Картотека. Выпуск 12. "Заводная"
В общем, Паоло Бачигалупи – как не странно, американский автор. На художественном поприще, можно сказать, новичок. Первый рассказ опубликовался в 1999 году. После написал десяток рассказов, одну повесть и три романа. Рассказы вызвали интерес у читателей и критиков, заработали пару-другую достойных наград. А дебютный роман 2009-ого года «The Windup Girl», у нас «Заводная», взял сразу Nebula Award, 2009 , Locus Award, 2009 и Hugo Award, 2010.
Я впервые наткнулся на этот роман в журнале «Мир фантастики», там его обозревали на английском языке. Автор рецензии расплылся в комплиментах, влепил 10-ку и был таков. Я же про роман тут же и забыл, и фамилия писателя тому виной.
Но в 2012ом году увидел уже переведенную «Заводную» на полке магазина, сразу вспомнил (роман, конечно не фамилию) и купил. В России данное произведение издало издательство АСТ в серии книг «Сны разума».
На обложке отечественного издания мы наблюдаем парусник азиатского образца на фоне футуристического города. Так и вижу, как дядька-издатель зовет художника и говорит ему: «Роман «ЗавОдная», будущее, Бангкок!». На что художник поправил свой заляпанный берет, махнул шарфом и убежал творить. К происходящему романа эта иллюстрация относится очень отдалено.
А вот заморскому художнику скорей всего сказали, что-то более близкое к содержанию: «Будущее, Бангкок, азиаты, беженцы, разруха, слоны, дирижабли, грязища и дерьмище!». Ну и вышло у западных издателей то, что представлено ниже:
Ну а теперь несколько подробней.
Действие романа разворачивается в некотором будущем. Нефти нет, угля мало, от электроники как таковой почти отказались, следовательно, теле и радио коммуникации между государствами и материками оставляют желать лучшего. Любопытная ситуация, все как бы знают что, допустим, вон там есть Япония, вон там США, но тем не менее связи как таковой нет. Все страны по большому счету закупорены и ведут контакт только с соседями. Так называемая эпоха «Свертывания». Единственный глобальный вид связи это дирижабли и корабли под завязку набитые заморскими товарами. Это своего рода признак возвращения мира в привычное русло.
С едой тоже не все гладко, её как принято, не хватает. Потому ГМО продукты очень распространены. Но природа (а то и злопыхатели из соседних стран) не дремлет и в ответ все модифицированные урожаи скашивает «пузырчатая ржа» и цибискоз (людей это тоже стороной не обходит). Злобные паразиты-насекомые, бесконечно мутирующие вирусы портят жизнь без исключения всем. Живучие ко всему этому аграрные культуры очень ценятся. Их модифицированные гены ломают «ген-хакеры», работающие на крупные корпорации, и используют их по своим нуждам. Корпорации же, упорно торгуют аграрными культурами, всячески борются с конкурентами, делят сферы влияния, свергают не угодные правительства…все как обычно.
Ещё один аспект представленного мира - это способ получения энергии для бытовых нужд. Я это называю «Пружино-панк». Кинетическая энергия, высвобождаемая пружиной, используется здесь вместо электричества (ну и для генерации электричества, конечно же).
В быту это выглядит так. Вентиляторы в душной гостиной гоняют воздух под действием пружины, которую в нем заводит каждое утро специально нанятый человек. Пистолеты стреляют дисками, под силой пружинного завода. Компьютеры в бухгалтериях имеют малые экраны и генерируют в качестве изображения только таблицы, под столом педаль для завода пружинного механизма динамо-машины.
Производство переносных пружин – отдельная отрасль. За емкость высвобождаемой ими энергии борется всеми доступными людям средствами. Металл вымачивают в специальных ваннах с генно-модифицированным водорослями. Огромные генно-модифицированные слоны (мегадонты) двигают механизмы, которые в заводских цехах режут и скручивают данный металл в пружины.
Мдаа…не простой придумал мир автор с непростой фамилией.
Теперь, имея такой мир, мы попадаем в Бангкок. Вся государственность тайского королевства фактически сосредоточена в городе, ибо за его окраинами, редкие поселки, в которых иногда надо выжигать опасно зараженный урожай вместе с домами местных обывателей. Как следствие, имеется перенаселенность. По улицам, помимо тайцев и чеширов (генно-модифицированные коты меняющие цвет), шастают беженцы – «желтые билеты» (или желтобилетники). Это, как правило, малайские китайцы, которые бежали от геноцида устроенного малайцами с зеленными повязками (я так полагаю, у Паоло, ислам взял свое). Беженцы ютятся, в основном, в зданиях уже разваливающихся небоскребов, содержать и поддерживать которые на данном периоде развития человеческого общества не возможно.
В городе власть делят различные группировки, как государственные так и не очень. Враждуют они достаточно мирно в обычное время, и свирепо в периоды кризисов.
Имеется ОПГ в районе беженцев, есть торгаши (включая заграничных), подкупающие нужных чиновников для лоббирования своих интересов. Есть белые кители – «честь» тайской нации, хранящие государство от опасной контрабанды, и зараженных посевов. Есть дворец с «Дитя-королевой» с его хранителями и прочие разнообразные формирования.
В этом разношерстном кипятке мы наблюдаем 4 линии повествования.
Первая рассказывает про Андерсона Лэйка, американца – западного агента, под видом предпринимателя с большим мешком валюты. Он, обитая в среде торговцев, преследует свои цели по поиску секретного «банка семян» – набор оригинальных образцов распространённых аграрных культур. У него для этого свои мотивы.
«Жар наваливается на балкон шестого этажа и втекает в квартиру Лэйка. Под навесом в потоках знойного ветра шелестят плети жасмина. Ослепленный сиянием Андерсон, щурясь, глядит в окно. На бледной коже мгновенно выступают блестящие капельки пота. Лежащий снаружи город похож на расплавленное море, в котором золотыми искрами вспыхивают металлические шпили и стеклянные стены.
Он сидит прямо на деревянном полу совсем без одежды в окружении раскрытых книг: каталогов флоры и фауны, записок путешественников, полной истории Индокитая. Повсюду ветхие заплесневелые тома, вырванные из дневников страницы — ископаемые воспоминания о тех временах, когда тысячи растений выпускали в воздух пыльцу, споры и семена. Андерсон просидел над бумагами всю ночь, но с трудом может вспомнить хоть что-то из прочитанного. Перед глазами постоянно встает пасин, скользящий вверх по ноге девушки, вышитые на искрящейся пурпурной ткани павлины, чуть влажная кожа разведенных бедер.»
Вторая рассказывает про китайца желтобилетника Хок Сена. До геноцида со стороны «зеленых повязок» был привилегированным владельцем торговых судов, ныне, потеряв всю семью, вынужден волочить свое существование как беженец. Однако этот старый китаец достаточно целеустремлен, он добился место управляющего на заводе по производству пружин, который принадлежит Андерсону.
«Старик подходит к двери, машет Лэйку — мол, слышал, сейчас спустится, — но сперва идет к алтарю и встает на колени перед образом Гуанинь. Он молит бодхисатт-ву быть к нему и его предкам милостивой, дозволить ему и роду его искупить грехи. Под золотым иероглифом удачи, который висит вверх ногами, чтобы везение нисходило прямо на просящего, Хок Сен кладет пригоршню ю-тек-сового риса и надрезает красный апельсин. По руке бежит алая струйка. Фрукт спелый, ничем не зараженный и очень дорогой — на богах экономить нельзя, они любят жир, а не постные прожилки.
Дым от благовоний снова растекается в неподвижном воздухе конторы. Старик продолжает молить: пусть фабрику не закрывают, пусть взятки помогут и новое оборудование доставят беспрепятственно. И еще пусть заморский демон наконец спятит и начнет доверять Хок Сену как самому себе, а сейф откроется и выдаст все тайны до последней.
Старик просит богов об удаче. Она нужна даже старому китайцу-желтобилетнику.»
Третья линия повествует о двух «белых кителях». Про отважного Джайди Роджанасук-чаи и его напарницу Каньи. Джайди необычный белый китель, он бывший любимец публики – боец муай-тай. Взяток не берет и вообще очень своенравный. За что постоянно получает угрозы со стороны властвующих коррумпированных структур и начальства. Канья его ученица и правая рука.
«— Пятьсот, тысяча, пять тысяч, семь пятьсот… «Защищать королевство сразу от всех вирусов мира — все равно что удерживать море сетью. Рыбы, конечно, наловишь, но остальное спокойно пройдет насквозь».
— Десять тысяч, двенадцать пятьсот, пятнадцать, двадцать пять…
Такие мысли посещают капитана Джайди Роджанасук-чаи, стоящего этой душной ночью под обширным брюхом дирижабля фарангов. Вверху гудят и гоняют воздух турбо-вентиляторы, внизу валяется груз: ящики грубо взломаны, коробки вскрыты, содержимое рассыпано по якорной площадке, будто брошенные ребенком игрушки; всякая дорогая всячина и вещи из черного списка лежат вперемешку.
— Тридцать тысяч, тридцать пять… пятьдесят тысяч…
Вокруг в свете мощных метановых ламп, установленных на зеркальных башнях, раскинулся недавно восстановленный бангкокский аэродром: огромное зеленое поле, над которым то тут, то там висят аэростаты фарангов, а по периметру густой стеной растет бамбук «хайгро» и тянется спираль колючей проволоки, отмечая границу международной территории.
— Шестьдесят тысяч, семьдесят, восемьдесят…
Тайское королевство гибнет. Джайди созерцает разгром, устроенный его командой, и ясно понимает: всех их поглощает океан…»
И последняя линия повествования рассказывает об Эмико (японская девушка, «пружинница» - робот на пружинной основе), фактически живая контрабанда. «Дергунчик», как зовут таких тайцы. Она служит «игрушкой» в тайском стриптиз клубе.
«Эмико потягивает виски, мечтает опьянеть и ждет, когда по знаку Канники пойдет за очередной порцией унижения. В душе она бунтует, но все остальное — то, что с голым животом, одетое в коротенькую блузку и обтягивающую юбку-пасин, сидит и пьет, — бороться за себя не может.»
Все эти истории переплетены на протяжении всего романа. Стремления героев то совпадают, то доходят до противоборства. А тем временем корпорации и властные структуры пытаются подмять власть в городе под себя. Борьба за сферы влияния и рынки сбыта - все как по учебнику истории.
Герои не эталонные и история не сказочная. Паоло построил куда более реалистичный мир. За великую доблесть можно получить посмертное унижение и позор. Совершать хорошие поступки, можно из трусости и преследуя личные эгоистичные цели. Герои не хорошие и не плохие, они живые персонажи, преследующие свои цели, в неблагополучном, но живом мире. Тут нет хэпиэндов, а только жизнь во всей своей суровой красе.
Автор обладает удивительно атмосферным языком. Во время чтения буквально физически ощущается пот на коже от душного смрадного воздуха улиц Бангкока. Очевидно, что автор хорошо знает быт азиатской страны. Описание наполнено множеством мелких бытовых деталей, которые неминуемо создают эффект присутствия.
«В сумеречном офисе «Спринглайфа» пламя спички выхватило багровое лицо Йейтса. Он прикурил, глубоко затянулся – кончик сигареты вспыхнул, затрещала рисовая бумага – и выпустил струю дыма в потолок, где вентиляторы с механическим приводом гоняли душный, как в сауне, воздух.»
При этом не чувствуется перегруженности, читается это все легко. Разве что первую треть книги действие разворачивается слишком неспешно, меня это не смутило, но знаю читателей для которых это оказалось проблемой.
Тем не менее, вызвал недоумение один фактор. Это обоснованность начальной установки описанного мира. Ну допустим, кончились ресурсы, но атомные электростанции и солнечные батареи никто не отменял. При этом в такой разрухе люди умудряются творить чудеса в генетике, где, на мой дилетантский взгляд, без высокоточной электроники никак. Плюс создание человекоподобных японских роботов на пружинной тяге… И таким образом книга плавно скатывается от фантастики к фэнтези.
Тем не менее, книжка самобытна (в хорошем смысле), имеет «вкусный» язык повествования и реалистичную историю про устремленных людей, за которой интересно следить. Плюс ко всему тематика крупного азиатского города, показанного со знанием культуры и нравов азиатских людей. Это в совокупности то, что в современной фантастической литературе ещё не встречалось.
Пожалуй всё.
