Нейросеть научили писать эротические фанфики. Собрали лучшее по мотивам классики

Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему. И вот он приходит ко мне на порог и гладит по волосам своими. Эта милая ситуация.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — поинтересовался Че. — Я замечательно, — улыбнулся я, — но ты меня мне очень-очень напоминаешь.

— Ты чего? — Я вдруг подумал… — я посмотрел на него.

— Мне кажется, что мне всегда очень нравился маленький русский мальчик и однажды я пообещал себе больше никогда не думать о нем, все время думать о тебе.

— Что случилось?

— Я не хочу от него отрываться.

— Почему? — спросил Че.

В ворота гостиницы губернского города NN въехала довольно красивая рессорная небольшая бричка, в какой ездят холостяки и тусы, и стояла она на том самом въезде в город, который администрация города пыталась закрыть перед своим основным летом.

Выйдя из машины Кир спокойно вдохнул прохладный ветер и огляделся. Широкие дворцы многоэтажных домов простирались перед ним, как маленькие воздушные шары, и было видно прекрасно крышу каждого из них, просто необъятную прямоугольную черепицу.

Кир оказался в красивом месте за городом — это был лес, то ли плодоносный холм, то ли городской парк Сеула. И этот лес был каким-то удивительным местом.

Он стоял в круге и был здесь — наверное, если бы его не заблокировал барьер, он бы и проехал мимо этого леса. Хотя кто знает, какое впечатление производит, когда солнце садится за горизонт.

Тверской бульвар был почти таким же, как и два года назад, когда я последний раз его видел — опять был февраль, сугробы и мгла, странным образом проникавшая даже в дневной свет. В белых кругах тумана было слабо видно то ли кружащихся снежинок, то ли солнца, спрятанного за облака.

Он крепко сжимал мою руку, когда я шел по коридору к его квартире. Это был поистине красивый сад. Самое что ни на есть настоящий лабиринт, из белого и красного камня, с полуразрушенными стенами и витыми балками, что создавало ощущение, что ты находишься в замке. Пахло мокрой осенью и гнилой древесиной. Под ногами хрустнули ветки.

В начале июля, в чрезвычайно жаркое время, под вечер, один молодой человек вышел из своей каморки, которую нанимал от жильцов в С — м переулке, на улицу и медленно, как бы в нерешимости, отправился к К — ну мосту. Его дорога показалась ему до ужаса неприятной, и Гарри, потеряв равновесие, свалился на пол, больно ударившись затылком о выступ.

«Рон, ты что?!» — только и успел крикнуть Гарри, прежде чем он провалился в кошмар, который наступил на него несколькими минутами позже.

Мистер Шерлок Холмс сидел за столом и завтракал.

— Чего так долго, не надоело уже? — Серое солнце проникло в окно, освещая темный силуэт его господина.

— Нет. Просто у меня нет желания что-то делать, а ты пока спешишь, — он притянул Тома к себе и положил голову ему на плечо. — Просто спи с голым торсом.

— Это грубо, Дино, — парень смутился.

Я с отвращением смотрю на свое отражение в зеркале.

— это мой персональный чертёж! — крикнул я, но потом прошел в комнату и стал ожидать конца его фильма.

— он будет через несколько часов, дорогая.

«Отлично, — вдруг подумала я. Но ее я быстро одернула: мне было уже интересно узнать хоть что-то, что я знаю о нем не понаслышке. — вы ведь хотели получить серию фильмов о любви? Было бы неплохо!»

«А вот эта идея мне не нравится», — думаю я.

Включаю телевизор.

— здесь есть доступ к интернету и есть видеовыставки? — вау!

Я лечу на весь центр планеты.

— слушай, там уже нашли документы…

В Хоббитоне был переполох. Только представители стражей порядка могли прийти на помощь его заключённым-заключённым. Гарри в панике принялся собираться, его ноги дрожали, а руки отчаянно чесались прижать докричаться до считывающего устройство замка, снять оковы, увидеть всё, что ему сказали чёрноловы в лаборатории и то, что в соседней камере устроили дебош. Всего доброго, профессор МакГонагалл ждёт тебя в нашем доме! — и Гарри сорвался с места.

Надо бы поворачивать, — встревожился Гаред, как только лес вокруг них начал темнеть. — Одичалые мертвы.

— Но и умирать мы тоже не обязаны, — возразил Блум. — У нас два пути: тебе надо закончить очищение и устроить ритуал умирания, или обратиться в Завесу, чтобы быть выжившим, — добавил он, вручив охранникам обезвреживающее заклинание.

— Под мою защиту? — удивился Лось. — Мы не справимся с целой толпой зверолюдей…

Мистер и миссис Дурслей, из дома № 4 по Бирючинной улице, гордились тем, что они, спасибо преогромное, люди абсолютно нормальные. У одной старушки теперь ни в чем нельзя не признать большой плюс, она — самая горячая и добрая, всегда любила свою работу.

Злоба медленно становится слабенькой и затихает внутри, но болезненное насилие отступает — злость немного успокаивается.

Шатенка скромно улыбается, потому что осознает, что встречи с Хосоком так ее не переубедят в том, что она ему не интересна, да еще и прямо сейчас

— Ясно.

— Да, спасибо.

— Взаимно. Я сразу вам сообщу свой адрес, куда вас позвать, хорошо?

Логен пробирался между деревьями, его босые ноги оскальзывались и проезжали по влажной земле, по грязи, по мокрым сосновым иглам; дыхание клокотало в груди, кровь гулко стучала в висках. Парню пришлось развести руки и опустить их, когда кареглазый взял в руки какую-то охапку и по инерции проскользил вперед, спотыкаясь о сухие ветви и подвернув лодыжки. Земля под ногами стремительно и туго-туго поддалась и его собственные руки отпустили спасательную нить, которая не давала никакой возможности избавиться от резких порывов ветра. Деревья, обвивавшие ствол за спиной, подались назад, и рыжеволосый стал падать вместе с ними и кровью, и треском рвущейся ткани, и паническими воплями.