Первые впечатления от сериала «Американская история преступлений: убийство Джанни Версаче»

Июль 1997 года, опаляемый курортным солнцем флоридский город Майами-Бич, берег Тихого океана. На пляже сидит молодой человек в красной бейсболке, рядом с ним — рюкзак, внутри рюкзака — автоматический пистолет «Таурус PT91».

В каких-то нескольких сотнях метров, в роскошном особняке на Оушен-драйв, европейского вида мужчина лет 50-ти тепло прощается с сожителем и слугами, чтобы прогуляться до ближайшего киоска за модными журналами. За воротами особняка мужчину окликают неопрятные американские туристы:

Как и в первом сезоне, авторы «Американской истории преступлений» используют общеизвестный криминальный случай. Если вы выросли в 90-х (или встретили это десятилетие во взрослом виде), то точно знаете, чем кончится встреча Версаче с молодым человеком на пляже, и что будет твориться во Флориде в следующие несколько дней.

Самое интересное в «Американской истории преступлений» — то, как сценаристы и режиссеры создают напряжение в сюжетах, где зрители знают не только концовку, но и большинство важных подробностей. В первом сезоне все держалось на потрясающих по накалу судебных сценах, это был сериал, выстроенный по законам судебной драмы. То, что эта драма произошла в действительности (и ее даже можно посмотреть на YouTube с примерно тех же ракурсов), нисколько не портило эффекта.

Пока актеры на экране вживались в роли Оу Джей Симпсона, Джонни Кокрана, Марши Кларк и других участников реальной драмы, зрителям предлагалось войти в роль жюри присяжных или простых очевидцев, еще не знающих, подойдет ли перчатка и признают ли Оу Джея виновным. Первый сезон работал — благодаря качеству сценария и режиссуры, нюансам актерской игры и, прежде всего, злободневности сюжетной основы, где судебный процесс в Калифорнии превратился в референдум о доверии темнокожего населения к белым органам охраны правопорядка (да и к белым вообще).

Сразу скажу, что второй сезон «Истории преступлений» получился гораздо слабее. Тут нет такой актуальности и остросюжетности, им просто неоткуда взяться. Само преступление произошло случайно, мотивом тут можно считать разве что очень внутренние и локальные разборки в гомосексуальной среде Флориды и Калифорнии. Самого интересного и яркого персонажа в сезоне — собственно Джанни Версаче — убивают в первой же сцене.

Я не хочу спойлерить вам оставшиеся серии, если вы не следили за оригинальной криминальной хроникой. Но не ждите повторения первого сезона — второй посвящен не суду, а охоте на убийцу.

Убийцу Джанни Версаче звали Эндрю Кунанан (или, как принято писать у нас, Кьюненен). Он — что-то среднее между Патриком Бэйтменом из «Американского психопата» и персонажем Мэтта Дэймона из «Талантливого мистера Рипли». Это социопат-хамелеон, за первую серию успевающий добрый десяток раз сменить стиль одежды и внешний вид. Во время охоты на Кунанана ФБР оказалось мало пары фотографий — по телевидению показывали целый набор снимков Кунанана во всех возможных ипостасях.

И в упомянутых выше фильмах, и в других сериалах мы уже много раз видели подобного героя — существо, не испытывающее настоящих человеческих эмоций, и лишь имитирующее их, чтобы было проще манипулировать окружающими. Но Кунанана на фоне всех этих Рипли и Декстеров выделяют два фактора. Во-первых, это актерская работа Даррена Крисса, милого юноши из сериала Glee («Хор»), который буквально вгрызается в роль со всеми прилагающимися к ней фантастическими историями.

В результате перед нами не просто отчет о похождениях очередного хладнокровного убийцы, а нечто большее — этакий сборник самых потаенных мечтаний молодого гея конца 90-х, очень красиво написанный и снятый. В центре первой серии — не само убийство и не сцены расследования и охоты на преступника, а именно флэшбэки не столько в прошлое, сколько в глубины изломанной психики Кунанана. Ведь не могло же ничего из того, что этот патологический лжец так расписывает друзьям, произойти на самом деле? Ведь правда же?

Но на самом деле между Версаче и Кунананом все именно так и произошло! После смерти модельера нашлись очевидцы его встреч и разговоров с будущим убийцей. Эндрю Кунанан, закоренелый лжец, впервые в жизни рассказывает правду… а ему никто не верит! То есть психологическая мотивация преступления может быть куда глубже, чем кажется на первый взгляд: дело не в геях, а в сложных отношениях правды и вымысла.

Другая сюжетная линия, которая будет занимать остаток сезона, это попытки сестры Версаче, Донателлы, спасти репутацию покойного брата и удержать на плаву его компанию. В первой серии Пенелопа Крус появляется в этой роли довольно поздно, но намертво приковывает к себе внимание в каждой сцене. К сожалению, сама по себе линия не очень интересная — Версаче уже мертв, какое нам дело до его репутации и компании?

В сезоне про Оу Джея Симпсона любые, самые, на первый взгляд, случайные побочные сюжетные линии сходились в зале суда и оказывали решающее влияние на исход процесса. В сезоне про Версаче это явный филлер, которым сценаристы подбивают куцую и неглубокую сюжетную линию об охоте на маньяка.

Почему сценаристам пришлось так поступить, можно узнать из статьи о Кунанане в Википедии. Я скажу только, что самые яркие события в сезоне уже произошли — в первой серии! А впереди еще 8 эпизодов, которые тоже надо чем-то занимать.

В целом перед нами все еще очень качественное телевидение — по письму, режиссуре, актерским работам, — которое порадует любого фаната жанра true crime и будет интересно большинству обычных рядовых зрителей.

Но этот сезон явно не станет культурным феноменом, которым оказался первый сезон сериала. Он не заставит аудиторию, пусть даже американскую, во второй раз переживать самые безумные и характерные минуты 90-х. Это просто хороший криминальный сериал — без претензий на стирание (или хотя бы размывание) границ между искусством и реальностью.