От Камчатки до Cyberpunk: интервью с Сергеем Васильевым — режиссёром и сценаристом «Кибердеревни»

На Кинопоиске гремит один из главных хитов 2025 года — второй сезон «Кибердеревни». Отечественный сай-фай уже сумел завоевать сердца миллионов зрителей, поэтому мы не могли пройти мимо и поговорили с одним из создателей проекта — режиссёром и сценаристом Сергеем Васильевым.

В интервью Сергей рассказывает о том, как у проекта выросли амбиции и как команда училась на ошибках первого сезона, откуда пришли визионерские референсы — от «Бегущего по лезвию» до «Кин-дза-дза!» и Cyberpunk 2077 — и почему «Кибердеревня» в итоге всё-таки про людей, а не только про роботов. Читайте дальше: режиссёр объясняет, насколько для него важен культурный код, какие локации дали сериалу фактуру и есть ли шанс на третий сезон.

— Сергей, чем удивит зрителей новый сезон «Кибердеревни»?

— Второй сезон удивит традиционно новыми мирами, куда попадают герои, а также нестандартными и опасными ситуациями, с которыми они сталкиваются. Потому что первый сезон в большей степени был свободным путешествием — герои сталкивались с антагонистами, которые желали им зла. Это были скорее курьёзные приключения на пути к их цели.

Во втором сезоне противостояние уже более антагонистическое — им противостоит голограмма Галя. Мне кажется, что второй сезон более напряженный. Если говорить с точки зрения удивления и развлечения, это новые ситуации и новые миры, в которые попадают герои, и каждый из них уникален по-своему.

— То есть это скорее углубление мира, а не его расширение?

— Мир и расширился, и углубился. У нас сохраняется концепция, что герои в каждой серии попадают в новую причудливую локацию и пытаются из неё выбраться. В этом смысле мы остаёмся верны себе, но в то же время мы теперь делаем упор на эмоциональное путешествие героев, на их переживания.

— С какими трудностями вы столкнулись на съёмках при работе над сериалом?

— Первый сезон был пробой пера, мой первый большой проект в качестве режиссёра. Мне не с чем было сравнивать этот путь, потому что у меня не было предыдущих работ. Во втором сезоне я учёл опыт при создании первого сезона. Первый сезон — это работа новичка, работа неопытного человека — он искренний и горячий, но не очень ровный и в чём-то наивный. Во втором сезоне я постарался провести работу над ошибками. Посмотреть, что работает, что нет, какие приёмы вызывают отклик у зрителей и хорошо действуют на историю, какие нет — и отказаться от них. Надеюсь, что второй сезон получился более цельным, взвешенным и зрелым.

Самая главная трудность — баланс времени и амбиций. Потому что хочется сделать хорошо, хочется сделать круто, но времени всегда не хватает. Всё-таки цикл производства сериала достаточно небольшой, чуть меньше двух лет, обычно такие фантастические проекты делаются достаточно долго, около четырёх-пяти лет. Но мы прекрасно понимаем, что мир очень быстро меняется и хотим сохранять темп производства сериала, чтобы зрители не забыли про первый сезон. Поэтому главное — баланс амбиций и времени, это самое сложное.

— Расскажите о представителях жанра фантастики и киберпанка, которыми вы вдохновляетесь, используете в качестве ориентиров и просто считаете хорошими и интересными.

— В первую очередь это классика: «Бегущий по лезвию» 1982 года, «Бегущий по лезвию 2049» Дени Вильнёва, «Призрак в доспехах» — то есть большие произведения, с которых начался жанр. По большому счёту ничего более свежего и актуального не вышло. Так или иначе все работы, которые выходили после, стали переосмыслением классики, говоря на ровно те же самые темы и отвечая на те же вопросы — что делает человека человеком, где грань между человеческим и синтетическим.

Если говорить про отечественную классику, то это «Кин-дза-дза!» — потому что в этом нельзя не усмотреть очень крутую сатиру, актуальную и по сей день. Ну и визуально это выдающееся произведение, хотя возможностей было гораздо меньше, бюджет был гораздо скромнее, чем у американских коллег. Однако это убедительный фантастический мир, в который ты веришь.

Если говорить про игры, это Cyberpunk 2077. Когда наш проект только зарождался, когда выходил самый первый ролик, с которого всё началось — мы стремились выпустить его к выходу игры. Мы надеялись, что эта тема будет актуальна. И люди будут интересоваться, набирать в поисковиках «киберпанк» — и выпадет наш ролик. Естественно, когда игра вышла, мы с ней ознакомились. Это великолепное произведение, уже ставшее классикой наравне с «Ведьмаком 3». Несмотря на все баги и проблемы. Это большая работа. И это хороший источник вдохновения и деталей, которые хочется рассмотреть и которыми хочется вдохновиться.

— И в Cyberpunk 2077, и в «Кибердеревне» поднимается вопрос трансгуманистической этики — что делает человека человеком. Тот же вопрос поднимался в сериале «Чужой. Земля».

— Да, я смотрел и классических «Чужих», где были синтетики, андроиды. Я посмотрел сериал «Чужой: Земля». Безусловно, вопрос трансгуманизма о грани между человеческим и нечеловеческим становится всё более актуальным.

С другой стороны, по большому счёту, здесь мы пока ничего сказать не можем. Мы можем задать этот вопрос, но ответить на него пока не сумеем. И я думаю, что это не получится сделать ровно до того момента, пока мы не столкнемся с реальностью, в которой искусственный интеллект будет сложно отличить от человеческого.

— Расскажите о процессе работы над сериалом. Как проходит ваш обычный рабочий день?

— Всё зависит от стадии производства сериала. В подготовительном периоде это написание сценария, работа над раскадровками и подготовка в широком смысле. Я рисую раскадровки, эскизы. Мы с командой ездим по локациям, проводим читки, обсуждаем вопросы производства — как будем решать ту или иную сцену, что для этого нужно, нужна ли додекорировка, или какая-нибудь небольшая декорация. У нас не настолько большой проект, чтобы строить что-то большое, не было ни разу, чтобы мы строили целый павильон. Обычно мы стараемся найти какую-то локацию, которая уже подходит нам по духу, по фактурам. И, может быть, чуть-чуть доделываем её силами художников-постановщиков.

Если говорить про стадию съёмок, то обычно съёмочный день начинается очень рано. В два-три утра ты встаешь, едешь на локацию от полутора-двух часов точно, чтобы быть на площадке в 5-6 утра, понаблюдать за финальными стадиями подготовки к съёмкам. В 7-8 утра у нас обычно «мотор», когда уже рассветёт, и чтобы световые условия устроили оператора — нужен приятный и красивый свет. В течение 12 часов мы снимаем, поздно вечером разъезжаемся.

И, конечно, самая тяжелая работа у администрации, у художников-постановщиков, потому что они приезжают раньше всех, а уезжают позже всех. Я приезжаю, когда что-то готово, и уезжаю, когда моя миссия на этот день закончена, когда снят последний кадр. А эти ребята — собирают, разбирают, убирают, готовят оборудование к отправке на другую локацию или в другой город. Это тяжелая работа.

Если говорить про послесъёмочную стадию — про монтаж, про графику — это работа с режиссёром монтажа, рисование концептов, встречи и созвоны со студией компьютерной графики, которые занимаются созданием визуальных эффектов, отсмотр пререлизов, когда появляются новые кадры, и, естественно работа со звуком и композиторами… Множество процессов, которые идут параллельно, ежедневная рутина, которая достаточно «офисная», я бы сказал.

— Получается, самые большие трудоголики на площадке — художники-постановщики?

— Я не могу сказать, что они больше всего утомляются и задействованы, но у них самый длинный съёмочный день. Ну и конечно же общая атмосфера, общая картинка зависит от вклада каждого — и от художника, и от оператора, потому что если гипотетически плохой оператор не снимет крышечку с объектива, будет плохой свет, то все усилия пойдут прахом, поэтому очень важны усилия каждого! Работа художников наиболее сложна физически и морально, потому что ты ежедневно на ногах по 20 часов.

— Давайте поговорим о том, как вы работаете с культурным кодом. В первом сезоне, да и сейчас во втором эта традиция сохранилась, у вас прежде всего обращение к русскому культурному коду. И вы работали с переосмыслениями и сатирическими отсылками к советскому кино. Расскажите, как вы над этим всем работаете, насколько это всё спонтанно. Или это глубокая работа с материалом, как именно всё происходит?

— Мне кажется — всё вместе. Самые-самые первые ролики — в большей степени спонтанная история, просто само получилось. Уже потом начинаешь анализировать, что работает, а что нет, разбирать собственную работу на атомы и пытаться её пересобрать, повторить немного иначе, в другом контексте.

У нас нет задачи сделать отсылки ради отсылок и скатиться тем самым в пародию. Я всё-таки стараюсь, чтобы отсылки, аллюзии и цитаты были приятным дополнением, но не более того. То есть в теории мы можем представить человека, который не смотрел ни одного советского фильма, не знаком с нашим культурным кодом, но в целом он историю поймёт. История вполне универсальная, вполне самостоятельная, и, как мне кажется, визуально интересная и в отрыве от произведений, на которые она ссылается.

В то же время мы понимаем, что отсылки и цитаты — то, что вызывает отклик, потому что зрители видят что-то знакомое, больше вовлекаются в историю — подключаются какие-то воспоминания, которые вызывает произведение, на которое мы ссылаемся. И это такая постмодернистская игра. При этом понятно, что культура не стоит на месте — что-то приходит, что-то уходит, что-то забывается. 60 процентов отсылок, которые мы делаем, скорее всего, не увидит никто, кроме киноманов, историков кино или специалистов в определённых областях. Потому что это вот такие зашифрованные отсылки. И в этом нет ничего страшного, ведь почти любое произведение является ремейком или вдохновлено чем-то извне.

Если говорить про способ работы, то это не так, что «сегодня мы делаем отсылку к „Джентльменам удачи“», например. Обычно это само получается — мы пишем сюжет и понимаем, что эта часть похожа на что-то, и будет прикольно зрителю об этом напомнить. Это строится так.

— В «Кибердеревне» не так много самой кибердеревни. Вы собираетесь показывать её больше?

— Безусловно, её будет больше. Другое дело, что здесь мы следуем за историей. Наша история не о кибердеревне буквально, а в более широком смысле. По большому счету вся солнечная система — одна большая кибердеревня. То есть люди живут на разных планетах, но все друг друга знают, и везде сочетание чего-то традиционного и консервативного с чем-то футуристическим.

Это такая формула «Одиссеи». Вся история Одиссея — это его попытки вернуться домой на Итаку, и вся история Николая — это его попытки вернуться домой к семье в кибердеревню. Кибердеревни будет больше, но в целом это история возвращения к ней.

— Как думаете, почему людям интересен жанр фантастики?

— Потому что каждый хочет взглянуть одним глазком на то, как выглядит будущее, и каждое фантастическое произведение предлагает свой интересный взгляд на это. И эти взгляды могут быть очень разными. Например, если мы берём «Бегущего по лезвию» — это антиутопия, это роботы-репликанты, которые почти неотличимы от людей, общее высокое развитие информационных технологий.

В то же время существует фантастика Фрэнка Герберта — «Дюна». И там диаметрально противоположный взгляд. Здесь человечество отказалось от информационных технологий и до предела развило человеческие способности — способности к вычислению, способности предсказывать пути. И пошла больше по традиционалистско-религиозному пути. И это очень интересно — представить себя живущим в этих разных мирах.

Но мне кажется, что настоящая реальность будет как среднее арифметическое всех этих произведений. В каком-то месте Земли будет что-то больше похожее на Дюну, потому что там человечество откажется от компьютеров. В каких-то регионах будет делаться ставка на информационные технологии. И это будет смесь утопии и антиутопии.

— После просмотра какого фильма вы решили, что хотите стать режиссёром?

— У меня есть однозначный ответ на этот вопрос! Я захотел стать режиссёром примерно в 5 лет, после просмотра фильма о фильме «Парк Юрского периода». Мне было интереснее смотреть, как этот фильм снимают, чем сам фильм о динозаврах. То, как они его делали, как они создавали частично аниматронных, частично компьютерных динозавров. С тех пор я заинтересовался кино. И иду к этой мечте.

— С какими научными консультантами вы успели поработать во время создания сериала?

— Самый интересный и важный опыт консультации был при создании ролика про больницу, ещё на YouTube. Когда наши герои «погружались» в пациента, чтобы спасти его от тромбоэмболии. Я консультировался с моим знакомым, врачом Давидом Петросяном, который предложил карту путешествия по телу человека и подсказал, какие могут быть реалистические и одновременно интересные ситуации, с которыми могут столкнуться хирурги, путешествующие по кровотоку. Это было очень интересно и, судя по комментариям профильных специалистов под видео, нам это удалось. То есть нам люди пишут что — да, это похоже на правду. Если бы это фантастическое допущение могло случиться в реальности, скорее всего, оно так бы и было. И я считаю это достижением.

Но должен сказать, что так как у нас в первую очередь фантастика, а не научная фантастика, у нас есть допущения. То есть мы скорее идём в сторону большей художественной выразительности. Если бы мы шли по пути твердой научной фантастики, то история скорее всего стала бы скучнее. В этом смысле сериал, где герои каждый раз попадают в какую-то новую локацию, не очень подходит для того, чтобы делать всё очень серьёзно.

Тем не менее у нас есть специальные шутки, специальные ситуации, которые поймут учёные, занимающиеся изучением звёзд, исследованиями Земли. Медикам тоже будет интересно.

— Какое самое интересное место, где пришлось снимать? Судя по всему, вы побывали как минимум в 20 городах. Расскажите о самой интересной локации.

— География съёмок действительно обширная. Мы снимали от Астрахани до Камчатки в течение всей работы над проектом. Пожалуй, самые интересные локации были на Камчатке сразу после извержения вулкана Шивелуч в 2023 году. В начале апреля было извержение вулкана, который всё засыпал пеплом, и спустя два дня мы там оказались, снимали заявочные планы, проходки героев. Потому что это была уникальная фактура, такое бывает раз в жизни.

И вторая локация, которая мне сильно запомнилась, — это рынок Садовод, на котором мы снимали сатурнский рынок галактических масштабов. Дело в том, что пока мы снимали, то никто на рынке работу не останавливал, и там было столпотворение продавцов, покупателей и работников этого рынка. Это было просто что-то невероятное, вавилонское столпотворение, будто город в Индии. Очень много людей, все норовят тебя сбить с ног. Торговцы и носильщики с огромными тележками, которыми можно убить. При этом получилась уникальная фактура.

— Какие книги или комиксы произвели на вас впечатление в последнее время? Что бы вы посоветовали нашим читателям?

— За последние полгода-год корпус прочитанного мной довольно беден. Большую часть времени занимает работа над сериалом. Я бы хотел посоветовать «Хазарский словарь» — это удивительная книга, написанная в редком жанре энциклопедии. При этом «Хазарский словарь» — художественная литература, магический реализм, это очень необычный опыт.

Второе — «Лавр» Евгения Водолазкина. Это современная классика, которую сложно описать какими-то эпитетами. Это надо пережить, прочитать и удивиться. Также я бы посоветовал прочитать книгу «Война конца света» про события в Латинской Америке на рубеже веков. Про эту часть света нам мало известно, фокус внимания направлен в сторону нашей страны и истории Европы максимум. При этом в Латинской Америке тоже происходило много интересного. Поэтому описанные там события выглядят отчасти фантастическими. «Имя розы» — для тех, кто любит разгадывать загадки.

— Как бы выглядел ваш идеальный домик и ваш участок в кибердеревне?

— Там обязательно должна быть рядом река. Много роботов, которым нравится то, что они делают. И это должно быть на Марсе. Очень хочется там оказаться, хоть бы одним глазком увидеть, как там может всё происходить. Такой у меня немножко скучноватый ответ, потому что вся фантазия ушла в сериал (смеётся).

— Есть ли планы на третий сезон? Каким вы его видите? И каким его видит ваша команда?

— Всё зависит от результатов второго. Если он по каким-то причинам вызовет отрицательную реакцию, если его не будут смотреть, то зачем снимать третий сезон? Но я надеюсь, что у нас всё получится, и в третьем сезоне будет уже немного другая история, потому что во втором мы закрываем историю Робогозина. Как именно, не расскажу, чтобы не спойлерить.

А третий сезон — абсолютно новый виток, новая проблематика, новый жанр, возможно, что-то детективное. Какие-то новые обстоятельства, в которые попадают герои, и будет интересно и свежо. Не будет ощущения того, что всё это уже видели.

— Поделитесь вашими творческими планами за пределами «Кибердеревни».

— Сейчас все силы брошены на работу над вторым сезоном, чтобы он получился крутым и интересным. Так далеко я пока не думал, в планах немножко передохнуть и выдохнуть. Осмыслить происходящее. Снять для души короткометражку, чтобы отвлечься от масштабов.