Небесная механика
Космос был прекрасен и как всегда холоден; пара планет плавно вращались вокруг синей звезды Садар-Б, не замечая повсеместной суеты множества космических кораблей, что наполняли почти бесконечное пространство системы. На небольшой луне газового гиганты Треннос, расположилась жилая станция с обычным для этого места названием “Гломелот”. Попытки понять смысл этого слова приведут вас в тупик и вы ,вероятно, натворите глупостей и потом будете жалеть. В недрах этой станции в маленьком баре “Грохарт паб” и расположился Ричард Уоллес, дабы промочить горло после заключения неплохой сделки. Этот бар был особенным, ибо являлся единственным на станции. А этот факт, как известно, что угодно делает особенным. Ричард, медленно потягивая свой коктейль, задумывался над тонкостями и нюансами своей работы. Межзвездные перевозки являются неплохим бизнесом, не требующим оформления компании и обладающим миллиардом лазеек для налогообложения, несложная разовая работа, которая неплохо оплачивается. Тебя нанимает какая-нибудь компания, загружает твой корабль своим товаром, и ты летишь в самую задницу Вселенной с этим грузом. Да, по дороге можно натолкнуться на пиратов, обозленных конкурентов или просто спятивших вояк и рейнджеров. Но это редкость, а деньги платят не маленькие, и для Ричарда это 90% успеха и того, что он называет “отличной работой”. Для его напарника Иннокентия основной целью же являлся так называемый “иной” профит – то, что они смогут найти и получить в процессе доставки груза, другими словами Иннокентий - знатный любитель хлама. Отчасти поэтому их корабль “Kronshtadt” выглядел словно убежище зараженных лучевой болезнью террористов-пацифистов. Изнутри. Снаружи это древнее чудовище выглядело так, как будто потерпело катастрофу еще на стапелях, на его корпусе лет двести пропутешествовали центаврийские цыгане, после чего он был из жалости торпедирован. Прошлый хозяин на скотч прикрепил к нему относительно приличную рубку-и-вуаля! Гроза всех живых существ с чувством прекрасного начала бороздить просторы ближайших и дальних систем, благо двигатели неизвестной конструкции, происхождения и принципа работы давали возможность посетить ту самую задницу вселенной. Имя же корабля являлось загадкой и благословением одновременно. Абсолютная его непроизносимость при работе с таможней, разнообразными внезапными проверяющими и другими подлыми персонажами давала фору секунд в двадцать. Пока несчастный пыжится, краснеет и запинается, пытаясь выговорить адское слово, чтобы все было по протоколу, можно сменить курс, пришвартоваться и уйти по своим делам. Тот скорее всего воспримет эту дерзость как свое спасение, и сразу же сделает вид, что прокашливался для вызова воооон того ‘Ли’. Именно так называлось большинство кораблей Империи Хомос, космические просторы кишели кораблями с ярчайшими названиями типа “Ли-15478” или “Ли Свободный”. Конечно же встречались и создания с более развитой фантазией, но дальше “Звезды Вселенной” обычно не уходило.
В повсеместно распространенном языке умнейшего народа Эртиан, чьи законы использовались во всех цивилизованных уголках вселенной и чьи военные (Они же “миротворческие”) посты располагались в большинстве систем, просто не встречалось сочетаний нескольких согласных подряд. Название корабля, таким образом, вызывало у непривычных к подобному лингвистическому аду паралич речевого центра мозга.
Команда любила свой корабль.
В конкретный данный момент Ричард сидел в не очень уютном кресле с не очень вкусной выпивкой в руке и раздумывал над тайнами Вселенной, а особенно над тем, кто же и когда, а самое главное, зачем сконструировал и так странно назвал их корабль. В “Гломелоте” Ричард был не впервые, но каждый раз зарекался, что больше никогда здесь не появится. После каждой неплохой сделки он срочно идет в кабак, но пресловутый “Гломелот” почему-то оказывается ближе всего, и там обычно немноголюдно. Ричард доходит до него и предается телесным радостям в ненавистном кабаке. Обычно после второго коктейля, когда Ричарда тянет на мягкие тела развратных женщин, в бар входит Иннокентий и отрезвляет друга бодрым ударом по лицу. Что в принципе произошло и в этот раз; в узком косяке бара появился силуэт Иннокентия и через секунду Ричард уже держался за красную щеку и обиженно смотрел в полупустой стакан “Росы Инейи”. Название этого коктейля было куда изысканнее чем его состав - водка и розмарин с вкусовыми добавками типа “Апельсинка”.
-Никогда больше не будем связываться с этим хмырем! Постоянное нытьё, мелочность, требования эти идиотские! Сколько можно! Четвертый! Четвертый рейс, и каждый раз одно и то же! «Где? Почему? Когда?» Я ж его не спрашиваю, на какой он диете – он даже на планету не спустится никогда, лопнет под своим весом, бегемот вафельный!..
Иннокентий привычно ждал иссякания потока возмущения на тему «почему лучшему экипажу всей Вселенной едят мозг и мало платят»
-Вообще в этот раз он имел полное право ныть и страдать – мы потеряли треть груза, опоздали на две недели, и ты требуешь суммы вдвое больше обычного, шантажируя его историей, которая тебе приснилась.
-Если бы ты молчал, у нас бы вышло бы! Он почти поверил! А теперь мы опять на мели, после перезарядки всех систем денег хватило как раз на ящик тушенки и стакан «Росы». Опять нужно приниматься за работу, а я так надеялся на неделю отдыха и неги… Играл бы в поло с одетыми в прозрачные невесомые одежды девами… Ричард закрыл глаза, видимо, разглядывая прозрачные подробности, икнул розмарином и заулыбался.
-Я уже поспрашивал, что да как, хотя это вроде бы обязанность капитана…
-Обязанность капитана – доставить груз и нести за него ответственность! Всем прочим занимаются члены экипажа, то есть ты! Моя задача – надев капитанскую фуражку, великодушно задавать курс и подавать команду к швартовке. Но нет - Пилот! Штурман! В то время, как…
Иннокентий знал эту речь наизусть, она длилась 42 секунды с небольшим, и заканчивалась маханием рукой и протяжным «Иээээх».
-Иээээх!
-…Так вот, я узнал, что с работой на сегодня-завтра совсем глухо, только-только ушли 8 рейсов подряд, и ничего крупнее контейнера с отходами в ближайшие 30 часов отправлять не собираются. Впрочем, есть кое-что у соседей – груз квадратных свиней…
Глаза Ричарда расширились от ужаса.
-Зная твою любовь к доставке животных я заказ брать не стал.
Ричард медленно выдохнул. Он поклялся себе никогда больше не брать на борт неразумный живой груз – ущерб от рейсов с богомолами, Супермопсами и фанатами трайбольного клуба «Зевс» был ужасен – были уничтожены орбитальная медстанция, шахтерский городок, два танкера и любимая кружка капитана с героем детства – Репэйрмэном.
-Никаких свиней – прохрипел капитан – Свиней, журавлей, окуней и любителей видеоклипов.
-Значит, на этот вечер мы абсолютно свободны, и можем проапельсиниться до состояния той квадратной хрюшки. Мне как раз вернули небольшой долг.
-Шикарно. Официант! Росу, Кляп и сладкого чего-нибудь!
Коктейль «Нежный кляп» получил своё название за свойство «после третьей рюмки клиент говорить не может, даже если захочет». Идеальное свойство для социопатов и хранителей корпоративных и государственных тайн, а фирменная посуда – нижняя половинка пластиковой бутылки из-под стандартного охладителя (одного из ингредиентов) давала понять окружающим, что его владелец если и будет с кем общаться, то только на языке глухонемых и завтра.
Бортинженеру Иннокентию нравилось яркое сочетание компонентов, проваливающихся в глотку в строгой очередности – кофейный экстракт улучшал восприятие, подготавливая несчастный организм к скорому удару, горчичный порошок обжигал, охладитель прекращал это безобразие, а толика ванилина на дне стакане оставляла отличное послевкусие. Если коротко – как будто вы подрались в сауне с кондитерами.
Испытывать бонусный эффект, за который это древнее, как сам космос, пойло и получило свое название не обязательно, достаточно лишь закусывать чем-нибудь сладким.
-Ты будешь киви в киви или наоборот?
Ричард поразился философской глубине вопроса и молчал, пока Кеша сам не выбрал гигантский (для своих натуральных сородичей) фрукт, фаршированный птицами, оставив ему то самое наоборот – откормленную сахарной свеклой птичку киви с фруктами внутри. С кожурой, естественно – там же все витамины!
-Я думаю, крепления для нашей недавней, гхм, «покупки» можно сделать, разобрав тот аппарат в двадцать седьмой, один черт он не работает, и мы даже не знаем, зачем он был нужен.
-В каюте своей разберись – прочавкал капитан, брызгая во все стороны ароматным зеленым соком. - Там только под койкой хлама хватит на постройку трех таких забегаловок. Именно потому что мы не знаем, зачем тот аппарат нужен – разбирать его нельзя. Может он все-таки работает, просто мы об этом не подозреваем. Воздух там ароматизирует. Или вырабатывает клей для того чтобы мы не разваливались. Мы в половине устройств до сих пор не разобрались, они же зачем-то есть!
-Значит моя теория о том, что корабль раньше был передвижным сумасшедшим домом для безумных изобретателей тебя больше не устраивает? В голосе бортинженера послышались нотки обиды.
-Простите, что вмешиваюсь, но не вы ли являетесь членами экипажа грузовика в доке «Гамма»?
Рядом стоял человек в возрасте «Все равно не угадаешь». Молодость не повторить, а вот зрелый возраст можно поддерживать сколь угодно долго. Было бы желание, и соответствующая (каждый раз сильно увеличивающаяся) сумма. Лицо неприметное для этих мест, одет неплохо. Деловой человек, одним словом. Или представитель служб безопасности. Или отошедший от дел корсар. Скорее всего – все сразу.
-Перед вами капитан, первый помощник, штурман и кок – представился Ричард. -Что вам будет угодно?
В определенные моменты Рич мог быть очень вежливым. После тюрьмы на Кидари, из которой можно было выйти лишь после успешной сдачи экзамена по этикету и классическим танцам, он периодически мог щегольнуть манерами, чтобы отвлечь внимание, попасть в место «не для всех» или просто набить себе цену.
-Хочу предложить вам работу. Интересуетесь?
-Иннокентий, скажите, есть ли в нашем плотном графике хотя бы небольшое окно, чтобы помочь этому джентльмену?
Бортинженер открыл ежедневник, и с умным видом начал изучать девственно чистую страницу.
-Ммм, ну, если рейс не отнимет много времени, то мы еще успеем заскочить к Джи…
-Все практически рядом. Груз на «Гайдмаке» - здесь, в системе. Доставить на Сидус 5 в течение недели.
-Сидус, Сидус… Иннокентий начал искать систему в путеводителе.
Так-так. Интенсивность…Криминал…Ага, угу…
-Предупреждаю сразу, живой груз не берем – сказал Капитаноштурманокок.
-Запечатанные контейнеры, температура неважна, кормить не надо – на лице потенциального работодателя появилось подобие улыбки.
-Взрывчатка? Яды? Радиоактивность? Приманка для орбитальных касаток? – Ричард привычно перечислил грузы, за которые полагается надбавка.
-Ничего такого. Груз абсолютно безопасен.
-Масса?
-9 тонн с небольшим.
-Пять заправок, груз сверхмалый, безопасный, назначение - система класса 0,8. Всего-то четыре сотни. Берем только потому что по пути.
- Согласен. Половину плачу сразу, половину по доставке. Ваш номер?
Рич мысленно порадовался появлению трехзначной суммы на счете, и поблагодарил известных ему святых за то, что в мире не переводятся остолопы. Работа тянула максимум на сотню.
-Через неделю груз должен быть на месте. Вы же не хотите проблем? - снова подобие улыбки.
-Что вы, что вы! Уже сегодня мы заберем груз с Гайдмака, опоздать при всем желании не получится.
-В таком случае, хорошего рейса. – И неизвестный заказчик как-то внезапно дематериализовался.
Экипаж переглянулся. Ричард сиял, как начищаемый им раз в неделю медный бюст неизвестного человека с козлиной бородкой, найденный в двигательном отсеке сразу после приобретения корабля.
Бюст был объявлен (до)исторической ценностью, и капитан поставил его в каюте, часто разговаривая с ним, будучи в плохом расположении духа.
Пять заправок! – Восхитился Иннокентий – Ну ты и наглец! Тут 2 очка с точкой в Каасе, так ты мало того что нагло наврал, а потом еще и сумму удвоил!
«По магистрали пять» – улыбался Рич: «Так что все – чистая правда»!
-Когда мы ходили по той магистрали? Ладно, будем считать, что нам дико повезло. Давай-ка побыстрей двигать за грузом, а то мне не верится даже.
Искусственное небо было прекрасно. Казалось, что можно разглядеть молекулы воды, которые собираются воедино, чтобы создать тучи и породить дождь. Несмотря на то, что часть этого неба было голографической проекцией, и находилось оно в консервной банке под названием “Космическая станция “Гайдмак””, оно казалось настоящим и вызывало нежный трепет в электро-плазменном сердце Саймона. Его ничего не связывало с робототехникой кроме того что он - робот. “Сай.М.О.Н. Дроид” - СпециАльныЙ Модернизированный Обще-Научный Дроид, это если быть точным.
Он не ощущал себя куском дорогого железа и пластика, внутри он был романтик, поэт, ученый! Нет во Вселенной того, что его не заинтересовало бы, казалось, что Саймон-это кладезь информации, энциклопедия всего сущего. Он даже специально завел себе блок памяти для этого и бережно копировал новые знания на кучу запасных носителей, ведь мир так непредсказуем.
Сейчас Саймон находился в комнате отдыха и смотрел на проекцию неба планеты Варрейс 15, говорят, что погода там меняется несколько раз за день, а в атмосферу регулярно попадает большое количество разноцветных кристаллов из планетарных колец, что придает небу изумительно красивый вид. Саймон отмачивал свои гусеницы в масле и мечтал о том, что когда-нибудь он выберется с этой ненавистной станции, где нет ничего, кроме постоянно пьяных парсюшников, очконавтов и хламовщиков на своих раздолбанных кораблях времен безгравитационных колымаг и двигателей типа “я считаю что большой взрыв отправит меня в космос, и я покорю Вселенную!”. Какие же люди тупые, а ведь такой был потенциал!
“Очконавтами”, в народе называют космических дальнобойщиков, тех, кто нанимается к какой нибудь компании, чтобы отвезти их груз куда угодно. Любой корабль после прыжка в гиперпространство проводит в нем ровно двадцать одну минуту – число, именуемое “очком” в старинной карточной игре. Количество прыжков до цели профессионалы измеряют в “очках”. Дальнобойщики в среднем проводят время «по ту сторону» чаще, чем кто-либо еще – поэтому за глаза их называют “очконавтами”. «Парсюшник» - производное от слов «свинья» и «парсек». Пилоты, работающие в одной системе, или выполняющие челночные рейсы между соседними – в пределах пары парсеков - редко бывают сколько-нибудь образованными и всесторонне развитыми людьми. Они либо в рейсе, либо свинячат в барах. Чем не «парсюшники?»
Нельзя сказать, что Саймон не любил пилотов, он им скорее завидовал, ведь они бывают в разных уголках Вселенной, там, где маленькому роботу никогда не побывать. Сейчас, когда гусеницы отмокнут, Саймон снова отправится в бар развозить напитки и еду посетителям “Гайдмака”. А ведь Саймон был разработан как помощник ученого, исследовательский робот; он должен хранить тонны информации, ассистировать, анализировать, одним словом - вести научную деятельность. Но он работал официантом, роботом-официантом, что было во много раз обиднее, ибо роботам не дают на чай. Если бы не эти чертовы пираты, Саймон ни когда бы ни оказался здесь. Доктор Геррод убит, вместе с большей частью исследовательского комплекса “Вершина”, а остальные либо проданы в рабство в дальние миры Дебиан-Каши, либо разобраны на органы и отправлены на черные рынки Лиенд Наар. А Саймона продали сюда, и этот тупой, однорукий кретин Том не придумал ничего умнее как сделать из него официанта. Как же Саймон ненавидел все вокруг! Уже пять лет он ржавел на этой свалке человеческих отходов вселенной.
- Эй, Соломон, - Том постоянно называл его имя неправильно, и каждый раз смеялся над этой шуткой, словно умалишенный дегенерат отрывающий лапки кузнечику, - иди, работай, клиенты ждать не любят, понял!? Хы-хы!
- Уже иду, - Саймон проклял Тома и пожелал долгой смерти этому однорукому имбицилу.
- И не размажь мне по всей палубе свое сраное масло, железяка бесполезная! - Том кинул Саймону фартук и вышел из комнаты. Робот посмотрел на фартук, потом на закрывающуюся дверь, снова на фартук и его индикаторы настроения замигали красным, а из корпуса с металлическим звуком вылетел железный штырь, и вонзился в дверь.
Сегодня в “Гайдмаке” было на удивление людно. Заведение наводнили мужчины и женщины всех возрастов, большинство было одето в одинаковую форменную одежду, и все они брали самое дешевое из меню “Гайдмака”. Как узнал Саймон из разговоров самих посетителей, на станции разгружался большой корабль торговой компании “Корысть и сыновья”. А это значит, работы будет на два-три дня вперед. Робот понимал, что его хитрый план “Я убегу отсюда с командой «парсюшников», хахаха!” провалился на ранней стадии. По крайней мере, на ближайшее время. Саймону не дали насладиться своим горем и пинками погнали в зал обслуживать клиентов. Кабак бурлил и шумел, столько людей одновременно здесь давно не было. Тупой Том радовался и смеялся своим дегенеративным голосом, словно напившаяся вульгарная женщина с полным отсутствием тормозов и чувства самосохранения.
Время шло, и ближе к “вечеру” народу стало еще больше. Когда начались первые драки, Саймон ехал в сторону углового столика, где сидели двое мужчин, одетые не как все остальные, и с интересом наблюдали за происходящим в кабаке.
- Ваша “Роса Инэйи” и “Нежный кляп”, - Саймон поставил напитки на столик перед людьми.
- Благодарствую, - сказал один и похлопал робота по плечу, - хреново выглядишь, работа красит лишь тех, кто больше ничем не может выделиться.
- И именно поэтому я за тебя кораблем рулю, курс прокладываю и еду готовлю! - заговорил второй, махая руками и роняя слюни на пластиковый столик.
- Ну, я бы не называл разогревание тушенки таким громким словом как “готовить”. Несмотря даже на тот факт, что ты делаешь это тремя способами.
- Ведь я капитан как-никак! Этот корабль - мой дом, мой ребенок, моя жизнь! А я его мать и отец…, - казалось, что этого человека в смешной шапке разносторонне понесло в вечность, и Саймон решил уехать пока не поздно.
- Если я вам буду нужен, просто нажмите кнопку на пульте сбоку от стола.
- Спасибо, друг!
Саймон уехал. Его еще никто не называл другом; где-то в глубине стальной груди что-то защемило, и Саймон дал искру.
Когда робот, поглощенный самыми нежными чувствами пересекал центр зала, ему в голову прилетел стакан и со звоном разбившись, украсил своими осколками пол возле гусениц Саймона. Робот испуганно посмотрел в ту сторону, откуда прилетел объект, конструктивно не предназначенный для швыряния. Справа у стены за большим столом сидели люди опасного вида, а ввиду того что “Гайдмак” стоит на отшибе, тут не предусмотрено правило “оставь пушки у входа или проваливай”, и эти парни были увешаны оружием с ног до головы. Причем по их лицам Саймон догадался, что данные особи не имеют ничего общего с интеллектом, вкусом, образованием, дальновидностью, этикетом, в общем, у них нет никаких шансов попасть в консерваторию. Если только из пулемета. Так что он осторожно направился туда, куда ехал.
- Эй, кусок железа, - закричал ему один из здоровяков, - я стакан обронил, принеси мне его!
Его друзья-бифштексы дружно загоготали. Саймон посмотрел на осколки и грустно вздохнул.
- К сожалению, он разбит.
- Меня это не волнует, я хочу, чтобы ты собрал и принес мне мой стакан! Живо!
Том смотрел на Саймона прожигающим взглядом.
- Делай то, что тебе говорит клиент! Ты, безмозглая железка! - завизжал Том.
Бугаи ржали, словно это была самая смешная и оригинальная шутка во всех известных галактиках, и если что, они полетят разносить ее в неизвестные миры, дабы невежи познали истинный смысл юмора и сатиры. В этот момент Саймон понимал сходство человека и обезьяны, хотя и гнал эти мысли прочь, ведь они антинаучны!
- Я не могу, стакан разбит, - сказал робот нарочито электронным голосом. Когда не знаешь как вести себя с тупым человеком, прикинься тостером с функцией речи.
- Тогда, я думаю, мне стоит разнести тебя к такой-то матери! - у Саймона внутри все упало, ему захотелось бежать, но он понимал, что это невозможно ввиду отсутствия у него ног, - хозяин, еще пива и баб мясистых, мои ребята хотят поразвлечься! А я пока научу твоего робота ювелирству! Ха! – прокричал здоровяк и достал огромный бластер.
“Ах, каков идиот!” подумал Саймон.
- Эй, жирный! Отвали-ка от этого робота! - Саймон обернулся и увидел, что на столе стоит один из тех двух хороших парней, которым он приносил выпить, а рядом с ним, за столом, сидел второй и с выражением ужаса на лице грыз стакан с “Росой”.
Здоровяк обратил свой взор на того кто посмел ему перечить и тем более назвать его “жирным”. Солдаты, которые «хотят поразвлечься» сделали то же самое.
“Хороший, наверное, был парень” подумал Саймон и закрыл глаза.
- Что ты сказал? - заорал бугай, доставая огромный бластер из-за спины, - повтори-ка еще раз!
Стоящий на столе замялся, видимо поняв свою ошибку.
- Эээ, я забыл последовательность, - сказал он, и Саймон уловил еле заметное движение рукой этого парня и раздался выстрел. Жирдяй покачнулся, из его плеча заструилась кровь. Но это не уронило его на пол, то есть план не удался.
- Аааааааа! - взревел толстый; это не было криком боли или паники, скорее это был рёв разъяренного хищника, и если бы Саймон мог, то он бы обязательно побледнел.
- И что теперь, Кеша, ты собираешься делать? - услышал Саймон шепот из-под стола.
- Ну, - начал Кеша, - мой план «А» не сработал, план «Б» как всегда заранее провалился, остается план «В»…
Он резко сорвался с места и побежал в сторону Саймона застывшего в центре зала. За ним из под стола опрокидывая его на пол, феерично стартовал второй человек и размахивая руками на ходу орал роботу “Вааааллииии!!!” Одной из лучших черт Саймона была идеальная реакция, так что когда крик достиг своего апогея, а разряды бластера уже разрывали на куски кабак, поднимая вверх различные части интерьера, Саймон уже скользил впереди всех, приближаясь к заветному выходу.
- Давай к нам на корабль!!! - крикнул ему Кеша, уворачиваясь от выстрела и посылая в ответ несколько пуль, - сюда!
