Рецензия на «Мальчик и птица» Хаяо Миядзаки: Камнем лежать или гореть звездой?

Спустя десять лет после выхода «Ветер крепчает», которым Хаяо Миядзаки планировал попрощаться с анимацией, выходит новое и двенадцатое по счёту кино мастера — «Мальчик и птица». Этот фильм Миядзаки посвятил своему внуку, запечатав очень трогательное и философское послание о преодолении травм и невзгодах взросления в яркое и сложное визуальное пиршество. Картины Миядзаки часто строятся вокруг детских персонажей, но здесь он вкладывает в нового героя и частичку себя. Дело в том, что Миядзаки при создании сюжета вдохновлялся своей любимой с детства книгой «Как поживаете?» Ёсино Гэндзабуро, написанной по черновикам Юдзо Ямамото. Она же стала одним из элементов очень скромной пиар-кампании фильма. Менеджеры Ghibli так и не выпустили трейлер или официальный синопсис даже после летнего проката фильма в Японии. Поклонникам творчества Миядзаки ожидания подогревали лишь постер с изображённой цаплей и изначальное название картины «Как поживаете?». Вплоть до релиза казалось, что книга Гэндзабуро о мальчике-сироте, который переезжает к своему дяде и каждый день получает от него записки с размышлениями о мире, жизни и обществе, ляжет в основу сюжета, но в итоге книга сыграла лишь эпизодическую роль в совершенно иной истории.

Увидеть визуальный шедевр Хаяо Миядзаки можно будет с 7 декабря в российском прокате. Рассказываем, каким получился «Мальчик и птица». Ответим сразу: непредсказуемым, странным и страшно красивым.

Сюжет

Возможны спойлеры!

Во время Второй мировой войны мальчик 12-ти лет Махито потерял мать Хими в огне упавшей на Токио бомбы. Через год его отец Сёити женился на Нацуко, младшей сестре жены, и семья переехала за город — в родное поместье Нацуко и Хими. Неподалёку от дома был возведён военный завод, где Сёити занял руководящую должность, а совсем вблизи, в чаще леса, уже много лет стоит заброшенный особняк с высокой башней. По легенде этот дом построил прадядя Махито, заполнил его тысячами книг и сгинул навеки в его же стенах. Сейчас все входы в здание старательно запечатаны, с этим домом семью Махито связывают много мрачных историй, а в его окрестностях постоянно приключаются разные странности.

Все чудеса и ужасы нового места в одночасье ложатся на плечи Махито. Поначалу героя бросает в повседневность — в новом доме его встречает толпа милых старушек, добрая мачеха, с которой ему трудно установить контакт, просторная и светлая комната, тёплый рис и цапля, что приветственно крутится вокруг мальчишки, стоит ему выйти за порог. Уют житейских мелочей быстро сменяется тревогой: цапля вдруг влетает в комнату Махито, обнажает свой свирепый оскал и уверяет героя в том, что его мать жива и находится в той самой башне. Махито стоически выдерживает манипуляции злой птицы, готовится поквитаться с несносной лгуньей, но впоследствии отправляется к подножию злосчастной башни, только совсем не в поисках матери, а в надежде вернуть сбежавшую беременную мачеху домой.

Как устроено это анимационное кино?

Каждый кадр «Мальчика и птицы» завораживает и дразнит воображение — над проектом, помимо Миядзаки, работало около 60 художников, включая Такэси Хонду («Евангелион»). Всю анимацию прорисовывали вручную по минуте метража в месяц, производство затянулось, но оно того стоило. Оторвать взгляд от текучих и переливающихся движений на экране, странных существ, визуального волшебства и пышности действительно невозможно. Особенно красивыми получились пейзажи, например, утро, пробуждающее природу ласковыми лучами солнца, или марины в мире мёртвых, чьи волны льются прямо в зрительный зал.

«Мальчика и птицу» критикуют за предсказуемость, а для меня, пожалуй, это самый непредсказуемый фильм Миядзаки. Здесь режиссёр как никогда авангарден и сложен в понимании. В кадрах угадывается даже один из знаковых фильмов авангардного кино: Жермен Дюлак «Раковина и священник» 1928 года — сюрреалистичный хоррор про переплетения сна и реальности, воплощения бессознательных влечений, желаний и пугающую силу женского образа. Может, сходство случайно, но некоторые сцены из фильма Дюлак воспроизведены с невероятной точностью: например, фигура короля попугаев, который опасно вышагивает по пустому мраморному пространству с колоннами, страшно похожа на сцену с герцогом из «Раковины и священник». Или само витиеватое движение сюжета, который запускает поиск ускользающей женщины. Фильм наполняется фрейдистскими мотивами. Махито встречает жуткую копию своей матери, слышит злые выплески голоса бессознательного её сестры, оказывается в декорациях собственного страха быть отвергнутым и выкинутым в небытие, даже знакомится с взрослой девушкой с такой же энергией и шрамом на голове, как и у него. По итогу эта приключенческая, опасная шоковая психотерапия помогает герою отгоревать, проникнуться любовью к ненавистной ему реальности и сочувствием к новой матери.

И, кажется, что в этом плане режиссёр остаётся верным себе. В его стиле всегда присутствовали пограничные формы красоты и ужаса, мрак и жестокость всегда соседствовали с невинностью и добротой, мир на грани исчезновения всегда пронзала стрела надежды. Но на этот раз стиль мастера работает иначе. Догадаться о главной мысли Миядзаки почти невозможно, как и подвести итог увиденному.

Фильм состоит из множества подтекстов, которые ложатся друг на друга внахлёст. С одной стороны, у нас есть храбрый мальчик, который повзрослел слишком рано. Он горько переживает чувство утраты, граничащее с чувством вины, и оба этих ощущения языками пламени обжигают его кожу, щипают за глаза, вызывая слёзы, затемняют краски реальности. Миядзаки подталкивает его к принятию ответственных и взрослых решений: ему необходимо простить отца за то, что тот не скорбит, принять его выбор, опустить свою детскую обидчивость и залатать раны в буквальном и переносном смыслах, спасти человека, жертвуя своими чувствами.

С другой стороны, режиссёр вновь поднимает тему ужасов войны, но в контексте сюжета он её вытесняет, оставляя лишь симптомы этой болезни человечества. Дети вместо учёбы работают в поле, отец пропадает на заводе, выполняя план по вооружению армии, старушкам не хватает табака и консервов. Война здесь стала повседневностью, обросла своим налаженным бытом и радостями жизни, но, растворившись в действительности, она всё же продолжает незаметно ломать и искажать мир, расшатывать башню мироздания.

Каждой сценой фильм приближается в к кульминационной мысли о полном распаде мира, который больше некому держать в руках. Нестабильность реальности Миядзаки подчёркивает с помощью необычного героя — демонической птицы, что не может определиться, злая она или хорошая, подчинённая человеку или свободная. Но именно цапля, в отличие от всех остальных, способна найти баланс и устоять на одной ноге вне зависимости от поверхности и этот выбранный образ явно неслучаен. Пошатывают равновесие и морские волны, и хрупкие конструкции, по которым взбирается герой, и рыбьи кишки, что вываливаются с брызгами крови, и множество виртуозно описанных режиссёром границ между разными мирами — сушей и водой, небом и землёй, параллельным, чужим миром и домашним-своим.

«Мальчик и птица» укачивает, расшатывает восприятие, накаливает атмосферу. При просмотре кажется, что фильм вот-вот закончится, но сюжет всего лишь преодолевает очередной рубеж. Находясь постоянно в подвешенном и раскаченном состоянии, формально и содержательно, фильм превращается в маятник. Маятник, совершающий бесконечное движение от жизни до смерти. Миядзаки уменьшает разрыв между бытием и небытием, например, трансформирует жуткую гробницу с мрачной аурой в родильную комнату, а чудо рождения и полёта человеческих душ прерывает кровавой и насильственной сценой.

Несмотря на беспощадность, режиссёр по-прежнему остаётся добрым и внимательным к каждому выдуманному созданию — негодяям он даёт шанс на исправление и исповедь, монструозное и огромное зло превращает в маленьких и обаятельных существ.

И всё же финал картины оглушает своей опустошающей фразой: «Через два года мы вернулись в Токио». На этом всё. Зрителя резко отрывают от истории, без утешения или понимания того, что только что развернулось на экране: сон ребёнка, который сбежал от ужасов войны в фантастическую реальность? Грёза спокойного пригорода, что укрылся от войны в волшебных лесах и возле прудов, заселённых говорящими жабами? Может, это виртуозное и живописное осмысление очень постыдного для человечества факта, что мир существует только в режиме борьбы, вечного противостояния?

Конечно, ни то, ни другое. Ничего не подходят для исчерпывающей интерпретации сложных и насыщенных мыслей Миядзаки, реализованных в его кино. «Мальчик и птица» намного больше сна, метафоры, детского приключения. Это не совсем coming-of-age драма или сюрреальная фантастика, не военный фильм и не история про преодоление индивидуальной и коллективной травмы — хотя всё это здесь есть и описано широкими мазками. Миядзаки снял фильм о человечности, связях, преемственности и наследии. О волнах чувств, страхах, любви и потерях, двойственности стихий и неоднозначности мироздания. Обо всём, что не чуждо нашей с вами чувственности и полёту фантазии, но угадать эту близость к собственному опыту, пожалуй, будет сложно — уж слишком фантастическим и избыточным получился фильм. И слишком взрослым.