Бог для бедных | Часть 2
Меня зовут Тезариус Анцилла. Я старший научный сотрудник исследовательского отдела лаборатории Енарубиса, откуда я был выслан на «экспедицию первостепенной важности». Сколько уже я не гулял по улочкам родного города? Сколько не заходил в любимую корчму? 5 месяцев 8 дней. Впервые за эти годы я мыслю ясно и чётко, подмечая малейшие детали из прошлого, настоящего и, кажется, будущего. Бесценных знаний, полученных мною в ходе исследований хватит, чтобы раз и навсегда сдёрнуть покровы лжи, предоставляя людям право выбора. Право, которого всех нас лишили. Однако обо всём стоит написать по порядку, пользуясь просветлением, дабы ни одна деталь не укрылась от тебя, читатель.
Я – сын старателя, человека, 12 часов в сутки проводящего под землёй в поисках остатков ушедших цивилизаций. Те находки, что отец не мог продать, он кучами складировал дома. В том числе и бесценные фолианты. С малых лет я, лишённый всяких иных развлечений раз за разом их перечитывал. От страниц веяло пылью и мудростью забытых времён. Философия, математика, геометрия… Я словно погружался в совершенно иной мир, бесконечно далёкий от того, что все считают обыденностью и нормой. Никто и не удивился, когда я, достигнув двадцати лет, отправился в Гностический храм – учебное заведение, расположившееся в здании бывшего храма, откуда и пошло его название. Дабы не выделяться среди сверстников – потомков знатных родов, я заменил доставшееся мне от рождение имя «Тезар» на более благозвучное «Тезариус». Так мне удалось избежать насмешек по поводу моего происхождения. Старое имя звучало как кличка пса. Именно так называют конюхов, метельщиков и… старателей.
Далее я опущу ненужные подробности, поскольку за время учёбы ничего стоящего не происходило, скажу лишь, что сам учебный процесс давался мне достаточно легко. По окончании учёбы в Гностическом храме я устроился на работу мечты. То место, куда отец увозил самые интересные свои находки. Лаборатория была сердцем мира, переплетением кровеносных сосудов. Артефакты, произведения искусства, древнее оружие – всё это могло содержать в себе ценную информацию и требовало детального изучения. Разумеется не обходилось и без несчастных случаев. В первый же год работы я стал свидетелем именно такого случая: мой коллега, работавший в цехе на протяжении 9-ти лет увлечённо копался в каком-то комке из проводов и микросхем. В это же время Филлюм Дивье – сынок богатых родителей и мой непосредственный начальник – испытывал новую электрическую систему кондиционирования, работающую от найденного старателями генератора. Такая система защитит и от горящих песков, и от ледяных буранов. Защитила бы, не выйди генератор из строя.
В последний момент он издал натужный стон, выплюнул на пол сноп искр и взорвался, испустив при этом энергетические волны непонятного характера. Под их воздействием ком микросхем и проводов внезапно дёрнулся, а затем одним движением оказался на шее у моего коллеги и туго обвился вокруг неё. Извивающееся создание, волею судеб получившее подобие жизни было немедленно сожжено, коллега был похоронен, случай забылся. Я привожу его лишь для того, чтобы показать тебе, читатель, весь риск моей профессии. Кстати после этого случая Филлюм остался на своём месте, хоть и нарушил технику безопасности (подключать найденный прибор, не протестировав его, шутки ли?). Родительские деньги творят чудеса.
С самого Гностического храма молодой Дивье переступал мне дорогу, мешал жить, распускал про меня отвратные слухи. Ему просто не давали покоя мои успехи. Вероятно именно поэтому он начал ухлёстывать за Деей – прекраснейшей девушкой из всех, что мне довелось видеть за свою недолгую жизнь. Однако его попытки задеть меня не вышли – Дея бросила его. Позже, когда я уже работал в лаборатории, она ответила «да» на моё предложение. У нас назревала свадьба. Филлюм это не стерпел – упрёки и притеснения были лишь началом. Вам доводилось иметь своего злейшего врага в начальниках? Регулярно я получал от него мелкие, обидные поручения вроде выноса мусора и мытья полов.
За полгода до свадьбы Филлюм, благоухающий дорогим вином и женскими духами, вызвал меня в свой кабинет.
-Я скажу прямо Анцилла- немедля начал он –Ты наш лучший сотрудник и я решил доверить тебе один очень важный проект-
Сказать, что я был удивлён, значит не сказать ничего. За годы работы этот человек даже ни разу не поздоровался со мной, а сейчас называет лучшим. О, если б я только разглядел фальшь в его словах! Как знать, может всё повернулось иначе? Но его слова действовали гипнотически, заставляя слушать, разинув рот. Тем временем он продолжал.
–Северная Черта конечно не самый комфортный район, однако разведывательным отрядам бельторов удалось обнаружить там странное здание. Согласно их данным это бывшая командория Детей Серидима. Ложа хочет, чтобы ты отправился в это здание и внимательно его изучил. Сектанты могли оставить после себя какие-нибудь записи, которые прольют свет на их цели. Параллельно тебе стоит заняться изучением самого пространства за Северной Чертой или, как его именуют – ледяная пустошь. О дурном влиянии пустоши известно крайне мало. Это благодатная почва для исследований. Не благодари, я уже обо всём договорился. Завтра тебя отвезут к командории. Она на расстоянии 1500 километров от ближайшего пограничного посёлка. Путь займёт два с небольшим дня. Вездеход, однако по прибытии задерживаться не станет. Оставит только самое необходимое и уедет. Заберут тебя через две недели, так что за свою… свадьбу можешь быть спокоен. У тебя останется ещё куча времени.-
Упоминание о свадьбе далось ему нелегко, однако я не придал этому значения. Мне только что предложили уникальную работу. А деньги сейчас ох, как нужны. Привези я из экспедиции ценные материалы, Ложа щедро бы меня отблагодарила и тогда я бы смог организовать Дее нормальную свадьбу, заместо балагана в ближайшей пивнушке. Не говоря уже про то, что за годы работы в лаборатории, я так и не совершил ничего стоящего. Это шанс остаться в истории, как великий учёный. Что я могу сказать, тщеславие затмило мой разум. Поводов для отказа у меня не было. Наскоро упаковав вещи и проворочавшись в постели всю ночь от волнения, наутро я выехал.
Говорят, что хозяева похожи на своих питомцев. Видимо, это утверждение применимо и к транспортным средствам. Водитель, который был моей единственной кампанией эти два дня был неуловимо похож на свой вездеход – такой же большой, брюзжащий и отвратно пахнущий. За всю поездку я услышал от него три слова, два из них нецензурные и одно незнакомое мне, явно жаргонного характера.
Бывшая командория представляла из себя добротное деревянное здание, неведомо как возведённое в этих суровых условиях. Одноэтажное, дышащее теплом и уютом. Водитель перед отъездом помог расчистить вход, и затащить внутрь внушительную связку дров и пару тюков с провизией. И вот я предоставлен самому себе. Дом насчитывал семь комнат. Связка, неподъёмная для меня, так и осталась лежать в холле. Несколько поленьев я перетащил в самую дальнюю комнату, по видимому служившую кабинетом. В ней был камин, кресла и огромные книжные шкафы вдоль стен. Ещё одним её преимуществом был дубовый письменный стол, который без сомнения был нужен мне для ведения записей. Стул я принёс из столовой – просторного помещение рядом с кабинетом. В процессе обследования командории обнаружились так же и спальни. Очевидно, что в доме могли жить одновременно несколько десятков людей. Это было нечто вроде их временного убежища. Когда в городах на фанатиков устраивали облавы, они перебирались сюда.
С первых же дней я стал перерыватьтамошнюю библиотеку, в изобилии содержащую тёмные фолианты, пахнущие кожей и пылью.Но это всё было не то, мне нужно было что-то иное, что иогло бы проить свет на мотивы таинственной секты…
-Бинго!- Не сдержал я радостного возгласа, когда среди всей библиотеки мне удалось обнаружить «Сказания о Серидиме» - их главном боге. Что там говорил Филлюм? Получше узнать о цели “Детей”? Поездка уже удалась наполовину. Раньше никогда не удавалось найти ничего даже близко похожего на эту книгу. Далее я постараюсь по памяти воспроизвести некоторые отрывки из найденного трактата.
«Вначале был Хаос, первородная материя, безбрежный океан. Воды его исторгли из себя удивительных существ, не имеющих пределов в своём могуществе и красоте. Создания эти, незримой пуповиной соединённые с со своим родителем, черпали из него силу, годную как для сотворения, так и для разрушения. Но не пожелали самопровозглашённые божества ни того, ни другого, будучи но безумия молоды, желали они лишь веселья и пьянства. В похмельном бреду один из них, неосторожным движением руки сотворил земную твердь и мелких тварей, её населяющих – людей. То был Серидим. Он первый из богов осознал силу и власть созидания. Братья смеялись над ним, устраивая весёлые оргии, то время как он строил мир-утопию. Однажды один из богов, по имени Тавал свалился в мир, отстроенный его братом. Его встретил пастух, играющий на дудочке. Звук инструмента столь захватил Тавала, что тот протрезвел и немедля отправился сообщить братьям о таком неизведанном чуде, сотворённом людьми – музыке. Боги стали пристально смотреть за смертными. Особенно их интересовали музыканты. Самых лучших из них Всевышние приглашали к себе на празднества, после которых те немногие избранные возвращались домой с тяжёлой головой, но щедро одарённые божественной силой, силой Хаоса первородного. Стоило такому музыканту заиграть на своём инструменте, как эта чудовищная мощь вырывалась наружу. Гитаристы, отмеченные Хаосом одним лишь перебором струн могли сломать кости человеку на расстоянии полёта стрелы. Барабанщик сильными ударами заставлял трястись саму землю. Звуки флейты сводили с ума, подчиняли волю. Было много инструментов, и каждый обладал своим, уникальным свойством. Отзвуки творимых чудес привлекли созданий из-за границ материи. Лишённые чувств в нашем понимании, обладающие своей, нечеловеческой логикой те твари – демоны раздирали границы меж измерениями и попадали в наше. И опять лишь Серидим-защитник встал каменной стеной, не позволяя демонам дойти до мира, им сотворённого. С каждым мгновением ширился разлом между мирами, пуская к нам новых чудищ, больше и свирепее прежних. Пока не пришли двое главных. Белетт и Валефор. Лёд и пламень. Их имена прозвучали над миром, которому было суждено умереть. Серидим пал, не в силах остановить двух владык. Остальные боги – эти ленивые бездельники, что не пожелали помогать творцу ранее, забились в самый дальний, самый тёмный угол…»
Дальнейшие события известны каждому – их не гнушаются пересказывать и в самых гнилых корчмах. Те демоны и сотворили Черту. Согласно этой книжице Валефор – владыка жара и пламени, был суров и сосредоточен, не терпел пустых дум. И по сей день Южная Черта – место паломничества для десятков тысяч людей. Человек, находящийся в пустыне получает невиданную ясность рассудка. Пустые мысли, страхи и грёзы ходят, уступив место холодному уму. Да что там говорить, один раз даже я воспользовался этим свойством песков и провёл там целый день под специальным навесом, медитируя, что в дальнейшем благотворно сказалось на работе.
Противоположностью Валефору представляется Белетт – хозяин вечной мерзлоты. Его поле – грёзы и сновидения. Видимо, что и ледяная пустошь в какой-то степени переняла его черты. В первую же ночь я самолично в этом убедился. Во сне ко мне явилось странное существо: вместо ног у него были копыта, покрытые густой шерстью. Ей была покрыта и широкая мускулистая грудь. Голова же у него была козлиная. Меж длинных рогов горело пламя, холодное, как и всё вокруг на ближайшие полторы тысячи километров. Существо, напоминающее сатира из древних легенд играло на скрипке. Играло с задумчивым выражением морды-лица, периодически грустно блеяло. Сон повторялся несколько ночей. Потом стало не до этого. В «Сказаниях о Серидиме» обнаружился текст, написанный на неизвестном языке, хотя возможно это и какой-то шифр - криптография никогда не была моей сильной стороной. Поэтому я просто постаралсятарался скопировать всё в свой журнал,дабы в случае утрыты книги поездка не прошла впустую. Работа шла медленно, заковыристые символы неохотно ложились на тетрадные листы, глаза начинали болеть уже после получаса переписывания.
На девятом дне пребывания в экспедиции мне опять приснился сон. В том сне я… работал. Да да, я встал с кровати, пошёл в кабинет и начал переписывать вторую часть шифра. При этом чётко осознавая, что сплю. А проснувшись, нисколько не удивился, когда обнаружил, что всё написанное во сне никуда не исчезло. Следующая неделя прошла в непрерывной работе. Я даже не выходил из кабинета, приспособился спать в кресле, чтобы сократить путь до рабочего стола. Отписав своё днём, вечером я опускался в кресло, чтобы уже через минуту продолжить дело по ту сторону яви. Грань между сном и реальностью становилася всё более неосязаемой, зыбкой. Забыл подметить одну важную деталь: раньше, в то время как я работал во сне, звучала музыка. Это была скрипка и с каждой ночью она звучала всё громче и громче. А однажды я услышал её днём. С тех пор та самая грань исчезла вовсе.
…
Я вошёл в кабинет, волоча за собой остатки от огромной связанки дров. Что случится, когда закончится и это, я предпочитал не думать. В кресле меня ждал козлобородый. Скрипка стояла рядом, бережно прислонённая к стене.
-А ты знаешь, какой сегодня день?- спросил он. Я промолчал. Ему не важно, знаю ли я. Он просто хочет похвастаться.
-Сегодня день независимости Лимесдума! Представляешь, Тезар? Весь город вдруг собрался на площади и, понося Ложу, дружно присягнул на верность этим скотам в белых одеждах. Ну и независимость… Тьфу!- Я вытер его слюну с ботинка и продолжил слушать.
-Местный градоуправитель, старикан Тремор поехал на почве заговоров. Семерых Министров и её убийц он винит в смерти сына. Наивный дурачок. Но мы то с тобой знаем, кто в этом виноват, а?- Он как всегда много смеётся. Бывают ли у этого создания чёрные дни?
Я не знаю, откуда он брал эту информацию, ведь как и я, он никуда не выходил. Оно и к лучшему, без него я бы давно свихнулся. Три месяца прошло, а меня так никто и не забрал. Может дело в пролемах Ложи? Да да, стоит им разобраться с Лимесдумом и обо мне вспомнят. А сейчас надо ждать. И не забывать записывать происходящее, хотя я практически без сил. Да и козлобородый не даёт мне сосредоточится. Сейчас он скачет вокруг меня. Прыгает, бормоча себе под нос “Ио пан, пан”. Он вообще когда нибудь устаёт? У этого существа странные повадки и тяжёлый характер, но я рад его обществу. Когда он появился, я был в отчаянии. Входную дверь завалило, помощь не приезжала. Я был отрезан от всего мира. Его музыка вернула меня к жизни. И вот он опять играет. С неизменно серьёзным выражением лица. А я опять проваливаюсь в ватный туман.
Сатир так и не представился. А я ине стал спрашивать. Я вообще очень мало говорю, сижу, наблюдая как он курит свою трубку, разжигая её от пламени меж рогов. Слабость… нет сил даже подкинуть дров в умирающий огонь. Рука еле еле успевает записывать его слова. Эта стенография в будущем сильно помогла мне, когда я составлял общую картину происходящего.
-Завтра они уже будут здесь- говорит он с обеспокоенным видом.
-Они?- спросил я и это было первое слово за последние несколько недель.
-Да, они. Ты что оглох!? Перестань задавать глупые вопросы, проснись и помоги мне всё подготовить.-
-О чём ты…- Тут я словно вынырнул из прозрачной пелены. Пробуждение было резким и внезапным. Я, полусидя полулёжа в кресле, с трудом поворачивая голову оглядел кабинет: огонь в камине не горел, вокруг был лишь мрак и запустение. Да и я был не в лучшем виде - грязный, небритый и покрытый слоем… пыли? Сколько я так пролежал? Сатир висел в воздухе, в метре над полом. Это он виноват! А попытался схватить его за копыто и опустить на пол, но рука лишь вяло дёрнулась, не желая мне подчинятся, да и это было без надобности. Он был полупрозрачен. Вдруг меж его рогов разгорелось пламя, да столь ярко, что осветило весь кабинет, в котором словно никто не бывал несчитанные дни.
-Ты был мёртв, когда я тебя нашёл. Ну, почти. Мне пришлось тебя усыпить, а как иначе?- его голос шипит и извивается, подобно песчаному змию - твой разум был отравлен. Да и припасы подходили к концу. Без еды и огня ты бы долго не выжил. Мне пришлось так поступить. Скрипка имеет огромную власть над снами. Летаргия есть величайшее исскуство скипача. Обман был необходим, чтобы твой разум не воспротивился спасению-
-Как… мне называть тебя?- каждое слово даётся мне с огромным трудом. Мой спаситель смотрит на мои страдания с откровенной брезгливостью
-Зови меня Сильван, если тебе так хочется. Я дух ледяной пустоши. Один из последних, кто сохранил свой инструмент-
-Почему в “Сказаниях” о таких как ты ничего нет?-
-Может ты невнимательно читал, не знаю. Ваше поколение не способно сосредотачиваться на чём-то дольше пяти минут. Та часть трактата, записанная на языке Еноха говорит о том,что силы Хаоса, доставшиеся музыкантам не давали им упокоиться. И они, мы тобишь, вынуждены вечно бродить по свету. Неужели вас не обучают енохианским наречиям?- он укоризненно качает головой. Ну а я наконец смог сказать хоть что-то членораздельное
-Зачем было скрывать это? Вы уже мертвы, к чему эти предосторожности?-
-Мертвы, да. Но знающий человек может пленить меня и заставить показать мою могилу. А всех музыкантов хоронили вместе с инструментами, за долгие годы впитавшие силу своего владельца. Я не хочу, чтобы какие-то психи творили чёрт знает что с моей скрипкой. Хватит нам Лимесдума. Ах, бедный Омар, я знал его, Тезар. Это был превосходный флейтист, один из лучших в нашем поколении. Что стало с нами, с нашим наследием? Вы плюёте нам в лицо, хватаете то, что не в силах удержать! Могущества захотели? Власти? Смотри на меня, Тезариус, видишь, куда меня завёл мой таллант? Владыка снов, не могущий сомкнуть глаз…-
Он грусно смотрит на меня. А затем, нервно сглотнув, продолжает.
-Сюда идут Дети Серидима. Десяток человек и от каждого веет чудовищной силой. Я не смогу ничего противопоставить им.-
-Тогда беги- Мой собственный голос звучит так, словно я говорю с того света
-Хотел бы, да уже поздно. Я оставил слишком много следов. Меня найдут и выпотрошат как рыбу-
-Что делать?- спросил я абсолютно равнодушно, хоть и понимая, что от дальнейших действийбудет зависеть моя жизнь. Моя… Жизнь… Свадьба! Дея! Воспоминания резали душу. Я подвёл её, подвёл всех.
-Ещё не поздно что-то изменить, Тезар- Сильван явно волнуется,мечется из угла в угол -Ты вернёшься домой, объяснишь всё своей девушке, виноватые будут наказаны, справедливость восторжествует. Мне лишь понадобится твоё тело-
-Что!?- все преграды были сломлены. Я твёрдо стоял на ногах, глядя этому созданию прямо в глаза
-Что слышал- неловко огрызнулся он -Мне нужна физическая оболочка. Я в состоянии перенести сюда физическое воплощение своего инструмента. С ним я всесилен. Но нужен кто-то способный играть. Сомневаюсь, что ваше поколение обучают игре на инструментах- видя мои сомнения он наконец перестал метаться по кабинету, опустился на пол и продолжил уже спокойнее
-Я ведь тоже человек, Тезар. Пусть не обманывает тебя мой звероподобный облик. Дабы не превратится в тень, в одержимого духа, я вынуждени иногда находить себе тело. Но в последнее время никого кроме горных козлов не забредало в эти края. Это отразилось на моём облике, к сожалению. А ведь я был похож на тебя когда-то. Молодой, азартный. Влюблённый.-
Он посмотрел на меня печальным взглядом и протянул мне верхнюю лапу, которая в отличии от нижних, сохранила очертания человеческой ладони.
Сюда идут те, кто захватил целый город. Я должен пойти на это, чтобы уберечь себя, свои исследования. Я должен пойти на это, чтобы увидеться с Деей. Тускло полыхает синее пламя меж ветвистых, загнутых вовнутрь рогов. Почему пламя, откуда? Ведь он просто дух. Обычный человек, пусть и с отпечатком тяжёлой судьбы. А это пламя словно лишено всего человечного. Оно даже не обжигает в привычном понимании, лишь мороз по коже, когда погружаешь в него руку… Отец, мать, Филлюм, Дея и ещё десяток людей близких мне, но оставивших значительно меньший след в моей жизни. Все они беззвучно корчатся, объятые синими языками всепожирающей стихии. Их боль ломает меня, крутит мне суставы. Не правильно, так не должно быть. Кто-то должен это прекратить. Я вижу его, рождённого тогда, когда музыка свободно гуляла по этому миру. Он идёт и уже никто этого не изменит. Медленно, взвешивая каждый шаг. Когда в запасе не одна сотня лет, волей-неволей становишься терпеливее. Что это? Избавление? Погибель? Ложь. Наконечник копья, направленный для удара в грудь. Холод, дъявольский холод…
…
-Ещё лей, давай! Кажись, помогает-
На меня выливается ведро ледяной воды, судя по ощущениям явно не первое. Я лежу на полу, моё тело бъётся в судорогах, двое людей в просторных белых рясах держат меня, а ещё один стоит с ведром, сочувствующим взором глядя на меня.
-Ну как?- спрашивает он -Очухался?-
Я изо всех сил закивал. Люди в рясах улыбаются. Их улыбок не омрачают даже жуткие, грубо сделанные татуировки на лицах. Один протягивает мне ломоть чёрного хлеба. Сколько я не ел? Припасы кончились ещё много месяцев назад. Далее был сон, даровавший спасение. Я проглатываю угощение не жуя. Те двое помогли мне подняться и придерживая, сопроводили до помещения рядом со столовой, куда я не заглядывал. По пути нам попадались другие члены ордена, которые старательно приводили комнаты в жилой вид, разжигали огонь в печах, сметали клубы пыли со столов. Мне даже стало немного стыдно, ведь я прожил здесь не пойми сколько (5 месяцев, как выяснлось позднее), а только едва-едва обжил кабинет. Да и в том устроил жуткий беспорядок. Мы вошли в небольшую келью. Сопровожающие входить внутрь не стали, слишком мало место для пятерых. А так нас осталось трое: я, повалившийся на кушетку и глубоко дышащий, в попытках унять рвоту, невысокий старичок, татуировки на лице которого смешались и сползли вниз под давлением времени. На его балахоне были нашиты стальные пластины, да и сам он производил впечатление умудрёного годами воина. Третьим в келье был высокий мужчина, который даже не мог выпрямиться в условиях предельного аскетизма. Его татуровка-череп на всё лицо словно слегка светилась в окружающем нас полумраке.
-Позвольте представиться- начал говорить этот высокий тип -Рядом со мной сидит Анилиб, старейший из нас, глава касты воинов и просто отличный друг. Я - Каррифес, лидер нашего скромного братства. Вы, господин Тезариус, заняли нашу скромную обитель, хозяйничали здесь без малого полгода, пока у нас были важные дела в Лимесдуме. Вы осонаёте всю тяжесть вашего поступка?-
-Простите меня, я лишь простой учёный. Клянусь, что моё вторжение носило сугубо исследовательский характер. Я занимался проблемой Северной Черты.-
-Учёный, говорите?- Каррифес принял задумчивый вид, а затем многозначительно переглянулся с Анилибом. Тот кивнул в ответ.
-Пожалуй, вы можете нам пригодиться, господин Тезариус.- По моей спине пробежал холодок, если сейчас он потребует моё тело для чокнутого, бестелесного музыканта, я сверну себе шею.
-Мы готовы предоставить вам превосходное оборудование, на уровне того, что было у вас в Енарубисе, лучшие условия, какие мы только можем дать! Всё для того, чтобы вы продолжили свои исследования о влиянии Черты, хоть Северной, хоть Южной. Или вы с нами, или против нас-
-У меня есть несколько условий.-
-Конечно юноша, вы в праве просить всё, что душе угодно. В передлах разумного, конечно.- Вкрадчивый голос Анилиба забирается в самые далёкие уровни подсознания.
-Во-первых увезите меня от сюда. Как можно дальше, в пустыню, куда угодно. Лишь бы я больше никогда не видел снег.-
-Наша командория за Южной Чертой будет рада принять вас- радушно отвечает Каррифес, предварительно оменявшись сочусвующими взглядами со стариком.
-Во-вторых в Енарубисе живёт одна особа… Не знаю что наговорил ей Филлюм, но проследите, чтобы он получил по заслугам. А той девушке, по имени Дея, скажите, что я мёртв. Ни к чему ей, бедняжке, мучаться неизвестностью.-
-Сурово, но справедливо. Договаривайте, командор Тезариус. Я вижу, что есть ещё что-то.-
-Да. Я прошу передать моим родителям записи из дневника, где я подробно описал произошедшее здесь. Если кто-то в этом мире и достоин узнать всю правду, дак это они. И… пусть об их благополучии позаботятся.-
-Местами странная просьба, но не нам судить. Будет сделано. Но разумеется вы понимаете, что просто так вы на нас работать не сможете, ведь это против правил…-
…
И вот сейчас я сижу в моей командории, далеко за Южной Чертой. И я счастлив. Надеюсь вы поймёте меня, дорогие родители и не станете упрекать. Когда с лица уйдёт боль от свежих татуировок, я планирую приступить к работе. В моём подчинении десяток братьев, готовых безукоризненно выполнять мои указания. Вам больше не придётся испытывать днежные проблемы, я уж об этом позаботился. Главное: не забывайте о своём сыне.
С любовью, ваш Тезар
