Дневник Композитора. История Альберта Финка
В последнее время я не могу спать ночами. Четыре утра. Я пью, чтобы заснуть, но алкоголь лишь раззадоривает взбунтовавшийся ум. Меня терзает тревожное предчувствие. Колумбия стоит на пороге больших перемен. И что-то подсказывает мне, что перемены эти ведут нас далеко не в лучшую сторону.
Здесь всё стоит на технологиях и достижениях других миров и времён, которые служат нашему маленькому мирку опорой, удерживающей его в воздухе. Начиная от наших фильмов и музыки и заканчивая моторизированными патриотами – всё это подсмотрено через эти искажения, которое Иеремия называет «разрывами». Без них само существование Колумбии было бы немыслимым. И всё чаще я задумываюсь над тем, насколько тонка грань, отделяющая нас от окончательного, фатального падения. В буквальном смысле.
Нам, безусловно, нужны все эти технологии: чтобы поддерживать функционирование города, чтобы сохранять порядок, чтобы, в конце концов, построить ту чёртову Утопию, о которой твердит Комсток. Да и финансовый вопрос никто не отменял. Как говорит мой братец: «Одними молитвами да песнопениями сыт не будешь».
Но меня не покидает одна неприятная, назойливая мысль: правильно ли мы поступаем? Неужели мы можем просто так взять и безнаказанно тащить из разрывов всё, что нам вздумается?
Что, если Колумбия – это вода, а те элементы из других миров, что мы привносим в свой собственный – это камни, которые мы бросаем в эту воду? Что, если всё происходящее здесь: вся эта война Основателей и Народников, религиозность, граничащая с фанатизмом, политические движения – это побочные эффекты, порождённые тем, что мы несём в Колумбию сквозь разрывы? Что, если воруя у других реальностей, мы искажаем и разрушаем наш собственный мир? Возможно, всё это бред, но чем больше я наблюдаю за социалистической революцией, происходящей в России через пять лет, тем больше меня нервирует цвет флагов VoxPopuly.
Ухо композитора способно уловить многие звуки, практически неуловимые для человеческого уха. Всякий раз, когда я сталкиваюсь с разрывами, я чувствую едва различимые монотонные колебания, словно сама реальность содрогается вокруг них. Эхо этих колебаний преследует меня, я чувствую его на улицах Колумбии, в вещах, в людях… Такое чувство, что окружающий меня мир лживый, неестественный. Словно самой Колумбии никогда не должно было существовать и всё это неправильно… Впрочем, о какой правильности может идти речь, когда мы говорим о городе, в котором многотонные здания парят высоко в облаках?
Быть может, мы заигрались с разрывами и теперь ведём город к краху? Не берём ли мы на себя слишком много? Есть ли вообще человек, способный взять на себя такую власть?
Хуже всего то, что мне не с кем всем этим поделиться. О разрывах знаем только я, Иеремия и Комсток. Комсток – фанатик, убеждённый в собственной богоизбранности, он меня даже слушать не станет. А Иеремия слишком занят построением империи имени себя любимого, чтобы задумываться о чём-либо ещё. Жалко, что Лютесов больше нет, они бы меня поняли.
Однако, что можно поделать? Мы уже схватили тигра за хвост, поздно разжимать руки. Да и хочу ли я разжимать руки? Скорее нет, чем да.
Быть композитором будущего – моё главное призвание, моё предназначение… Наивные модернисты даже не представляют, насколько они отстали от жизни. Они все, так или иначе, вдохновляются днём вчерашним и смеют думать, что создают что-то новое. Я же вдохновляюсь днём завтрашним. Я беру музыку далёкого будущего и заставляю её звучать уже сегодня. Нужно лишь подобрать правильные аккорды. Я есть единственный истинный постмодернизм.
Совсем скоро будет готов мой новый шедевр «Everybody Wants to Rule the World». Держу пари, он станет хитом ничуть не меньшим, чем «Tainted Love». Да, именно об этом мне стоит беспокоиться сейчас – о музыке. А что касается бессонницы: видимо, пора начать принимать «Гипнотизёр». Я слышал, что в малых дозах он отлично успокаивает нервы.
