Как теракты в Париже помешали купить антологию Fallout
Еще недавно я писал: игровые СМИ и их аудитория не должны да и просто не могут ежиться в скорлупе эскапизма. Мир все равно достучится и больно тыкнет пальцем в глаз. И воинствующая Саркисян, и истерящий Polygon — это не противоестественное сопряжение сфер, не эзотерическое «переплетено», это «Проснись, Нео! Матрица тебя поимела!» И пусть я снова мотаю зажеванную жвачку на заезженную пластинку, не могу не дернуть читателей за лацкан — смотрите же, ну!
Представьте ситуацию. Наш коллега Алексей Егоров через друга заказывает коллекционную антологию Fallout. Игры серии красиво упакованы в контейнер, заделанный под ядерную боеголовку. Боеголовка, если нажать куда нужно, шумно пыхтит динамиком и издает звуки взрыва. Алексей счастлив — друг летит в Австрию, а Mediamarkt как раз отдает артефакт за 45 евро.
Вот так выглядит боеголовка, в которую упакованы игры антологии.
Но. В Париже за пару недель до этого случается страшное: в ночь на 14 ноября рядом со стадионом «Стад де Франс» срабатывает сразу несколько взрывных устройств. В концертном зале Bataclan происходит захват заложников, а прохожих и посетителей ресторана варварски расстреливают в собственном городе.
Последствия: Европа на ушах. Трамп кричит о необходимости закрыть границы для мусульман. Во Франции на региональных выборах ультраправая партия «Национальный фронт» после первого тура набирает почти 30% голосов. Людям страшно. Люди боятся.
Боятся настолько, что на «безопасности», после паспортного контроля, работники аэропорта не пускают боеголовку на самолет. Так, дескать, и так — чего везем? Маринуют минут 20, с переводчицей и подозрительными взглядами.
— Вы же понимаете, что это ненастоящая бомба?
— Не дураки. Видим, что игра. Но пропустить не можем — напугает пассажиров.
Коробку забирают, диски отдают. Друг улетает, боеголовка остается в Австрии, а наш коллега — без 45 евро. Глупо? Возможно, но как осуждать? Кого осуждать?
Все, что осталось от заказанной антологии.
Вспомните московские теракты в метро. Как много личных историй связано с ними у вас? У меня — достаточно. Одногруппник моего знакомого спустился в тот злополучный день в подземку и больше не вернулся к родным. Мне в панике набирали родители: а жив ли я? Я ведь тоже в тот день был в Москве, тоже болтался на линии прицела. Другие мои знакомые пару недель остерегались метро — страшно, говорят, чувствуешь себя уязвимым.
И вот это ощущение пробитого хитина, напоминание о том, что мир сегодня — минное поле, все это подтачивает и истончает внутренне. И, если встать на место охраны аэропорта и пассажиров австрийского рейса, ясно — последнее, что я хотел бы увидеть на борту, это бомба. Или ее муляж.
А как журналист (пусть даже игровой журналист) я понимаю совсем другое — потяни за нить, за ней потянется клубок. Скорлупа сегодня невозможна.
