Рецензия на «Довлатова»
Фильм называется преувеличенно-серьезно, но это не документально-биографическое полотно, сопровождающее героя с рождения и до смерти с затрагиванием памятных дат и событий. Это современный авторский байопик, очень подробно показывающий шесть дней жизни знаменитого советского писателя. На основе терзаний Довлатова на протяжении этого отрезка — с 1 по 6 ноября 1971 года, — нам предлагается судить об остальной биографии и творчестве Сергея Донатовича.
В своем туманном, плавном стиле, хорошо знакомом зрителям «Бумажного солдата», Герман-младший погружает нас в проблемы не только Довлатова, но и художников того времени в целом. Крупные и долгие планы, шелестящие, говорящие между собой и живущие будто вне кадра персонажи на фоне основного действия вводят в транс. Сам Петербург (точнее, Ленинград) и локации выглядят реалистично, с соблюдением духа того времени и вниманием к деталям. Камера постоянно находится «в толпе», будто давая нам шанс постоять рядом с героями и не упустить ничего из их слов на фоне чужой болтовни и суматохи.
Все это делает фильм скорее неким рассуждением, чем четкой сюжетной картиной. Персонажи недоговаривают, иногда бросают абстрактные фразы, да и сам ритм ленты настраивает на размышления. Еще один приятный плюс картины — очень уместные, в меру, юмор и ирония. Чаще всего шутки из разряда «и смешно и грустно» — как и в произведениях самого Довлатова.
Поклонников российской литературы порадуют отсылки к таким небезызвестным личностям как Евтушенко, Мандельштам и Набоков. Нередко в кадре появляется великий советский поэт Иосиф Бродский (Артур Бесчастный). Их диалоги с Довлатовым (Милан Марич) больше похожи на разговоры с самим собой, они будто подталкивают друг друга к каким-то мыслям, не дают размышлениям останавливаться.
Близкого друга Довлатова, Давида, играет Данила Козловский. Его персонаж — художник, который нелегально торгует джинсами, музыкой и прочими дефицитными товарами. Из этой роли Козловского мог бы получиться очень яркий образ, вытягивающий на себе весь фильм для зрителей, не очень интересующихся литературой и интеллигентскими рассуждениями. Но, на мой взгляд, Герман-младший как режиссер и сценарист не смог толком раскрыть этого героя. Давид постоянно жалуется, что как художника его не признают, но кажется, что его самого это мало заботит, а что его заботит на самом деле — не ясно.
Светлана Ходченкова заняла немного экранного времени в роли старой знакомой Довлатова, с которым она не виделась несколько лет. Безымянная героиня Ходченковой не разочаровала — но и полноценным образом ее назвать нельзя. Скорее и она, и Давид — просто двигатели повествования.
Образ Довлатова в фильме получился самый спорный. Он передан все так же недосказанно, неполно, и, может быть, не совсем достоверно.
Каким был Довлатов? Известно, что у него были проблемы с алкоголем, он был популярен у женщин и не тушевался перед ними. В фильме же он чаще всего спокойный, с женщинами общается равнодушно, что вроде как противоречит его репутации донжуана, а про проблемы с алкоголем была брошена всего пара фраз. Но я ни в коем случае не хочу сказать, что это огромный недостаток фильма. Мне кажется, режиссеру просто не хотелось представлять писателя с помощью приевшихся опознавательных знаков вроде, например, знаменитой кудряшки в духе Кларка Кента.
Возможно цель была в том, чтобы отвлечься от шаблонов и узнаваемых характеристик и обратить наше внимание лишь на сознание писателя, его мысли, что-то незримое, отвлеченное и не такое прямолинейное. Если бы в фильме были кутежи, пьянки, похмелья, то может быть они бы забили своим шумом такие тонкие вещи, как внутренние терзания и нервное напряжение.
Фильм Германа-младшего — про извечные терзания и проблемы человека и действительности. Конфликт желания в самореализации и обстоятельств, желаний и возможностей, борьбы с самим собой. Жить по правилам других, чтобы выжить, или следовать своим и не потерять себя, но рисковать благополучием, свободой или жизнью?
Идеологическое давление того времени было препятствием на пути многих писателей, не отвечавших требованиям цензуры, иронизировавших и поднимавших вопросы, в обсуждении которых правительство было не заинтересовано. Писателям было сложно добиться того, чтобы издательства их опубликовали. Также и еще неизвестный Довлатов в течение фильма пытается добиться публикации своих рукописей. А пока он вынужден работать журналистом и писать на заказ, чего он не любит и не может делать.
«Нам нужна статья о нашем фильме. Только искренняя, с чувством!»
Вот так его попросили написать статью о фильме, который завод заказал на годовщину революции. На секундочку, в том фильме рабочие, одетые как великие русские поэты и писатели, хвалили советские достижения (Пушкин точно был бы горд).
«Родной, стисни зубы пожалуйста и натяни улыбку»
другими словами. Кому захочется заниматься чем-то подобным? Даже если забыть о том, что выполнять такие требования это в некотором смысле не уважать себя, остается тот факт, что далеко не каждый художник способен создать что-то стоящее из того, что ему не интересно и противоречит его внутренним убеждениям. Востребованы не свободные творцы, а ремесленники. Человек ломается, его личность и талант в таких условиях пропадают. Ну а если кого-то мало волнует, как там психическое и эмоциональное состояние человека, а больше волнует результат его деятельности, тогда что прекрасного художники могут создать в таких условиях?
Горечь от подобного отношения к творчеству у фильма удается вызвать вполне успешно. Чего только стоит кадр, где Довлатов стоит среди стопок рукописей, которые отдали школьникам на макулатуру.
В «Довлатове» нет полной картины 70-х годов и полного портрета писателя, фильм не богат информацией и подробностями. Интерес к происходящему будет в основном у тех, кто знаком с личностью Довлатова и проблемами того времени.
Лента временами бесцельно дрейфует, но ведь найти направление — это как раз большая проблема в жизни художников. В целом это художественно мягкий фильм о памяти и мечтах, напоминающий о том, что искусство не должно поддаваться государственному (да и любому другому) контролю.
