Доза чистого безумия. Почему «Экстаз» Гаспара Ноэ — один из главных фильмов нашего века

Окровавленная девушка ползет по снегу. За ней — дерево. После — уже привычные для Ноэ финальные титры (да, верно, в самом начале) и сообщение:

Старенький телевизор. На нем — своеобразные профайлы танцовщиков с разных уголков мира. Все они были отобраны для участия в уникальном хореографическом проекте. По окончанию первой репетиции герои решают устроить вечеринку, конечно же, с танцами и алкоголем. Но вот один из них понимает, что в сангрию кто-то подмешал наркотические вещества. И тут начинается хаос.

Ноэ всегда снимал ленты необычные и поражающие, но каждый раз он оставался в рамках того жанра, той техники (или манеры, если хотите) которую придумал еще во времена «Необратимости».

Его особый стиль выдают сложная структура повествования, абсолютно сумасшедший ход камеры и грубо выраженный, но безусловно мощный философский подтекст. Продолжая плавать в гавани работ Ноэ, «Экстаз» словно уходит дальше — он не остается фильмом для круга поклонников режиссера, а приобретает свойство, описать которое существующими терминами невозможно. Разве что «культовостью», но и оно точно не передает значения картины для кинопроцесса.

Язык фильма похож на видеоигру, где необходимо выбрать условного аватара, или персонажа, частью которого зритель станет. Приняв решение, будет казаться, что как камера, так и весь сюжет вертятся вокруг одного героя: жаждущего секса парня, переживающей за сына мамочки, пытающейся справиться с собой героини Софии Бутеллы, к слову, одной из двух профессиональных актрис в фильме (остальные — танцоры, и еще один диджей), или кого-то еще.

Выбрав персонажа, зритель начинает исследовать жизнь и смерть, их осмыслять и условно преодолевать. В самом начале Ноэ говорит: «Родиться — уникальный шанс», — далее приводит к выводу, что «жизнь — коллективная невозможность», и в конце концов утверждает, что и «умереть — уникальный шанс».

Удивительно, как за чарующей, но, по большей части, представляющей только танцевальный поток сознания ленте режиссер остается последовательным и точным в донесении своих идей. Абсолютно все герои пройдут одну из стадий, отданных им на откуп создателем: первые возрадуются, что выжили, вторые осознают невозможность жизни, а третьи попросту не доживут до утра.

Окутывается «Экстаз» атмосферой до жути любимых режиссером девяностых, в которых он, как никогда, органичен: каждый трек на своем месте, психоделический трип любого из персонажей пропитан реализмом. Возникает ощущение, что подобный сюжет хотя и мог развернуться в любое время и где угодно, но бОльшую силу и жизнь имеет только в ту эпоху и только во Франции. Говоря о живости сценария, нельзя не вспомнить, что Ноэ писал его во время съемок, и никто из присутствующих на площадке не знал, чем все дело обернется.

Правым в своих подходах оказался Ноэ или нет, покажут годы, сейчас же можно констатировать, что его «Экстаз» — этакий экзистенциальный перформанс, кино нового поколения, которое, вероятно, не все поймут, но абсолютно каждый так или иначе примет эту дозу чистого безумия, льющегося с экранов вместе с необычными каплями одной из героинь. Оторваться невозможно!