Расходы на зарплаты в VP — больше $2,4 млн в год. Интервью генерального менеджера Virtus.pro

Никогда в истории киберспорта команды из постсоветских стран не выигрывали столько наград за один год. Победили на крупнейших мировых турнирах в разных дисциплинах — Dota 2 и CS: GO. Самое главное — показали качественный уровень игры. Все знают, что у нас есть самый сильный баскетбольный клуб в Европе — ЦСКА. Все знают, что у нас самый сильный волейбольный клуб в Европе — казанский «Зенит». А в киберспорте есть Virtus.pro. Virtus.pro входит в топ-5 мировых команд. Причем у нас в составе — российские и украинские игроки. И мы этим гордимся.

В ХК «Спартак» я заменял коллегу, которая была в декрете. Ближе к завершению контракта дал знать о выходе на рынок труда. Позвонили из агентства, которое искало человека в Virtus.pro — и я пришел на собеседование с директором холдинга ESforce Антоном Черепенниковым. Это было не лучшее интервью в моей жизни. Один из первых вопросов: «Сколько будет 279 на 17?». Ушел с мыслью, что вряд ли что-то сложится. Через пару недель ко мне вернулись, поговорили широким составом. Посыл был в том, чтобы перенести весь накопленный в спорте опыт в киберспорт, который очень страдал от нехватки профессионального подхода.

Игроки [идут в киберспорт за деньгами]. Не могу сказать, что мы устраиваем инфляцию на рынке высококвалифицированной рабочей силы. Сюда идут за вызовами.

Зарплаты игроков. Мы озвучивали, что в 2017 году средняя зарплата игрока VP в составляла $8 тысяч в месяц. У нас четыре состава, порядка 20–25 игроков. То есть расходы на зарплату с учетом тренеров и аналитиков — больше $2,4 миллиона в год. А есть еще буткемпы — тренировочные базы, аренда помещений, питание и перелеты, проживание. Медийная команда летает полностью за счет компании. Если это двухнедельный турнир в Сиэтле, мы отправляем группу из двух человек, которая снимает контент для официального YouTube-канала команды и социальных сетей.

В Китае за счет постоянного притока новых игроков и давления снизу создается конкуренция, поэтому китайские команды могут позволить себе жесткий подход: «Не справляешься? Окей. У нас есть тот, кто сыграет вместо тебя». На Западе такой подпитки талантов нет. Есть небольшие команды, которые в пабликах себе ищут игроков, дают им шанс. А потом приходят большие команды и перекупают игроков. Небольшим командам хорошо: они как раз живут за счет донорства.

Спорт для нас — это конкурент. Когда вечером идет матч Counter-Strike между Virtus.pro и Astralis, мы конкурируем с матчем «Спартак» — ЦСКА, сериалом «Универ», фильмом «Мстители», который показывают в кинотеатре. Мы конкурируем с театром, смешными видосами в ВК, новым выпуском Иван Гая или Марьяны Ро. Мы все друг с другом конкурируем. Говорить о синергии странно.

Если мы посмотрим на турниры в Скандинавии, родоначальнице компьютерного спорта, то там на кибертурнирах аудитория сильно старше, чем где-либо. Потому что тем подросткам, которые полюбили киберспорт в начале 2000-х, сейчас за 30. И они смотрят его до сих пор. Не понимаю, почему спортивные коллеги этого не видят.