Рецензия на фильм «Жанна Дюбарри» — скандальный Джонни Депп в исторической драме Майвенн
20 июля в российский кинопрокат при поддержке Russian World Vision вышел фильм «Жанна Дюбарри» с Джонни Деппом в главной роли. Редактор «Канобу» Карина Назарова рассказывает о проблемах фильма и о том, как Джонни Депп справился с ролью скандального короля.
В этом году Каннский кинофестиваль открывала новая картина актрисы и режиссёрки Майвенн — «Жанна Дюбарри». В 2016 Майвенн покидала Лазурный берег, захватив с собой приз-жюри за фильм «Мой король» с Венсаном Касселем в главной роли, на этот раз публика приняла картину француженки прохладнее, несмотря на теплоту её содержания и жаркость таблоидов, печатающих о возвращении Джонни Деппа на сцену и роль на французском языке.
В центре этой костюмированной драмы — нежная история любви секс-работницы Жанны Бекю (Майвенн) и французского короля Людовика XV (Джонни Депп). Скандальное восхождение девушки без выдающейся родословной по социальной лестнице — с низов до покоев короля.
В глазах Майвенн путь Жанны Бекю не стыдный, а местами даже мечтательно сказочный. Фильм начинается с голоса за кадром, по-диснеевски знакомящего нас с девочкой Жанной, дочерью швеи Анны. Взрослея, Жанна проходит испытание красотой — её внешность начинает тревожить женщин и восхищать умы окружающих мужчин. Она решает воспользоваться своим даром и выбраться из нищеты. Устроившись в бордель, Жанна знакомится с графом Дюбарри (Мельвиль Пупо), за которого впоследствии выйдет замуж, а тот представляет её маршалу Ришелье (Пьер Ришар), ищущего в злачных местах Парижа новую фаворитку для любвеобильного короля. К тому времени о красоте Жанны уже ходят легенды и не зря. Оказывшись в стенах Версаля, она в первую ночь влюбляет в себя Людовика XV. Король и секс-работница бросают вызов консервативным подданным своим греховным союзом и рушат отношения внутри королевской семьи.
Обращаться к историческим фигурам режиссёрам можно по-разному, но лучше всего не осторожничать, а действовать ревизионистски. Йоргос Лантимос снял экспрессивную «Фаворитку», показав через пронзительную игру Оливии Колман и Эммы Стоун помешательство, избалованность, потерянность и разбитость английской королевы Анны, жестокость и алчность её двора. Мари Кройцер в фильме «Корсаж» обратилась к фигуре Елизаветы Баварской (Сиси), чтобы из сконструированного историками образа добраться до реальной женщины, втиснутой в корсет консервативных правил, затянутый нитями одиночества. Или София Коппола, представившая в культовом фильме «Мария Антуанетта» не то чтобы достоверную историю жизни королевы в предреволюционной Франции, а девичью меланхолию, азартность молодости и трансформацию скромной принцессы.
Многие режиссёры и режиссёрки, экранизируя исторические нарративы, стараются провести параллели с настоящим. Будь то условные конверсы, попавшие в кадр, современные манеры (Коппола), феминистская оптика на былые события (Кройцер) или деэстетизация королевской, колониальной роскоши (Лантимос), но Майвенн обходит все эти уже готовые визионерские решения стороной.
Вместо осовремененной исторической драмы, говорящей со зрителем о его же эпохе, Майвенн наивно погружается в лакированное и блестящее прошлое, красивое и манящее.
Поселив съёмочный процесс в Версаль, Майвенн использует каждый кадр, чтобы очаровать зрителя пышностью архитектуры и убранства, но за этой эстетикой ощущается пустота, а за эстетизацией — ненадобность.
Пышность и дотошная стилизация не сильно поддерживают основную идею фильма. Очевидно, что Майвенн хотела поговорить о проблемах женщины, но весь фильм с неприкрытой обидой обсуждает мизогинию, милуя всех-всех мужчин за любые проступки и не прощая женщинам даже один язвительный взгляд. Майвенн очень манерно противопоставляет главной героине всех женщин королевского двора, рисуя последних надменными скрягами, будто сошедшими с энциклопедии злодеек Диснея. В одном из интервью она поделилась, что это кино отчасти про зависть, что странно, ведь проблема «завистливых» по итогу сводится к банальщине: завистники — злодеи, ведь только зло не ценит истинную красоту.
Пытаясь снять феминистское кино с критическим посылом, режиссёрка всё же объективирует свою героиню, ей — видимо, можно. Из-за путаницы с мотивом и месседжем фильма Майвенн, в сухом остатке от её же игры и действия не остаётся никаких сущностных воспоминаний. В той же «Красотке», с которой фильм по праву сравнивают кинокритики, был надрыв, слом, травмирующие обстоятельства, но «Жанне Дюбарри» не хватает скорости и силы, чтобы разогнать драму до пределов, внедрить в историю хотя бы одно событие трансформирующего масштаба, осуществить внятную критику. Трагедии, выпавшие на жизнь Жанны Бекю, растворяются в тускло сыгранной скорби, обиды на мир тут же прощаются радостью, изгнание — остаётся в тени, а стены Версаля не превращаются в мрачную темницу, а могли бы.
Майвенн высчитывает из истории только удобные факты, красивые и изящные, забывая вписать фигуру Жанны в контекст предреволюционный настроений Франции.
Женщина из низов, ставшая любовницей короля, была гильотинирована и предана ближайшим другом, примкнувшем к революционерам — это Майвенн оставляет за кадром, проговаривая финал биографии фаворитки короля безжизненным голосом, видимо, надеясь, что уже показанной истории будет достаточно.
Важное украшение и даже контрапункт фильма — Джонни Депп. Роль Людовика XV стала для актёра возможностью вернуться в большое кино после долгого судебного процесса с бывшей женой Эмбер Хёрд. Подвести черту после скандальных нескольких лет Депп решил ролью скандального монарха, но в его игре нет ничего предосудительного. Он очень сдержан, Майвенн заботливо исключает любые пошлые прикосновения из кадра, очень грамотно и нежно вуалирует близость героев, что становится ключевым достоинством фильма. Режиссёрка оставляет свою героиню и героя Деппа в кадре без излишних взаимодействий, они оба смотрятся как случайно оказавшиеся во дворце туристы из будущего.
Депп в объективе Майвенн упрямо играет самого себя — готичного романтика с мимикой и физикой театрального актёра.
Говорит он намеренно мало, даже в самых напряжённых сценах старательно бережёт голос, перенося центр тяжести слов в тело и физиологию своей игры. Королевские походка, манеры, сдержанность Деппу, конечно, идут к лицу, но к несчастью в его образе легко считать всю былую фильмографию, прошлое, а не свежесть.
Деппу удалось сыграть нетипичного короля в контексте исторической драмы: по-современному и по-здоровому любящего, отнюдь не праздного, а занятого государственными делами, короля, скорбящего и депрессивного, разбитого и постепенно движущегося к закату своих дней, но способного улыбнуться даже в минуты отчаяния. Тем не менее общая бедность сценария не позволяют спутать проходную роль с триумфом и актёрской победой.
Сады, великолепные костюмы, от которых не оторвать взгляд, комичные врезки в репрезентацию монаршего быта и игривость делают «Жанну Дюбарри» весьма симпатичным кино, в котором, если сильно-сильно пожелать, можно увидеть и проблески современности. Жанна переодевается в мужской костюм, при всех целуется и смотрит королю в глаза, делает всё, что хочет и, даже будучи в королевском подчинении, остаётся завидно свободной женщиной, невероятно любящей, заботливой и добросердечной. В «Марии Антуанетте» Копполы фигура Жанна Дюбарри, сыгранная Азией Ардженто, предстала иначе — более раскованной и пошлой, менее сердечной и трогательной. Видимо, идея фильма Майвенн была в объявлении войны этому образу, в попытке излечить несчастную фаворитку Людовика XV от осуждающего сглаза. Отчасти ей это удалось.
После долгой ругани по итогу фильм хочется скорее мягко похвалить. Хотя бы за то, что несмотря на дорогие декорации Версаля, на первый план здесь выходит роскошь человеческих связей и любви, не каждому доступной.
Любви, облагораживающей и дарующей надежду. Странно, но из кино о драматической исторической личности неожиданно выросла мелодрама, пускай с несчастливым концом, но предельно счастливым содержанием — может, в этом ревизионизм? Ведь никто сейчас так уже не снимает.
