30 января 2014
Обновлено 09.05.2015

Небесная механика. глава 3

Глава третья
Глава третья

«Kronshtadt»

Перед кораблем простиралось бескрайнее пространство космоса. Холод находился снаружи, но одного взгляда в эту бесконечность хватало, чтобы осознать свою ничтожность, и ужас того что лишь тонкий корпус корабля отделяет тебя от этого всепоглощающего вакуума. Саймон сидел в комнате управления и не отрываясь смотрел в темноту космоса. Рядом с ним, положив ноги на пульт управления и заложив руки за голову, сидел Ричард и медленно пил пиво, созерцая то же что и робот. Кеша спал у себя в каюте, он довольно много выпил, да и травма не прибавила ему здоровья.

Сейчас на корабле было тихо и присутствовало какое-то домашнее умиротворение, Иннокентий, укутавшись в плед, мирно сопел в каюте, из дальнего отсека доносилось приятное урчание двигателя, а тишина повисшая в рубке дала возможность капитану и роботу уйти глубоко в свои мысли.

Саймон словно снова вернулся в те дни когда только-только был собран и определен в исследовательский комплекс “Вершина”. Он вспомнил как познакомился с профессором Герродом; это был удивительный человек, каких робот больше не встречал. Он стал Саймону отцом, учителем, другом. Вряд ли еще кто-то кроме этого доброго человека показавшего молодому роботу жизнь и научившего его смеяться и грустить, мечтать и создавать, стать личностью, а не очередной железкой в услужении людей, сможет стать Саймону ближе. Это был первый человек к которму привязался юный робот и именно поэтому ему было безумно больно его терять. Когда к “Вершине” пристыковался пиратский корабль, Саймон находился в лабортории по терроформингу вместе с доктором Ли’Гиан. После первых выстрелов и криков, что донеслись с главной палубы, Саймон поспешил к профессору. В коридорах была настоящая паника; говорили что пираты Зон’Диар самые жестокие чудовища космоса и что лучше умереть чем попасть к ним в лапы. Саймон протискивался между людей и пытался найти Геррода. Возле галлереи где все было разбитости, видимо в панике, на полу сидела женщина с маленьким мальчиком на руках. Саймон помнил, что когда он подъехал, женщина подняла заплаканные глаза на него и он увидел что у нее в руке шприц и она медленно вколола его себе в шею. Робот знал что и она и ребенок мертвы. Но тогда ему было все равно, он искал профессора, своего отца. На палубе, он нашел окровавленное тело Геррода. И все. Ни слова на прощание, ни наставлений, ничего. Лишь остывающее тело человека давшего ему жизнь. Дальше, Саймон помнил лишь отрывки, искалеченные тела пиратов, и как его продают идиоту Тому.

Сейчас, находясь на борту “Kronshtadt’a” Саймон впервые за много лет, снова почувствовал атмосферу и привкус той, старой жизни, когда о был еще глуп и перед ним был целый космос. Правда теперь, позади была жизнь раба, а впереди неизвестность, но робот познавший горечь потери, годы бездумного рабства и нашедший друзей, был больше чем просто куском сплавов. Про таких роботов говорят “он перестал существовать и начал просто жить”, и черт побери, Саймон был счастлив.

В рубке висела мягкая и теплая, словно летний пух, тишина. За бортом медленно проплывал космический туман, отбрасывая на корпус корабля фиолетовое сияние. Где-то ближе к звезде Каас, словно изворотливые жучки, неслись кусочки разбитого метеорита. И все это в абсолютной тишине вечного вакуума. Ричард часто задумывался о вечности и вселенском безмолвии. Бесконечность, тотальная и непостижимая, она всегда была молчалива, словно мудрец познавший все тайны. Лишь дыхание и биение сердца вселенной всегда были неизменны. Пульсация миллиардов звезд и дыхание бесчисленного множества живых существ, казалось, Ричард слышит это, где-то внутри себя.

Он безумно любит космос, его тишину и многообразие, опасности и умиротворение. Быть капитаном корабля было его мечтой. Еще ребенком он знал, что не хочет больше ничего, и впервые покинув родную планету Претор, Ричард утвердился в выборе профессии, окончательно влюбившись в космос. Дальнейшие пятнадцать лет обучения в Академии Кидар Наас на капитана боевого корабля, Ричард узнал, что на языке кидари космос женского рода и звучит как “шаан ти’нисамала” - что означает “ждущая вечность”. По окончании Академии Рич сделал себе татуировку с этими словами и был направлен в Военный флот Объеденения.

Будучи молодым капитаном девятой ступени Ричард не знал что такое война и с нетерпением ждал приказа командования атаковать противника. Его первой войной стала операция по захвату системы Чиндар в секторе А98. Флот Объединения появился в системе одновременно и насчитывал свыше десяти тысяч кораблей, в том числе две тысячи тяжелых крейсеров класса “Роланд”. Ричард получил в управление небольшой но крепкий Фрегат “Люкер” и сразу же попал под артобстрел с планеты Чисамин - оплотом обороны чиндарийских либералов. Команда судна полностью состояла из зеленых новичков и после того как третий заряд плазмы разорвал в клочья щиты корабля, началась тихая паника. Единственным возможным выходом из сложившейся ситуации Ричард видел только маневрирование. Взяв управление в свои руки он отпустил рычаг напряжения вниз и выдал большую мощность задних двигателей, переключив оставшиеся щиты на левый борт, откуда шел обстрел. Когда очередной заряд глухо шипя в безвоздушном пространстве приближался к “Люкеру”, Ричард что было мочи налег на штурвал и увел фрегат вниз и влево, тем самым спас корабль. Свой. Но, подставил фрегат своего товарища по Академии талонийца Гробарта. Тогда он подумал лишь “да и хрен с ним, все равно из него капитан говеный!”. Спустя много лет, встретившись с ним в кабаке, он крупно пожалел, что Гробарт не погиб в той битве и стал пиратом, но это другая история. Плазменный заряд попал в корабль Гробарта и вывел его из строя, а “Люкер” продолжал снижаться, пока не начал погружаться в атмосферу Чисамина, где его с распростертыми объятиями встретили взволнованные либералы. Но, плена не было. Перед самой поверхностью, Ричард сумел затормозить фрегат и медленно поднять его вверх, постепенно выводя обратно на орбиту. Стоявшие внизу дружелюбные господа были испепелены двигателями “Люкера” включенными на полную мощность. Ричард без проблем вывел корабль в космос и завис, ибо все топливо сгорело при подъема с поверхности. Так он и проторчал на орбите до конца сражения, за что его команда была безумно благодарна своему капитану. Но Ричи всегда и всем заявляет, что “это был сущий ад и смерть постоянно дышала ему в затылок”! На самом деле в затылок ему дышал Менгус Карара - пилот которого Ричард бесцеремонно согнал с места. Менгус в последствии уволился из армии и стал пекарем в какой-то далекой системе. А Ричард получил повышение, да еще какое! Сразу с капитана восьмой ступени до капитана шестой ступени, ибо сохранил корабль, команду которая к слову отзывалась о нем с восторгом. И после этого Ричард прослужил на добром “Люкере” больше десяти лет. После нескольких тяжелых боев, где победу приходилось вырывать зубами и жертвы измерялись тысячами, Ричард получил капитана пятой, а потом и четвертой ступени. В последней битве при Керони, где Ричард Уоллес выделился тем что спас флагманский дредноут ценой своего “Люкера” на котором летал даже будучи капитаном четвертой степени. В той битве Рич уничтожил свыше семидесяти восьми кораблей противника и получил медаль. Но, потеряв свой любимый фрегат, Ричард понял что его дни во флоте Объеденения сочтены и получив капитана третьей ступени, подписал увольнительную и ушел на вольные хлеба. Долго еще его звали обратно, но Рич ушел вместе со своим кораблем. Спустя три года он случайно нашел “Kronshtadt” который полюбил больше “Люкера”, хотя фрегат навсегда остался в его сердце. Ричард до сих пор считает что в его жизни есть несколько поворотных точек о которых он не жалеет, а наоборот гордится ими и считает что не будь их, то он был бы несчастным человеком. Это его служба во флоте, потом его уход оттуда, “покупка” “Kronshtadt’а” и встреча с Иннокентием. Теперь у Ричарда было все чего он хотел с самого детства: свой корабль, лучший друг, любимая работа и целый космос, его личная “шаан ти’нисамала”.

В глубине корабля что-то глухо стукнуло и вырвало Ричарда из размышлений. Он посмотрел на Саймона, который перешел в спящий режим уставившись не мигающим взглядом в космос. Он был так человечен, словно живой, Рич всегда поражался роботостроению и современной технике. Он давно мечтал о роботе на борту своего корабля, и теперь был очень рад, что это наконец-то случилось, и совершенно бесплатно.

Капитан встал со своего места, выкинул пустую бутылку в отверстие для утлизации и проведя рукой по голове Саймона, вышел из кабины управления. В коридорах “Kronshtadt’a” Ричард чувствовал себя как дома, наверное потому что это и был его дом. Каждая стенка, перегородка или примотанный изолентой отходящий кабель, все это было дорого ему и Рич ни за что не променял бы это на более новый корабль. У “Kronshtadt’a” был свой, особый уют; все каюты были такими словно старые, обжитые комнаты, каждая со своей историей и атмосферой. В них было полно хлама, в котором ни Ричард, ни Кеша не успели разобраться за все десять лет пребывания на корабле. Иннокентий обожал библиотеку, в ней было полным полно книг, в том числе и старых, бумажных. Бортинженер частенько захаживал сюда и укутавшись в плед, найденый в одной из кают, садился в мягкое кресло и подолгу читал. После чего засыпал и видел яркие сны, которыми потом часами надоедал капитану, в честь чего последний приобрел себе беруши со встроенным преобразователем речи. Таким образом, когда Кеша переусердствовал с рассказами о своих без сомнения интереснейших снах, Ричард ставил беруши в режим “Песни народов Джаан Чи” и с улыбкой выслушивал Иннокентия.

Бортинженер Иннокентий Кренский, был достаточно таинственной фигурой. По крайней мере он так думал. Когда ему исполнилось пятнадцать лет, он решил стать космическим шпионом. В честь чего постоянно интересовался всем, что связанно с этой профессией. После того, как он успешно завалил экзамены в Академию Тайн на Тишане, отец послал его и Кеша поступил в школу бортинженеров при Академии Космических Наук Внутреннего Кольца Объединенных Конфедераций. Больше года он запоминал полное название академии. Спустя несколько лет обучения Кеша стал лучшим учеником на своем курсе, а потом и во всей академии. На последнем курсе, Иннокентий должен был сдавать проект профессору Шаминовичу, который всей душой ненавидел его. В итоге, проект засчитали и даже направили в высшие инстанции для разработки проекта господина Кренского. Но, Кеша будучи человеком гордым, на выпад профессора Шаминовича о его полном непонимании процессов гравитации на орбитальных и около орбитальных объектах, выписал уважаемому по лицу и молча удалился из академии так и не получив диплом.

Ввиду того, что Кеша был мужчиной умным, и достаточно везучим, он устроился помощником центрального инженера второго двигательного отсека пятиступенчатого корабля системы «Джереми Лоо». Если короче, то на мусоровоз в системе Пин-Туац, которая, к слову, находилась в спирали Чиника, что так далеко, что туда не заглядывают даже имперские патрули. Есть даже такая вероятность, что они там вообще никогда не были, и входит ли Пин-Туац в состав Империи, тоже вопрос сомнительный. На этом везение Кеши кончилось, не успев начаться.

Проработав на мусоровозе два года, Иннокентий поспешил улететь подальше от этой системы и что примечательно, ни разу с тех пор он не слышал о Пин-Туаце, но это скорее всего потому что Кеша забыл ее название. Вскоре, он устроился на орбитальную станцию планеты Феньжи в системе Наара, в качестве главного инженера вспомогательного модуля. Но и там господин Кренский не задержался. Задолжав тысячу кредитов гульминианцу по имени Родик, Иннокентий со сверх световой скоростью покинул систему на ворованном корабле, который сломался полетев два “очка” и рухнул на планете-свалке Гирини, что в системе Пирея. Оказавшись среди воров, жуликов и прочих пиратов, Кеша сразу нашел работу по себе и нанялся на корабль “Прохиндей” бортинженером. В следствии чего три года он грабил и безобразничал во многих системах и жизнь наладилась. Денег он скопил достаточно для того, чтобы купить свой корабль и уйти на вольные хлеба. Но, мозгов он так и не скопил и заявил о своем желании своему капитану по имени Гробарт. Талонианец быстро сообразил и “конфисковал” Кешины деньги, а его парни “объяснили” Иннокентию, что он не прав и “предложили” посидеть месяц-другой в местной тюрьме. Вас смущает большое количество скобочек? Конечно, ведь именно так работают пираты Метафористы, но об этом в другой главе.

Итак, Кеша оказался в тюрьме, но через два дня вышел оттуда. Ведь мы с вами помним как выглядит побег из местной тюрьмы. Спокойным шагом Кеша вышел из заточения и направился в магазин-свалку кораблей с целью угнать. Учитывая, что цель “угнать” преследовало множество пиратов и других честных людей, у свалки вы строилась очередь. Но, Кешу это не смутило и он прокрался на территорию и забравшись в первый попавшийся корабль типа “не очень, но и этот сгодится” спрятался в нем и уснул.

Его разбудил шум двигателей и ощущение, что он куда-то летит. Поразмыслив, Кеша пришел к выводу, что лететь куда-то гораздо лучше, чем сидеть на этой свалке, упокоился и продолжил спать.

Через несколько часов его разбудил достаточно крепкий сапог некоего человека который пнул его. Кеша вскочил, уронив теплый плед на пол и перед его взглядом предстал Ричард который только что “угнал” “Kronshtadt” и летел подальше от места “преступления”. Если вас снова смущает количество скобочек, не обращайте внимание, Ричард не пират, по крайней мере он так думает. Может он и метафорист, но не пират.

После знакомства, Ричард и Кеша решили что они одновременно “угнали” корабль и значит теперь он принадлежит им обоим. Но, ввиду того, что Рич внес десять тысяч кредитов за “угнанный” корабль, было принято решение, что Ричард капитан, а Кеша главный механик корабля с гордым названием “Kronshtadt”.

С тех пор любимым местом Иннокентия стала та самая библиотека в которой он уснул впервые поднявшись на борт этого корабля. Именно здесь он чувствовал себя хорошо, в уюте и тепле этого старого пледа, среди книг где можно выпить стаканчик бурбона и погрозившись в чтение уснуть. Наверное, Кеша как никто другой чувствовал уют корабля и был его частью. По истине, “Kronshtadt” нуждался именно в таком механике каким являлся Иннокентий Кренский - умелым, храбрым, жизнерадостным, умным и конечно же самым таинственным человеком ступавшем на борт этого корабля.

Ричард шел по коридору в двигательный отсек, медленно проводя рукой по стальной стене, задевая куски торчащего метала и поверхность выпирающих из-под обшивки проводов. Он словно гладил свой корабль, он любил его и считал важнейшим членом команды. Он аккуратно ступал по мягким коврикам которые так мило расстелил Кеша. Рич не включал общее освещение, а шел в приглушенном сиянии подсветки синего цвета. Наверное, это единственный корабль во всей вселенной у которого был свой запах. Запах уюта, даже воздух здесь был особенным. Ричард и Кеша с легкостью называют “Kronshtadt” своим домом, и другого им не надо. Именно по-этому они всячески пытаются улучшить свой корабль, а не купить себе новый. “Однажды я предал свой корабль, - как-то говаривал Ричард на очередной попойке Кеше, - но, теперь когда я капитан “Kronshtadt’a” я погибну со своим кораблем если придется!”. На что тогда Кеша сказал ему что-то вроде “Не надо Ричадрхгпрпффф, я же наджажачиппе!”, но Ричард запомнил свои слова и придерживается их. Корабль - это душа команды, если не будет его, то и команда перестанет существовать! Они гордились кораблем который угнали-купили вместе.

Стоя в двигательном отсеке и готова корабль к гипер-прыжку, Ричард думал о том, что хорошо было бы если Саймон приживется на корабле, о том, что ждет их впереди. Он знал, что в скором будущем они вероятно встретят новых членов экипажа и почему-то Ричарду хотелось улыбаться. Он включил связь с экипажем и положил руку на включение гипер-тяги. Раз…

- Уважаемые члены экипажа…, - начал капитан.

Тем временем Саймон зашел в библиотеку к Иннокентию и растолкав его, повел в медотсек, дабы проверить целостность головы бортинженера. Удостоверившись в хорошей склейке черепа Кеши, Саймон и бортинженер направились прямиком на мостик. Не найдя капитана на месте, Кеша извлек из холодильнике пиво и Чипсы, водрузил свою пятую точку на её законное место и приступил к методичному хрусту, периодически прерываемого громким отхлебыванием пенного темного “Шваньского Клоцака”. Саймон самозабвенно сканировал системы корабля. Именно за этими занятиями и застал их голос Ричарда. Два…

- …прошу вас приготовиться к гиперпрыжку в систему Каас. Прыжок пройдет на ступени Пять с интервалом в три и четыре сотых. Качающаяся дуга не составит числа выше семи и трэмпо корпуса будет в целом сто тридцать сем тысяч микро ноулей…

- Понесло родного…, - скептически сказал Кеша отправляя в рот очередную чипсину.

- Ты пристегнись, Кеш, - ответил робот, - твоя голова еще не совсем зажила. Удивляюсь, что от этого хруста она еще не разошлась о швам…

- …время достижения конечной цели составит тридцать две минуты, то есть полтора “очка”. Кеша, пристегнись. И убери пиво.

- Поехали! Санчир шимуан тасам! - сказал Ричард и включил ускорение.

- Что он сказал? - спросил Кеша.

- Мы обгоним время, - мечтательно перевел Саймон.

Корабль тряхнуло и Кеша стремительно полетел в шкаф со скафандрами, разбрасывая чипсы и разливая пиво на голову спасающего его Саймона. А в двигательном отсеке среди громкого шума сердца “Kronshtadt’a” раздавался счастливый смех Ричарда.

ссылки на первую и вторую главы: первая: https://kanobu.ru/articles/nebesnaya-mehanika-367331/ вторая: https://kanobu.ru/articles/nebesnaya-mehanika-glava-2-367717/

Комментарии 8
Чтобы оставить комментарий,Войдите или Зарегистрируйтесь
FoxDaughter
FoxDaughter
В целом очень интересно, хорошо. Но редактор очень нужен, очень.