Алексей Балабанов: главный создатель мифа о 90-х или разочаровавшийся историк эпохи?
Балабанов был замкнутым, нелюдимым человеком, но при этом близким к самому ядру русского подсознания творцом. Сегодня из него сделали посмертный миф, обросший цитатами из картин и персонажами, которые, как кажется, все говорят за него самого.
И с каждым годом под этой культурной коркой очень сложно найти ответ на главный вопрос: чем же на самом деле были его киноработы для современников, и почему с годами некоторые из них не теряют своей актуальности.
В этом большом материале я всего лишь попытаюсь дать ответ. Разумеется, последней инстанцией тут остаетесь вы сами и ваш уникальный личный опыт, неразрывно связанный как с вашим субъективным восприятием творчества Балабанова, так и вашей жизнью в 90-х (или хотя бы очень ранних 2000-х).
Алексей Балабанов на съемках «Я тоже хочу»
Девяностые — главный тренд новой российской массовой культуры. Попытки деконструировать и познать это время, обязательно сделав далеко идущие выводы, лежат на полках книжных магазинов, выходят в широкий прокат и транслируются на кинофестивалях.
Певица Монеточка поет о том, что в «девяностых все ходили абсолютно голыми», а Захар Прилепин, вторя ей, декларирует основные принципы ухода от реальности того времени в своем манифесте 2020 года, который должен стать частью программы политической партии. Как бы странно и абсурдно это не звучало.
Ответ, почему так происходит, как мне кажется, лежит на поверхности. Нынешнее поколение тридцатилетних, живущее в застойную эпоху вечного вчера, завидует собственным отцам, которые смогли в конце восьмидесятых сбросить с себя этот потрепанный исторический камуфляж. Мол, пока условные «мы» тут гнием в пропагандистских траншеях, судача о несправедливости времени в интернете, условный «батя» с шашкой на коне штурмовал Берлинскую стену и выходил послушать Ельцина на бронетранспортере у Белого дома.
Чувство полной тоски от невозможности что-то изменить рождает желание найти выход в культуре прошлого, попытки разобраться в нем, чтобы изменить наконец настоящее.
Алексей Балабанов на съемках «Жмурок»
И Балабанов — тот самый «батя» из культурного измерения нашего кино, который почему-то должен дать ответ Юрию Быкову, Василию Сигареву или еще какому творцу, считающего его своим учителем и кумиром, на извечный вопрос:
Как нам обустроить Россию?
Вот только режиссер и его кино совсем не про ответы. Скорее, почти все его работы — философские рассуждения как раз о невозможности каких-либо изменений. Историческая хроника, подтверждающая цикличность времени, из которой, к слову, все равно можно почерпнуть что-то важное и в 2020 году.
«Счастливые дни»/«Замок»/«Прибытие поезда» 1991-1995
Виктор Сухоруков в «Счастливых днях»
Первые три программные полнометражные работы режиссера, которые не так интересны в своем содержании, но предельно важны для окончательного формирования его творческого стиля.
«Счастливые дни» — вольная интерпретация литературных трудов Сэмюэля Беккета, в которой главной герой просыпается в больнице с амнезией и в попытках разгадать тайну своей личности отправляется бродяжничать по Санкт-Петербургу. Долгие проезды камеры под аккомпанемент «Наутилуса», шатающийся по городу персонаж, который не может найти себя и оказывается отвергнут редкими прохожими, встречающимися на пути. Главное здесь — непередаваемое чувство душевной пустоты и мертвенности большого города, ничтожность человеческой судьбы на его фоне.
Вся сцена прибытия Данилы в большой город из будущего «Брата» — пятиминутная выжимка этой работы. А молодой Виктор Сухоруков —новая звезда и теперь любимчик Балабанова на многие годы вперед.
Кадр со съемок «Счастливых дней»
Вышедший через три года «Замок» по Франсу Кафке продолжал тему маленького человека и его судьбы в безжалостном новом мире, а мрачность, реалистичность и депрессивность постановки только усилилась.
Кино очень дешево и некачественно снято, но уже здесь видна устремленность автора к познанию героя, попытка отыскать в грязной (грязнее некуда) душе чистые помыслы. Или же их полнейшее отсутствие. Главное для Балабанова — сам поиск, который в будущем станет основным катализатором к действию для большинства его героев.
Его короткометражная новелла «Трофим» из альманаха «Прибытие поезда» вообще устремилась в начало 20 века, все также обращая взор на жизнь простого человека. Поиск себя окончательно укрепился на первом месте. Все три эти работы были разминкой, творческим аперитивом перед пришествием работы, ставшей прорывной в карьере режиссера.
Кадр из «Замка»
«Брат» 1997
Эта картинка с Данилой висела в комнатах многих мальчишек 90-х в виде постера
Один из немногих русских фильмов, который посмотрел наверно каждый житель страны, и о котором существует предельно широкое количество мнений. Кто-то видит в нем поиски себя вернувшегося с войны человека, кажущегося для окружающих чужеродной частью пазла большого города, который уничтожает любую, даже самую сильную личность.
Кто-то рассмотрел в ленте буквальную экранизацию народного чувства стыда за отечество и желание максимально грязно и жестоко отомстить всем обидчикам. Данила Багров, словно новый Раскольников с самодельным обрезом в петельке пальто, раздает на орехи бандитам, бизнесменам, кавказцам и прочим виноватым в незавидной судьбе Родины. Отвечая однозначно на вопрос «тварь я дрожащая, или право имею?». По крайней мере, по мнению масс.
Именно потому, как мне кажется, фильм обрел такую популярность в народном сознании и стал настоящим отражателем болезней общества конца девяностых.
По большей части Данила — иносказательный персонаж, мифический архангел, спустившийся на землю, чтобы принести людям вожделенную справедливость.
Кадр из знаменитой сцены, которую теперь вырезают из тв-эфиров
Теперь, через призму всего творчества режиссера, трудно не заметить, что для Балабанова его герой стал очередным потерянным человеком. Не найдя в итоге себя в провинциальном и застойном Питере, Данила отправляется в грохочущую Москву, чтобы стать частью отвратительного социального пейзажа нового времени.
Главная тема все та же — связи между людьми, утраченные в человеческом обществе. Все, включая родного брата, покупается и продается, а спасти тяжело раненного героя может только трамвай, уходящий в никуда, управляемый незнакомкой.
Для современников путь Данилы в заснеженную Москву был дорогой к переменам. Для режиссера, возможно, потерей себя и отправкой прямиком в забвение и утрату личности. По крайней мере, в связке с «Я тоже хочу» это становится практически очевидным. Но про это позже.
При виде этого кадра у большинства в голове заиграет песня «Наутилуса»
«Про уродов и людей» 1998
Кадр из «Про уродов и людей»
Наравне с «Грузом 200» — самый противоречивый фильм автора, мнения о котором предельно полярные и на удивление бескомпромиссные. Зрители либо видят в нем гнетущее и грязное кино о самых мерзких и эгоистичных проявлениях человеческого нутра, чернушное, до гротеска неприятное…
…Либо наооборот, интерпретируют его как абсолютно дидактическое произведение о том, что, как завещал Бодлер, даже в гниении и смраде можно найти черты истинной природной красоты.
Роль Виктора Сухорукова в фильме — одна из лучших в его карьере
Мне кажется, что в этом случае правы и первые, и вторые. Балабанов снял еще одну историю о поиски жизненного пути, который, возможно, из-за внешних жестоких обстоятельств и окружающих тебя подлецов и закончится на трагичной ноте, но по крайней мере будет тобой пройден.
Нельзя не ужасаться реалиям царской России, где ради производства эротических фотокарточек рушились человеческие судьбы. Как и невозможно отрицать факта, что многие жертвы уподобляются своим мучителям, становясь в итоге еще более страшными монстрами. И от того вызывают у смотрящего чувство почти христианского сочувствия.
Если отбросить весь нарратив, то «Про уродов и людей» смотрится и самым стильным и выверенным фильмом Балабанова. Стилизация под старое черно-белое кино, потрясающие сцены на воде, и Сухоруков, сыгравший здесь одну из лучших ролей.
«Брат-2» 2000
Данила на фоне чуждых высоток американского мегаполиса
Даже когда большой художник снимает абсолютно коммерческий продукт, итог получается все равно не лишенным смысла и привлекательности. Изначальная задумка мрачной трилогии о Даниле Багрове превратилась в народную историю о том, как кумир миллионов отправляется в США, чтобы доказать превосходство русского характера.
«Вы мне еще гады за Севастополь ответите», «Русские не сдаются», «Вы гангстеры? — Нет, мы русские».
Многие цитаты из ленты ушли в народ, как и основной посыл, проговариваемый Данилой еще в оригинальном фильме. Мол, «скоро всей вашей Америке придет кирдык».
Балабанов снял рукотворный пересказ всех зашоренных легенд и русских предубеждений о жизни на Западе. Талантливо, ярко, с потрясающим саундтреком и возросшим бюджетом. Предельно потакая собственной аудитории.
Кадр из легендарной сцены о том, в чем же все-таки заключается сила
Как по мне, это самый разрушительный фильм автора. И, к сожалению, самый массовый и любимый у зрителя.
Весь этот транслируемый Балабановым ужас консервативной ненависти ко всему американскому из фильма прошел через года, чтобы только еще больше подтвердить нерушимость этих духовных скреп в сознании среднестатистического россиянина. Страшно подумать, что спустя 20 лет после выхода это кино не просто не потеряло своей актуальности, но и приумножило свою культурную значимость. И вовсе не благодаря режиссеру. А лишь потому, что нет ничего более вечного в оправдании народа перед самим собой, чем попытка обвинить в своей несостоятельности и нежелании меняться кого-то другого.
Кстати, знаменитую фразу о том, что «сила в правде», сам Балабанов во многих интервью называл банальной и глупой, не понимая, почему она так понравилась массам.
Воистину, не знает автор, какие ужасы порой творит своею праведной рукой.
Сцена с расстрелом бандитов в американском баре от первого лица — лучшая в фильме
«Война» 2002
Российская армия в фильме — пока без пропагандистского лоска второй половины нулевых
Кино, которое в год выхода стало попыткой режиссера трезво взглянуть на проблемы страны времен Второй Чеченской компании. Молодой Алексей Чадов проводит очередного иностранца по всем кругам военной политической заварушки, которая перемалывает молодое мясо в фарш из нереализованных юношеских надежд.
Современникам лента казалась просто кинохроникой их жизни, которая всегда в итоге оказывается трагичной и неоднозначной. Из 2020 года же этот фильм выглядит теперь намного более глубоким высказыванием, которое просто невозможно в реалиях нового времени. О войне в Чечне вообще снято незаслуженно мало не то что хороших, а вообще хоть каких-нибудь фильмов. А та жесткость и бескомпромиссность, с которой режиссер показал на экране эпоху, вообще недопустима, и карается сейчас на законодательном уровне.
За такое кино Балабанову сегодня пришлось бы долго извиняться перед известно кем, а может быть и отсидеть положенный условный срок.
Одна из последних ролей в жизни Бодрова Младшего в «Войне»
Удивительно, как не самая лучшая его работа стала теперь выразителем свободы слова начала двухтысячных, когда показывать войну с обеих сторон конфликта еще было можно.
Здесь нет хороших или плохих людей. Все одинаково погрязли в том ужасе, который навязывают отчизны с обеих сторон. Фильм теперь многие называют правдивым или наоборот вызывающе лживым и ангажированным. Что еще более явно демонстрирует цикличность времени, и то, как далеко мы ушли от возможности иметь свое мнение, по которой так тоскуют многие современные коллеги Балабанова.
Финал фильма, в котором герой говорит: «А у наших там все по-старому. Телек смотрят. Ждут, че там Путин, какие реформы судебные новые введет», кажется теперь вообще пророческим. Без участия самого автора, который вряд ли мог предполагать, насколько абсурдными и реальными могут послышаться теперь эти слова.
«Жмурки» 2005
Дюжев и Панин в образе крайностей русского бандитизма
После трагической смерти сначала главной актрисы его так и не состоявшегося фильма «Река» Туйары Свинобоевой, а затем и потери лучшего друга в лице Бодрова-младшего, Балабанов через три года депрессии вернулся в большое кино.
Так, впрочем, от нее и не избавившись. Вернулся для того, чтобы закрыть свой собственный гештальт мифа о девяностых. Весь построенный им самим мир ужаса времени превратился в безбашенную карикатуру на себя самого.
Страшные бандиты — полные придурки, которые смотрят на свою работу как на бизнес по заветам «Крестного отца. Один преклоняется перед американским образом жизни, второй крестится перед каждым встречным храмом и предпочитает заморским гамбургерам исконно-русские пирожки. Их начальник — карикатурная истеричка с развитым синдромом вахтера в исполнении Никиты Михалкова. На тот момент он уже превратился в карикатуру, став русским архетипом. И сыграл, по сути, себя.
Местами «Жмурки» получились отличной сатирой. Местами не смешным перегибом, с, как мне кажется, довольно банальным посылом.
И все равно самым громогласным китчем о вездесущих девяностых, которые понять порой можно только через призму иронии.
Никита Михалков в роли себя самого в «Жмурках»
«Мне не больно» 2006
Потрясающий дуэт Яценко и Литвиновой в ленте
Еще одна попытка самотерапии Балабанова, который решил взяться за жанр любовной драмы, введя в культурный шок своих поклонников. Кино на мой вкус получилось местами слишком уж мелодраматичным.
А посыл о том, что смысл жизни нужно искать в ней самой, — совсем уж нетипичным для автора. Поиск себя заканчивается так и не начавшись, лишь намекая нам на то, что выход стоит искать в друзьях и любимых. Зато здесь никому не известный Александр Яценко еще до триумфа в «Аритмии» показал блистательное умение играть трагичных романтиков, ничего не знающих о жизни. А Дмитрий Дюжев так и вовсе выдал лучшую роль в карьере.
Сцена с днем ВДВ и перевернутым на омоновца пловом так и просится в учебники по актерской игре и крутой режиссуре, благодаря которым ничего не значащий эпизод говорит о персонаже больше, чем многие фильмы за весь свой хронометраж.
Дружба. Любовь. Алкоголизм. Верные спутники разочарования и признания в любви к жизни на балабановском экране. Интереснейший и неоднозначный зрительский опыт.
Дмитрий Дюжев в свитере Данилы Багрова в «Мне не больно»
«Груз 200» 2007
Алексей Серебряков с монологом о Городе солнца в «Грузе 200»
Самый спорный, противоречивый, отвернутый многими критиками и поклонниками фильм Балабанова. И самый мною любимый.
Режиссер за каких-то полтора часа смог озвучить страшный как с точки зрения искусства, так и здравого смысла приговор Советскому союзу. Этот огромный воздушный шар лицемерия, работающий на постоянных рассказах о высоком предназначении каждого, достаточно было тронуть иголочкой, чтобы весь смрад оказался наружу.
И Балабанов проткнул его, через смачные и порой блистательные в своей жестокости метафоры показав, чем на самом деле жил народ в период поздней перестройки. Страну, которую олицетворяла героиня Агнии Кузнецовой, сначала изнасиловали бутылкой менты. Затем бросили на нее мертвого женишка, прибывшего из Афгана как символ всех тех грузов 200, которые каждый день пересекали границу СССР. А затем оставили наедине с сумасшедшей обывательницей, круглосуточно пялящейся в голубой экран.
Точная, кинематографически сочная метафора, сработала как красная тряпка для всех сочувствующих.
Агния Кузнецова в роли девочки-страны в «Грузе 200»
Все любители СССР в порыве бесконтрольной ярости пытались уничтожить режиссера в статьях и публичных выступлениях. Пришедший на программу Александра Гордона, где обсуждали новинки кино, Балабанов только и делал, что отбивался от нападок, пытаясь спросить у собравшихся: «А мы с вами вообще в одной стране тогда жили, или вы не снимали розовых очков?».
Наверно, это первый признак творческой удачи, когда поклонники объекта обличения так яростно защищают его, забыв про здравый смысл.
Главная метафора всего фильма выражена в сцене, где девушку-страну везет в люльке полицейского мотоцикла маньяк в место где будет ее убивать. И она знает об этом. Бесконечный путь под «Плот» Юрия Лозы стал лучшим олицетворением судьбы как СССР, так и Новой России, в своем беспомощном осознании обреченности финальной точки назначения. Главный и самый блистательный фильм Балабанова, по моему скромному мнению. И, к сожалению, последний важный.
Кадр из «Морфия»
В немногочисленных интервью в конце нулевых Балабанов говорил, что «Грузом 200» он сказал все что хотел. Это, кстати, подтверждали многие друзья и родственники в большой биографии-интервью Дудя, посвященной режиссеру.
И в двух последних работах Балабанова это правда заметно. «Морфий», написаный Бодровым-младшим по мотивам «Записок юного врача» Булгакова, режиссер снял в качестве дани памяти своему другу. Кино, в котором все еще виден самобытный стиль автора, но отсутствует хоть какое-то желание сказать что-то новое. Это даже хуже, чем «Брат-2», потому что и коммерческого успеха лента не добилась.
Казалось, что Балабанов снимал просто по инерции, потому что больше ничего и не умеет в жизни.
Кадр из «Кочегара»
«Кочегар» только подтвердил эти опасения. Очень странно и дешево снятый, с крайне надоедливым саундтреком (что уж совсем несвойственно Балабанову), фильм не оценил, кажется, вообще никто.
История бывшего военного, а ныне никому не нужного азиата, работающего в кочегарке и сжигающего собственных близких в печи забвения, была нестройной, обрывистой и не говорила ничего нового. Казалось, что режиссер зашел на второй круг и стал озвучивать вещи, уже давно сказанные в том же «Брате» и вроде как даже развенчанные в «Жмурках». Творческую усталость, как сами признавались в поздних интервью, заметили даже близкие друзья.
«Я тоже хочу» 2012
Кадр из «Я тоже хочу»
Финальная и грустная точка всего пути режиссера. Человек, который всегда снимал кино про поиски себя, и на которого равняются сейчас многие молодые и не очень постановщики, сам так в итоге и не нашел ответов на главные вопросы.
Уже даже не важно насколько уставший и физически больной творец не попал ни в одну болевую точку в своем фильме, утратив даже присущий ему авторский стиль. С точки зрения кино «Я тоже хочу» — бездарнейшее и пустое произведение. Как бы печально это не звучало.
Но именно как назидание потомкам, как пример того, что Балабанов никогда не был мессией, ведущей индустрию и умы других режиссеров за собой, да и не хотел вовсе ей быть, фильм выглядит на сто процентов удачным. В финале картины он сыграл себя самого — разочаровавшегося в жизни человека, которого не сделали счастливым ни снятые картины, ни творческие звания, ни поклонники.
Его путь поиска себя, если исходить из сказанного самим режиссером в ленте, был неверным. Потому и ставить его в пример глупо.
Кадр из той самой финальной сцены
Может быть, от того у Юрия Быкова, посвятившего свой лучший фильм «Дурак» Балабанову, сейчас творческий кризис. Нельзя гнаться за чужим успехом, сотворять себе кумира, а тем более искать ответы на вопросы в фильмах того, кто сам их в итоге и не нашел.
Быков просто дошел до той же черты, что и Балабанов, когда говорить больше нечего. А значит, пора искать что-то новое. И именно такой вывод стоит сделать всем тем, кто использует балабановские ленты как учебник по обустройству (или наоборот, деструкции) мира. Пора перестать просить ответы у некогда героического эфемерного «бати».
А пойти, наконец, своим путем. И будет ли он заснеженной дорогой в никуда из финала «Брата» или обретет более жизнеутверждающие черты — покажет только время. Главное здесь одно — он будет только твоим.
А какой ваш любимый фильм Алексея Балабанова? Делитесь мнением в комментариях!
