Подвиг без героя: что не получилось у Данилы Козловского в «Чернобыле»
О сюжете
Фильм начинается со знакомства с героями: начальником по пожарной безопасности на Чернобыльской АЭС Алексеем Карпушиным (Козловский) и его давней возлюбленной, парикмахером Олей (Оксана Акиньшина). За десять лет до событий «Чернобыля» у Лёши и Оли завязался роман, но вскоре пара рассталась. Фильм непрозрачно намекает, что виноват в этом именно Карпушин. «У тебя своя жизнь, у нас – своя», — говорит ему Оля, когда Карпушин пытается снова ухаживать за ней в настоящем. Под «нами» она подразумевает себя и десятилетнего сына, которого тоже зовут Лёшей.
Пытаясь построить отношения заново, герой Козловского идет ва-банк: он получает перевод в Киев и зовет с собой Олю и их сына. Впрочем, даже если бы Оля согласилась, уехать им бы не удалось. Карпушина торжественно провожают из части в Припяти, но в ту же ночь на АЭС случается авария. Во время спасательной операции выясняется, что добровольцам придется фактически совершить самоубийство: зайти в помещение, где стоит горящий реактор, и выпустить воду из резервуаров – чтобы избежать ещё одного взрыва.
Сначала Карпушин наотрез отказывается идти с другими добровольцами, и даже пытается уехать из города вместе с Олей, сыном и другими эвакуируемыми. В дороге мальчику становится плохо: он успел получить дозу радиации от взрыва. В итоге Карпушин поворачивает назад, соблазнившись обещанными за подвиг наградами – квартирой в Москве и возможностью выбить для сына лечение в Швейцарии. Леша соглашается пойти с первой группой и помочь ей добраться до нужной точки.
История Алексея занимает большую часть фильма. Зритель видит катастрофу глазами конкретного человека, чья жизнь рушится параллельно с реактором. Проблема в том, что фильм затянут, а сама авария и ее ликвидация показаны одновременно слишком мало и слишком много.
Например, первые минуты после аварии вынесены куда-то за кадр, зато Козловский не упустил возможность ввести побочную линию с чиновником и ученым, пафосными разговорами об ответственности и умирающих в Чернобыле людях. При этом фильм сам транслирует мысль: неважно, кто виноват в аварии (об этом прямо говорит один из персонажей). Скромно показанные ошибки советской системы тут просто для галочки, они не добавляют истории ровным счетом ничего – только растягивают.
Отсутствие героизма – вред или благо?
В разных интервью о фильме Козловский подчеркивал, что хотел показать нетипичного протагониста: далеко не все ликвидаторы были идеальными героями, им тоже было больно и страшно. За человеком, которым движет не только героическое желание спасти родину, наблюдать интересно. Но только поначалу.
Лёша Карпушин – меркантильный, упрямый и удивительно безответственный человек. Все его действия мотивированы только выгодой и желанием заполучить Олю. При этом он часто противоречит самому себе: в одной сцене бескорыстно спасает пострадавших на чернобыльском пожаре товарищей, а уже в следующей напоминает начальству о своем переводе и отказывается идти в реактор. С одной стороны, он не может сдержать ни одно обещание Оле, с другой – готов пожертвовать здоровьем, чтобы обеспечить лечение мальчику, с которым знаком всего две недели (пусть и своему сыну).
Стоит Карпушину проявить героизм, как он тут же скатывается обратно в скотское поведение. И чем ближе к финалу «Чернобыля», тем больше это раздражает и расстраивает. Даже на свой самый большой подвиг Лёша решается, кажется, только от обиды на Олю и безысходности.
В камерной истории Карпушина нет никакого логического разрешения. Он не герой и не антигерой, не трус и не храбрец. И все бы ничего, но Лёша должен был стать собирательным образом ликвидаторов на Чернобыльской АЭС – и, если судить только по фильму, образ выходит неприятный.
По-настоящему хороши в фильме люди, которые сопровождают Карпушина при экспедиции в реактор: военный Борис (Николай Козак) и скромный, боязливый ученый Валера (Филипп Авдеев). От Авдеева вообще не оторвать глаз, настолько у него получился понятный, человечный персонаж; его маленькая и личная трагедия трогает намного больше, чем история Лёши, которому посвящен весь фильм.
Голливудские проблемы и другой «Чернобыль»
Фильм Козловского и сериал Крейга Мэйзина, который вышел в 2019 году на HBO, совершенно по-разному исследуют чернобыльскую катастрофу: от общего к частному и от частного к общему соответственно. И все-таки из-за успеха сериала и близости дат выхода не сравнивать их невозможно – причем не в пользу Козловского.
Российские издания ругали версию Крейга Мэйзина за исторические неточности: например, в материале Forbes говорится о «нагнетании ужасов» и фактических ошибках. «Чернобыль» Козловского повторяет те же самые ошибки. В фильм попали и водолазы-смертники, и синее свечение в реакторе, и вооруженные силы в Припяти, которых, по версии Forbes, не было. Кое-что в версии Данилы Козловского выглядит лучше: по понятным причинам, в ней нет «клюквы» на советскую культуру (как минимум, в нем почти не пьют водку и не зовут друг друга «товарищами»). Но так ли сильно «клюква» помешала «Чернобылю» HBO стать хорошим сериалом?
Блокбастер Козловского показывает гротескное страдание, пугает мертвыми птицами, бьющей по ушам тревожной музыкой и обгорающей наживо кожей, мучает эмоциональными сценами прощания между супругами, родителями и детьми. Он разыгрывает типичный голливудский фильм-катастрофу как по нотам, не пропуская ни один обязательный пункт. Но при просмотре не отпускает ощущение, что подобную картину могли снять о какой угодно аварии – хоть на АЭС Фукусима. В нем не чувствуется всей тяжести, всего сложного исторического контекста: события в Чернобыле по-прежнему остаются непережитой и личной трагедией нескольких народов, а в фильме они показаны глянцево, стандартно.
Вердикт
Чего о «Чернобыле» точно не скажешь – так это того, что фильм снят плохо. Потрясающая операторская работа Ксении Середы, съемки на реальной атомной электростанции и игра актеров, особенно Филиппа Авдеева, – все это вытягивает фильм на уровень среднего голливудского блокбастера.
Удивительно, но Мэйзину и HBO удалось прочувствовать и выразить эту трагедию лучшее, масштабнее. Ужас в их «Чернобыле» складывался из судеб очень разных людей, и формат сериала позволял рассмотреть катастрофу со всех сторон. Данила Козловский в сравнении с этим взял маленький, даже крошечный угол обзора. Его «Чернобыль» идет по схеме «Титаника» (или «Спитака» 2018 года), показывая очень личную историю на фоне крупной трагедии. Но страдает от этого и любовная линия, и отображение самой катастрофы, и общее впечатление от фильма.
Даже в «Титанике» Джек развивается из легкомысленного юноши в героя, который в какой-то момент помогает спасать людей с тонущего корабля. Алексей Карпушин, по сути, выполняет все свои обязанности, но в конце «Чернобыля» остается таким же упрямым, корыстным и эгоистичным человеком, неспособным принять отказ любимой женщины. Поэтому посвящение ликвидаторам в конце кажется странным и неловким – и это чувство не смягчает даже саундтрек от Аллы Пугачевой.
