит клише даже в четвёртом сезоне: сцена с завязыванием галстука, свидание не по плану, вещий сон. Но что в первом, что во втором случае, тропы — лишь поверхностный слой, за которым скрывается нетривиальная драматургическая глубина.

Мэйв довольно быстро оказывается не просто маниакальной девушкой-мечты, которая призвана изменить судьбу протагониста, а самодостаточной сложной героиней, непростой характер которой — не более, чем система защиты от мира. Отис проживает такие метаморфозы, что его неуклюжесть к финалу становится всего лишь редким генератором гэгов для перебивок после драматичных происшествий. А за каждой штампованной сценой скрывается объёмная и социально значимая тема: от самопожертвования в отношениях до духовных поисков.

Талант авторов работать над развитием персонажей нагляднее всего заметен на примере Адама. Его сюжетная арка начиналась как типичная история хулигана, которого зритель по умолчанию ненавидит. А в финале — это самый сложный и тонко чувствующий мир персонаж, которому невозможно не сопереживать. Задира из ширпортребных американских сериалов на наших глазах превращается в героя, чей образ отсылает к фильму «Эквус» — классике британского авторского кино.

Клише в «Половом воспитании» — не облегчённый способ построения сюжета, а инструмент, помогающий быстрее начать сопереживать персонажам. Авторы активно используют в любовной линии Отиса и Мэйв давно проверенную схему: неуверенный в себе юноша + Manic Pixie Dream Girl. Но в итоге именно это помогает легко ассоциировать себя с героями, даже если вы на них не сильно похожи. Разве большинство, пусть и вполне уверенных в себе, мужчин переживают встречу с девушкой мечты не так же, как Отис?

Но ещё интереснее куда все, построенные на штампах линии, в итоге приводят. Да, удивительные метаморфозы Адама — это образец работы над персонажем, но не хуже у авторов получилось завершить и ключевую линию. В финальной сцене «Половое воспитание» разрушает даже этот базовый стереотип: оказывается, что не Manic Pixie Dream Girl магическим образом поменяла жизнь персонажа, а это неуклюжий неудачник на неё неизгладимо повлиял, изменив героиню в лучшую сторону.

Четвёртый сезон получился заметно слабее предыдущих

Большинство критиков, блогеров и простых зрителей сходятся во мнении — четвёртый сезон явно уступает предыдущим. Местами он кажется затянутым, лишним и даже вымученным. Авторы часто грешат пережёвыванием старых проблем и сюжетных линий, прогоняя их по второму разу: Эрик (Шути Гатва) снова учится принимать себя, Адам (Коннор Суинделлс) опять ссорится с отцом, а Отис и Мэйв вечно то сближаются, то отдаляются.

Сериал оказался заложником своей схематичности. Каждый сезон работал по стандартной нетфликсовской схеме: первые эпизоды погружают в новые для героев обстоятельства и заявляют основные конфликты, четвёртая и пятая серии вводят персонажей и зрителей в глубокий кризис, седьмая повышает драматический накал, а финал готовит хэппи-энд для каждого, но оставляет место для недосказанности. Попутно авторы обязаны сохранять узнаваемый тон «Полового воспитания», держа чёткий баланс между подростковой комедией и социальной драмой.

Эта сценарная база ломает многие сюжетные линии и отдельные сцены. Например, именно в четвёртом сезоне хуже всего проявляется марвеловский приём — разбавлять трагичные сцены тупыми шутками и всегда чередовать грустный эпизод с весёлым. В прошлых сезонах это было не так заметно, потому что сериал всё же не часто брался за глобальные темы. Но четвёртый, например, неоднократно говорит о смерти — поэтому контраст в сценах, связанных с больницей или похоронами, особенно ощутимый. Иногда комедийные вставки способны сделать такие сцены ещё более трогательными — это удавалось, например, «Теду Лассо» и «Новому Папе». Но большая часть шуток «Полового воспитания» в столь интенсивных моментах — дежурные, неуместные и обесценивающие переживания персонажей.

Во многом из-за этого финальный сезон одного из популярнейших сериалов современности кажется шаблонным и лениво написанным. Надежду на возвращение к истокам даёт седьмая серия — одна из эмоционально мощнейших в истории проекта. Но впечатление тут же портит последний эпизод — это почти полтора часа диалогов из учебников по психологии. Авторам в итоге удаётся трогательно, красиво и по-человечески правильно завершить линию каждого персонажа, но путь к этой финальной точке получился ужасно ухабистым, неловким и сумбурным. Финал «Полового воспитания» неожиданно скучно смотреть.

Как сериал взрослел вместе со зрителями

Поверхностный зритель часто критикует «Половое воспитание» за пропаганду так называемой «повесточки». В четвёртом сезоне авторы неожиданно решили подмигнуть таким убеждённым консерваторам и дать объёмный взгляд на современную социальную реальность западного мира.

Действие теперь развивается в запредельно прогрессивном колледже «Кавендиш» — вымышленной СЖВ-утопии, где любые гендеры могут публично выражать чувства, а любые инициативы учеников (даже самые трешовые — типа лекций о важности пчёл) активно поддерживает руководство. Но вскоре выясняется, что в суперсовременной школе с гендерно-нейтральными туалетами постоянно ломается лифт, из-за чего ученик-инвалид не может добраться до класса.

Это простая, но точная метафора современного западного общества. Его лидеры невероятно озабочены проблемами только тех социальных групп, о которых сегодня говорить модно и выгодно. Но в то же время тем, кому жизненно необходим базовый комфорт, таковой обеспечить могут не всегда.

После череды ключевых для современной поп-культуры социальных тем трёх первых сезонов авторы решились на рискованный шаг — обратиться к консервативной антизападной риторике, которая русскому зрителю даже ближе и понятнее. Четвёртый сезон «Полового воспитания» показывает, что уклон общества в левацкую сторону — всего лишь молодёжная мода. Эту тенденцию отражают новые персонажи — самые популярные ученики «Кавендиша». Если в «Мурдэйле» крутыми считали тех, кто классно одевался и выглядел богатым, то в новом колледже лидеры те, кто заботится об экологии, говорит о ментальном здоровье и практикует нетрадиционные отношения.

Авторы тонко высмеивают утрированную инклюзивность современной западной культуры, аккуратно разбрасывая шутки об этом в каждом эпизоде. Кульминация критики левацких перегибов — седьмая серия, драматический пик всего сезона. В ней история с лифтом приводит к логическому завершению — бунту учеников. Но авторы идут дальше красивых речей о важности заботы об инвалидах. Сначала они высмеивают пафосные пассажи в монологе о барьерах в обществе, показывая утрированную пародию на Стивена Хокинга. А затем звучит ключевая для всего сериала фраза:

Четвёртый сезон фактически транслирует важную мысль: о проблемах общества надо не просто говорить, потому что это делают все, — их надо решать, начиная с себя. Абьюз, гомофобия и ксенофобия — кошмарны. Но противоположная крайность — ничем не лучше. Постоянный позитив и тотальное принятие партнёра рано или поздно выбесят в любых отношениях — будь то любовь, работа или дружба. А чрезмерное внимание к тем группам населения, которые не просто так называют меньшинствами, часто заставляет общество забыть о тех, кому уже сейчас и реально нужна базовая помощь.

Этот парадокс современного западного общества авторы поместили в конкретного персонажа: О, которая как раз до седьмой серии казалась главной злодейкой сезона. Она выглядела лицемеркой и символом той самой фейковой толерантности. Но, в том числе, через её развитие, авторы показали, что современные социальные тренды разумны и полезны только в том случае, если это искренние убеждения и поступки, идущие от сердца.

Столь консервативный подтекст ближе не целевой аудитории сериала, а тем, кому давно за 30. В четвёртом сезоне авторы оригинально обошлись с ключевыми темами прошлых — толерантностью ко всем гендерам и расам, правам женщин, заботе об инвалидах и так далее. От частного повествование ушло к общему. В финале «Половое воспитание» прямо говорит: современная социальная наука и лидеры мнений пропагандируют то, что уже давно известно. Весь словарь модных терминов по факту умещается в два простых принципа: любить ближнего и принимать его таким, какой он есть. Эти мысли отражены во всех древних писаниях и понятны любому адекватному взрослому человеку.

Вердикт

Сериал постепенно взрослел вместо со зрителями и наконец-то достиг зрелости. В первом сезоне показывали проблемы подростков, во втором — больше рассказали о жизни их родителей, в третьем пошли дальше, раскрыв процесс создания и крушения семьи. Четвёртый всё чаще подаёт модные темы в ироничном ключе и начинает всерьёз говорить об универсальных и глобальных: тяготы материнства, послеродовая депрессия, рождение и смерть, вопрос веры. Например, в одном из эпизодов сериал выходит за привычные рамки и буквально вводит в повествование Бога.

Обратите внимание: к финалу сюжетная арка каждого персонажа, даже самого безнадёжного и второстепенного, заканчивается принятием сложного взрослого решения. Оно почти всегда идёт наперекор стандартному хэппи-энду, с ног на голову переворачивает изначальный клишированный образ и рушит романтические линии недосказанностью. Но в то же время наглядно показывает, что на самом деле значит принимать себя и искренне любить близких.