Рецензия на фильм «Молочные зубы». Нежное инди от режиссера «Убивая Еву»
Милла (Элайза Сканлен — «Маленькие женщины», «Острые предметы») — обычная с виду школьница. Родительский контроль девушки на привычном для таких картин уровне «гиперопека», что порождает ряд неприятных для подростка казусов. Ее отец Генри, работающий психологом (Бен Мендельсон — «Король», «Капитан Марвел»), мог бы изменить такое положение вещей, но, видимо, оставляет профессию за дверью, возвращаясь к семье обычным смертным.
Анна, мама Миллы (Эсси Дэвис — «Подлинная история банды Келли», «Кредо убийцы») — экс-концертная пианистка. Недолго думая, она записывает Миллу на уроки скрипки. Плохо скрываемое стремление к тому, чтобы девочка шла по стопам матери, маскируется под желание добавить в ее жизнь разнообразие.
Однажды на вокзале главная героиня знакомится с 23-летним Моисеем (Тоби Уоллес — «Мальчики на деревьях», «Скины») — наркоманом, которого на днях выгнала из дома собственная мать. Единение двух противоположностей принесет хаос в и без того сумасшедший мир.
Десятилетия то духоподъемных, то слезовыжимательных (в последние годы — и тех, и других) картин о тяжело больных людях не оставили камня на камне от лент этого формата. Что необычного может показать дебютирующий в полном метре австралийский режиссер Шеннон Мерфи? Ведь мы уже видели «Достучаться до небес» с Тилем Швайгером, «Главное — не бояться» с Кейт Хадсон, «Я, Эрл и умирающая девушка» Альфонсо Гомес-Рехона, и еще десяток подобных лент.
Корнями «Молочные зубы» уходят, простите, в театр. Изначально так называлась одноименная пьеса австралийского драматурга Риты Калнеяс, написанная и поставленная в 2012 году в театре перформативных искусств Belvoir. Занятно, что одним из режиссеров того же театра была и Шеннон Мерфи, но на тот момент разговор об экранизации не шел. В 2013-м Мерфи закончила Австралийскую школу кино, телевидения и радио, делала короткометражки и работала над телесериалами.
Театральное прошлое двух женщин — в случае Мерфи еще и сериальный опыт — не могли не отразиться на полнометражном кинодебюте (Шеннон заняла кресло режиссер, а Рита переработала свою пьесу в киносценарий). Действие разбито на небольшие главы сродни театральным актам, в каждом из которых происходят события, оправдывающие свой подзаголовок.
Как и в театральной постановке, фильму требуется время на разгон. Но и в этот период кино способно удивить. Например, во время череды ироничных зарисовок из жизни главной героини в одном из эпизодов дают понять, что смеющаяся и жизнерадостная девочка на экране… скоро умрет.
Такие «контрасты» по ходу развития истории — не редкость. Внешне гармоничная семья Миллы постепенно покажет свою темную сторону. Не в состоянии принять вторжение отъявленного наркомана (новоявленный бойфренд после пары «свиданий» окажется сожителем главной героини — лишь бы та была счастлива), мама повысит дозу антидепрессантов, что повлечет за собой ироничные последствия. Папа, сбегая от неурядиц в семье, находит утешение в объятиях соседки, к которой однажды приходит… поменять лампочку.
Единственная отрада умирающей девушки — чувства к Моисею, который, как кажется на первый взгляд, совсем им не рад. Герой Уоллеса — карикатурный образ наихудшего избранника, которого родители мечтают никогда в своей жизни не встретить. Но именно он по замыслу австралийской пьесы делает Миллу счастливой.
Изначально парнем движут корыстные мотивы (деньги, крыша над головой, доза морфина, которую согласился выдавать Моисею Генри). Ближе к финалу материальное отходит на второй план, уступая место эмоциям и чувствам. При этом авторы показывают их без всяких манипуляций, как это часто случается с историями в вышеупомянутых лентах.
Режиссер не эксплуатирует трагическую тему смертельного заболевания, тем более в данном случае болен подросток, что автоматически усиливает эмоциональный отклик. За два часа экранного времени мы практически не увидим никаких проявлений болезни Миллы. Один раз девушку покажут на больничной койке, еще в одном эпизоде она даст примерить своей однокласснице парик, скрывающий ее облысевшую голову.
Смерть у Мерфи — часть жизни, а не эпохальное событие, которому должно быть подчинено все остальное. Милла — в первую очередь трудный подросток, бунтующий против гиперопеки родителей. Да, бунтующий успешно во многом потому, что те в курсе смертельного диагноза. Однако не диагноз определяет ее жизнь, а она сама. Именно в ее власти приблизить или отдалить момент, когда несчастный молочный зуб, наконец, выпадет — красочная метафора потери невинности.
В этом, пожалуй, одно из главных отличий «Молочных зубов» от лент подобной формации вроде «Виноваты звезды», «Жизнь прекрасна» и иже с ними. Никакого трепета и скорби в ожидании старухи с косой здесь не предвидится. В ленте Мерфи гораздо больше воздуха, чем кажется.
Герои дышат полной грудью даже тогда, когда они в шаге от пропасти. В конце и родители главной героини из колеи хаоса все же выворачивают на путь принятия сложившейся ситуации. Домашний интерьер наполнится яркими красками, которых на протяжении ленты было много лишь во вселенной Миллы.
Сними это кто-то другой — мы непременно бы услышали в эпилоге высокопарную речь о скоротечности жизни и важности ценить то, что мы имеем. Шеннон Мерфи удерживается от падения на дно тошнотворных стереотипов. Сцена с истерикой матери, конечно, будет, но должные слова в адрес погибшей девушки прозвучат максимально тактично и коротко.
