«Жизнь Чака»: идеальная адаптация экзистенциального рассказа Стивена Кинга

5 июня в прокат выходит «Жизнь Чака» — экранизация фантастического рассказа Стивена Кинга. За адаптацию не самого известного произведения «короля ужасов» взялся Майк Флэнаган, уже переносивший на большой экран другие тексты писателя. Новый фильм по Стивену Кингу вместо привычной для автора сверхъественной жути обращается к экзистенциальным вопросам и вдохновляет ловить момент. Рассказываем, как «Жизнь Чака» цепляет своей сентиментальностью.

О чём фильм?

Чак Кранц (Том Хиддлстон) проводит последние часы своей жизни в компании жены, дежурящей у его больничной койки. В это же время Америка переживает апокалипсис: природные катастрофы стирают с лица земли целые города, число самоубийств постоянно растёт, а отсутствие какой-либо определённости провоцирует всеобщую панику.

Школьный учитель Марти (Чиветель Эджиофор) старается сохранять спокойствие, несмотря ни на что, и пытается донести до родителей своих учеников, что конец света — не повод прогуливать занятия. Но взрослых, кажется, волнует только то, что порносайты больше недоступны. Единственное, что настораживает самого Марти — изображения некоего Чака Кранца, появляющиеся по всему городу. Учитель думает, что это массовый пранк, но сильно заблуждается.

Не только «король ужасов»

Стивена Кинга многие ошибочно воспринимают исключительно как «короля ужасов». Однако за свою внушительную писательскую карьеру он подарил нам не только леденящие душу истории об адских клоунах из космоса («Оно»), проклятых отелях («Сияние») и ненасытных вампирах («Жребий Салема»), но и жизнеутверждающие и меланхоличные рассказы о взрослении и силе человеческого духа («Тело», «Рита Хэйворт, или Побег из Шоушенка»), которые тоже успешно экранизировали.

Для поклонников Кинга каждая новая киноадаптация его произведения — одновременно и большое событие, и испытание. Хотя сам писатель почти всегда благосклонно отзывается о фильмах и сериалах, снятых по его книгам («Сияние» Кубрика было исключением), экранизации последних лет оставляют желать лучшего. Например, «Жребий» (2024) упростил готический роман Кинга до попсового развлечения на один раз, а «Обезьяна» (2025) шокировала ультранасилием.

«Жизнь Чака» — кино, которое, кажется, мечтали увидеть только самые преданные поклонники Кинга и истинные ценители творчества Майка Флэнагана. Как и его литературный источник, фильм делает акцент на философском отношении к отведённому человеку времени на земле, а не на сверхъественных событиях.

Сентиментально жизнеутверждающий рассказ

Фантастический рассказ из сборника «Будет кровь», лёгший в основу фильма, не ставил перед собой цели напугать или повергнуть читателя в экзистенциальный кризис. В этом произведении нет монстров — только конец света, семейные драмы и лёгкое дыхание мистики.

История бухгалтера Чака, скончавшегося от рака в 39 лет, признавала неотвратимость смерти, но в то же время призывала освободиться от страха перед будущим и просто ценить жизнь, ловить момент и танцевать, когда вам этого хочется. Своей многослойной концепцией (три взаимосвязанных сюжета внутри одного произведения) рассказ обязан цитате из поэмы Уолта Уитмена «Песнь о себе»: «Я велик, во мне — великое множество».

В «Жизни Чака» Стивен Кинг задумывается о конечности всего: вселенной, рождённой сознанием автора, творческого потенциала и человеческого пути, у которого всегда один итог. С одной стороны, звучит пессимистично, но с другой, сподвигает наслаждаться настоящим.

Побуквенная экранизация от режиссёра сиквела «Сияния»

За Майком Флэнаганом закрепилась репутация хоррормейкера, который мастерски переносит на большие и малые экраны романы в жанре ужасов. И если отношение к его «Доктору Сну» у фанатов Кинга сложилось неоднозначное, то виртуозно снятая «Игра Джеральда» обернулась настоящим психологическим кошмаром о насилии в браке. За плечами Флэнагана также сериал «Полуночная месса» (Midnight Mass), который иногда называют авторской интерпретацией «Жребия Салема».

Скромная и утешительная «Жизнь Чака» оказалась в надёжных руках режиссёра, специализирующегося на семейных отношениях и проживании горя. Вот только ждать от фильма Флэнагана сверхъественного ужаса и зловещих откровений и не стоит.

Вероятно, такого же душещипательного эффекта он хотел добиться на экране.

Адаптация «Жизни Чака» у Флэнагана получилась практически побуквенной, верной авторскому слогу и замыслу. Как и одноимённый рассказ, фильм начинается с последнего акта, который выбирает сладко-горькую интонацию для истории о конце времён, сосредоточенной на человеческой близости перед лицом вселенской катастрофы. Светлая элегия, отвечающая за общее настроение фильма, сопровождает героев на протяжении всего повествования.

Это всего лишь конец света

В третьем акте, открывающем «Жизнь Чака», жители американского городка наблюдают за тем, как мир летит в тартарары, и ждут трагического финала для всех без исключения. Интернет не работает, на месте Оклахомы осталось пепелище, Калифорния затонула в Тихом океане, всю планету сотрясают войны и экологические бедствия. Спасения нет: одни люди совершают суицид, другие пытаются быть рядом с близкими.

Школьный учитель Марти и его бывшая жена-медсестра Фелиция (Карен Гиллан) размышляют об обречённости человечества по телефону и объединяются перед всепоглощающей тьмой. Мистическую интригу задаёт таинственный Чак Кранц, которого повсеместно благодарят за «39 замечательных лет»: на рекламных билбордах, по радио, телевидению и даже в небе.

Улыбающийся мужчина в деловом костюме и очках, словно вестник апокалипсиса, занимает собой каждый клочок земли в американском городке. Зрители, знакомые с рассказом, порадуются дотошному уважению к оригиналу, а всем остальным придётся гадать, кто же такой этот Чак Кранц и ждать ответов.

Танцевальная лихорадка и трогательная история взросления

Второй акт фильма по сути представляет собой импровизированный танцевальный перформанс в гениальном исполнении Тома Хиддлстона. Спешащий по делам бухгалтер Чак Кранц очаровывается концертом юной барабанщицы и даёт мастер-класс по свингу прямо на улице. Короткий эпизод из жизни офисного клерка, напоминающий номер из бродвейского мюзикла, наполнен солнечным светом, оптимизмом и заразительной любовью к жизни.

Первый и он же последний акт фильма смотрится, как драма взросления, полная маленьких радостей и больших горестей. Навык трогательно и цепляюще рассказывать подростковые истории с флёром мистики Флэнаган приобрёл ещё во время работы над сериалом «Клуб полуночников». Несмотря на жёсткие временные рамки первого акта, режиссёр успевает поведать зрителю о трагических и счастливых моментах из детства еврейского мальчика Чака, сформировавших его личность.

Тёплые отношения с бабушкой и дедушкой, заменившими ему родителей, и одержимость мальчика танцами соседствуют с переживанием утраты и страшилкой о привидениях на чердаке. Портрет взросления временами выглядит чересчур приторным, но при полном эмоциональном подключении первый акт оказывается самой сильной составляющей «Жизни Чака». Ностальгический взгляд на юность героя работает безотказно.

Когда все кусочки пазла собираются воедино (во многом благодаря наличию рассказчика), зритель получает картину о судьбе «маленького человека», дышавшего полной грудью и находившего счастье в мелочах. Возможно, тех, кто привык к совсем другому Кингу (мрачному, пугающему и нередко безнадёжному), фильм оттолкнёт своей искренней верой в торжество жизни над смертью.

Однако именно в светлом простодушии истории Чака кроется настоящая магия. Терапевтическое прочтение не самого известного рассказа Стивена Кинга видится лучшим из возможных.